Андрей Бондаренко - Славянское реалити-шоу

– Нет, это не глушитель, – сообщил Егор, внимательно разглядывая оружие. – Это такой специальный пистолет, который совершенно не боится влаги. Он и под водой работает просто замечательно, без сбоев и осечек. Новейшая штатовская разработка, блин! Совершенно секретная…. И это только первая нестыковка в сегодняшнем деле…

– Поясни, пожалуйста, про нестыковку, – вежливо попросил Генка.

Егор рассказал о вещах найденных в лагере ныряльщиков, про розовые жемчужины, про тушёнку в стеклянных банках и палёную водку.

– Ага, я всё понял! – заверил его сообразительный Генка. – С одной стороны, эти двое – пошлые новгородские браконьеры, из простых деревенских мужиков. А, с другой стороны, присутствует хитрый, совершенно секретный американский пистолет. Действительно, нестыковочка вырисовывается…. Ты, командир, сказал, что она – первая. Следовательно, есть и вторая?

– Есть! – утвердительно кивнул головой Егор. – Как ты думаешь, из чего сделана эта симпатичная посудина?

Федонин осторожно пощупал лодочный борт, пощёлкал по нему ногтем большого пальца, пожал плечами:

– Из пластмассы, наверное?

– Из прочнейшего углепластика, пронизанного тончайшими титановыми нитями! Опять же, секретная американская разработка…. Только уже имеющая прямое отношение к высоким космическим технологиям: из такого материала штатники делают вставки в хвостовые оперения своим «Шатлам». Так что, этой шлюпке, как ты выразился, не страшны любые удары об самые острые камни. Вот тебе и вторая нестыковка! Сеня Браун хотел, чтобы при переправе через реку была соблюдена стопроцентная безопасность для детей? Пожалуйста, без вопросов!

– Ты хочешь сказать, что Сеня…

– Да нет же! – недовольно поморщился Егор. – Симон, как мне подсказывают чутьё и здравый смысл, здесь абсолютно не причём.

– Тогда, кто – причём?

– Если бы я знал! Думаю, что исчерпывающие ответы – на все интересующие нас вопросы – мы получим только в самом финале этой запутанной и неординарной пьесы…

– Хорошо бы ещё, – после минутного молчания высказался Генка, – узнать и имя-фамилию драматурга, который это всё придумал и воплотил в жизнь…

Ещё через два часа вернулись Поповы-Брауны.

– Ничего мы не нашли интересного, командир! – Сеня извиняющимся жестом развёл руки в стороны. – Сплошная темнота. А в полукилометре от этого места – десятиметровый водопад ревёт…

– Не водопад, а сплошная мясорубка! – неуютно передёрнув плечами, добавила Вера.

Егор решил отложить переправу на противоположный берег часов на семь-восемь:

– Всем необходимо отдохнуть. Поэтому сейчас обедаем и ложимся спать. Дежурство – и охранное, и детское – в соответствии с заранее разработанными планами-графиками…

Егор, неожиданно ощутив смутное беспокойство, проснулся, не открывая глаз, пошарил рядом рукой: жены, спавшей под его правым боком, не обнаружилось.

Он торопливо сел, протёр глаза, осмотрелся. Генка Федонин – в компании с «Калашниковым» и сосновым факелом – неторопливо прогуливался по берегу подземной реки, дисциплинированно посматривая по сторонам. В детском манеже – на ровной площадке, тщательно застеленной медвежьими и бобровыми шкурами и огороженной досками – радостно ползали четыре здоровых малыша. Рядом с манежем, восторженно агукая, стояла Вера Попова.

«Где же тогда Сашенька?» – удивился внутренний голос.

Отойдя метров на семьдесят в сторону от лагеря, он быстро справил малую нужду и пошёл к реке – чтобы умыться со сна, подсвечивая себе газовой зажигалкой, выданной ещё в Алёховщине людьми добрейшего профессора Попова. Неожиданно его глаза наткнулись странную цепочку следов.

– Очень уж похожи на барсучьи, – негромко пробормотал Егор. – А что? Жаренная барсучатина нам совсем не помешает. Мало того, что это очень вкусно, так ещё и полезно, как уверяет Сашенция. Мол, выводит из организма излишки вредного холестерина…

Минуты через три-четыре следы привели его к круглой норе, расположенной под неровным гранитным валуном, щедро поросшим тёмно-фиолетовым лишайником.

«Вот же, не повезло!», – мысленно сплюнул Егор. – «Выкури теперь его оттуда, попробуй! Можно, конечно, попробовать. Да времени жалко…».

Он уже совсем было собрался пойти обратно, когда где-то в островерхих скалах послышалось негромкое и подозрительное бормотание.

Сняв с предохранителя извлечённый из кармана браунинг, Егор на ощупь двинулся на этот еле слышимый звук, завернул за очередной скальный нарост и увидел впереди крохотный светлый огонёк, прерывисто мигающий в вязкой черноте. Дальше он двинулся уже со скоростью старой беременной черепахи, стараясь не издавать ни малейшего звука.

Постепенно неясное бормотание трансформировалось в мелодичные женские голоса. Когда Егор осторожно выглянул из-за очередного гранитного валуна, его взгляду открылась интересная картинка: широкая и просторная «полянка» среди густого каменного «леса», посредине которой чётко просматривались – рядом с ярко горящим факелом – две женские, очень даже знакомые фигурки.

«Сашенция и Галка Быстрова-Пугачёва – двойная вдова! – уверенно опознал девиц внутренний голос. – «Чего это они делают здесь? Как бы опять не подрались, с них станется…».

Ближе было уже не подойти, поэтому тема женского разговора так и осталось неразгаданной тайной. Но одно не вызывало никаких сомнений и, одновременно, удивляло: Санька и Галина вовсе не собирались ругаться! Наоборот, они беседовали как две лучшие закадычные подружки и, изредка пересмеиваясь и обмениваясь понимающимися улыбками, что-то по очереди увлечено рисовали шариковой ручкой в блокноте. Более того, на лице Галки, потерявшей совсем недавно своего гражданского мужа, отца её крохотной дочки, не наблюдалось даже малейших следов скорби: серебристый смех звучал весело и откровенно беззаботно.

– Вот и пойми этих женщин…, – бормотал себе под нос Егор, осторожно отступая по направлению к речному берегу. – То дерутся, то опять дружат, то безудержно скорбят, то смеются, как ни в чём не бывало…. Артистки – одно слово…

После плотного завтрака началась долгожданная переправа через подземную реку. Лодка была просторной, да и их было совсем даже немало, плюсом – рюкзаки и заплечные мешки с вещами и продовольствием. Поэтому Егору пришлось сделать шесть рейсов – туда и обратно.

– Какое сильное течение! – опустив руку в воду, удивлялся Генка, которому выпало быть последним пассажиром. – Хорошо ещё, что лодка оснащена таким мощным мотором. Иначе и не знаю, как мы перебрались бы на тот берег…

Следующие двенадцать часов, сделав всего три коротких привала для кормления младенцев, отряд упорно двигался по подземелью, переходя из одного штрека в другой, пересекая крохотные и достаточно просторные подземные залы.