Алексей Живой - Империя: Удар в сердце

Тарас медлил с ответом, а Этокл, увидев показавшуюся на балконе хозяйку, добавил.

– Так и госпоже Елене будет спокойнее.

Тарас оглянулся и, проследив за его взглядом, не смог сдержать улыбки.

– Ну ладно, подхалим, – усмехнулся он, расслабившись, – возьмешь с собой Брианта и оба отправитесь со мной на эту прогулку.

Этокл просиял. А Тарас, вновь направляясь в дом и остановившись на мгновение у порога, добавил:

– Я и один справлюсь с любым врагом, но втроем нам вообще никто не страшен. Сколько бы их там ни оказалось. А вообще-то я думаю, что Гиморий просто трусит, но…

Тарас замолчал на мгновение, раздумывая, не отменить ли вооруженный эскорт. Как-то стыдно ему было кого-то бояться в двух шагах от собственного дома. Но внутренний голос нашептывал ему, что опасения возникли не на пустом месте, напомнив о нападении, что случилось с ним по дороге к Дельфам.

– Решено, – отрезал Тарас, – как начнет темнеть, выступаем. Идти тут недалеко.

В назначенное время три фигуры в алых плащах, осторожно вышагивали по краю пустынной в этот час дороги, уводящей от Пелланы к северным границам Спарты. Туда, где находились земли соседней Аркадии. Именно там, где заканчивались имения спартиатов Пелланы, и было условленное место встречи с «агентом» в стане Деметрия. Гастрафеты Тарас приказал не брать, это было уж слишком. Хватало копий и щитов, которые сжимали его оруженосцы. Сам же Гисандр был облачен в панцирь и вооружен лишь мечом и кинжалом.

– Уже недолго осталась, – проговорил Этокл, вглядывавшийся в темноту. Сумерки быстро сгущались, а ночь в предгорьях наступала мгновенно. Поэтому время встречи «на закате» по сути означало «ночью». Но это никого не удивляло. Ночь – время спартанцев. Однако именно эта мысль вдруг опять неприятно кольнула сознание Тараса. Илоты предпочитали передвигаться днем.

«У него, похоже, не было выбора, – отогнал от себя эту мысль Гисандр, переступая через камень у дороги, который почувствовал раньше, чем увидел, – завтра ведь его должны отправить с каким-то поручением в Спарту. Не о нем ли он захотел мне поведать? Я и сам скоро буду там, но „светиться“ в столице с такими контактами вообще глупо. Так что закончим это дело прямо здесь».

Вскоре Гисандр услышал шум ручья, достигнув которого воины остановились.

– Тропа ведет налево, – указал Этокл копьем на едва видневшуюся на траве светлую полоску земли, ответвлявшуюся от главной дороги, – нам сюда. Еще немного осталось.

– Скоро выйдет луна, – добавил Бриант, указав в свою очередь на поросший кустами и деревьями берег, – и на тропе нас будет хорошо видно. Может быть, пройдем вдоль воды.

– Бриант прав, – кивнул Тарас, который, в отличие от остальных спартиатов, позволял своим слугам иногда давать себе советы, – пойдем вдоль воды. Пусть лучше Гиморий заметит нас позже. Мало ли что.

И сойдя с тропы, они углубились в кусты, росшие здесь не слишком плотно. Широкий горный ручей, стекавший с отрогов Тайгета, шумел справа, заглушая их шаги. Хотя спартанцы были с детства приучены перемещаться почти бесшумно. Постепенно земля под ногами стала более каменистой, а кусты раздвинулись. Их ветки перестали слишком часто хлестать Тараса по лицу и цепляться за плащ. Скоро должна была показаться нужная поляна. И тут Тарасу вдруг послышался сдавленный крик, достигший его ушей даже сквозь шум ручья.

– Стоять! – прошипел он, подняв руку, и его бойцы замерли, как изваяния из камня.

Несколько секунд он прислушивался, но ничего больше не услышал. «Может быть, показалось», – неуверенно подумал он. Но Бриант добавил масла в огонь подозрений.

– Хозяин, я слышал какой-то крик с той стороны. – Он указал рукой влево от ручья.

– Именно там мы и должны повстречаться с Гиморием, – проговорил Этокл, отодвигая ветку копьем, – это место уже совсем рядом.

– Вперед, – решился Тарас, у которого возникло очень нехорошее предчувствие, – вали на землю всех, кто попадется. Потом разберемся.

Выхватив меч, он проскользнул меж двух раскидистых кустов и, пробежав метров двадцать, первым оказался на небольшой поляне, посреди которой темной громадой рос кривой дуб. Ему показалось, что ветки деревьев на другой стороне поляны всколыхнулись, скрывая чье-то бегство. Не раздумывая, он выхватил кинжал и метнул его вдогон неизвестному гостю. Из кустов тотчас послышался едва различимый стон, ветки вновь всколыхнулись, но больше ничего не произошло. «Может, это был зверь, – пронеслось в мозгу спартанца, который не видел даже силуэта своего неизвестного врага и не был до конца уверен, что поразил человека, – кабанов здесь много».

Но чуткий слух Тараса, приученный различать звуки в ночи, мгновенно определил, что вскрикнул явно раненый человек. «Надо бы глянуть, что там», – подумал он, однако не бросился сразу в кусты, а решил осмотреться на поляне. Если в кустах прятались люди, то можно было и в ответ получить такой же гостинец. Тем более что в это мгновение на небе засияла луна.

– Смотрите, хозяин, – прошептал Этокл, указав в сторону дуба, – там кто-то есть.

– Присмотри за кустами, – приказал спартанец второму оруженосцу, – мне кажется, мы не одни пришли на эту встречу.

Бриант прикрылся щитом и перехватил покрепче копье, став на страже. Сам же Гисандр вместе с Этоклом осторожно приблизился к дубу и в ярком свете луны, залившей всю поляну своим неземным светом, увидел чье-то тело, распластавшееся на каменистой земле. Из груди незнакомца торчала рукоять кинжала, а вокруг горла растеклась какая-то темная жидкость. Ее было много, очень много, натекла целая лужа, еще не успевшая впитаться в землю.

– Рана свежая. Посмотри, кто это? – уточнил Тарас, хотя почти не сомневался в том, что услышит в ответ.

Этокл наклонился над мертвецом и, обернувшись, подтвердил его опасения.

– Это Гиморий. Он мертв.

Сделав шаг к мертвецу, Тарас добавил, присмотревшись внимательнее к изуродованному лицу илота.

– Он не просто мертв. У него отрезан язык, – проговорил он с досадой, отбросив носком сандалия окровавленный кусок человеческого мяса, валявшийся рядом с лужей крови, – это ясный знак. Мне дали понять, что знают обо всем, что он для меня сделал. И его наградили, как и следует наградить предателя.

Обведя взглядом поляну, Тарас все же рискнул углубиться в кусты, но ничего не обнаружил там, кроме своего кинжала, тускло блестевшего в лунном свете на одной из кочек. Подняв его, он с удовлетворением заметил кровь на острие. И, приняв решение, приказал.

– Уходим. Никто, похоже, не собирается на меня нападать. Они предпочитают пока оставаться неузнанными.

– Может быть, пройдем вверх по тропе? – предложил Этокл, видя, как раздосадован неудачей его господин. – Гиморий убит совсем недавно. А его убийцу вы ранили. Быть может, мы успеем…