Сергей Садов - Князь Владимир Старинов

Но помимо этой подготовки шла и другая, скрытая от большинства глаз битва – потому и вызывало у многих удивление, когда из того или иного города приезжали гонцы с выражением покорности новому герцогу, прибывали многие дворяне как участвующие в мятеже, так и оставшиеся верными королю. Первые тут же передавали власть наследникам и отправлялись в столицу к королю, вторые приносили присягу – все было обставлено торжественно, даже с помпой. Сам Володя не очень хотел такого, но, помня уроки, предпочел потратить время на организацию торжественных мероприятий – важно былор, чтобы это запомнилось, чтобы ни у кого не возникло сомнений в законности его титула. Для этого он задействовал и королевский гвардейцев, в парадных одеждах и доспехах выстроившихся коридором, в котором шли те благородные, которые хотели принести присягу новому герцогу.

В кабинете все больше и больше на карте появлялось отметок, когда очередное графство или баронство сдавалось на милость победителя, присылая представителей для того, чтобы договориться о сдаче. Без устали трудились писцы, переписывая новые своды законов, положение вольных городов, учреждение новой формы судопроизводства через суды присяжных, когда дело касается преступлений внутри одной социальной группы – учреждать единый суд для всех Володя не рискнул, помня пословицу что тише едешь, дальше будешь. Плюс был тот, что в королевстве не было как такового единого сборника законов – все опиралось на указы короля и указы герцогов внутри подведомственных им территорий. Минус… собственно минус был тот же – отсутствие какого либо единого законодательного акта, а значит совершенно не на что было опереться. А потому приходилось действовать крайне осторожно и чуть ли не на ощупь, согласовывая каждый шаг с помощниками – в основном с Винкором. Благородных Володя решил пока не трогать, потому занимался только теми законами, которые касались остальных и которые намеревался выдвинуть в качестве основы единого законодательного кодекса на первом заседании парламента. Пока же все заметки после утряски незамедлительно отправлялись во все города, которые уже присылали своих представителей с приказом ознакомиться и составить мнение, которое выслать обратно. Медленно, но спешить причин пока не было, зато все видели, что герцог реально и очень серьезно принялся за реформирование судебной и законодательной системы, а значит от обещаний, данных Рутерну отказываться не собирается.

Впрочем что можно сделать за два дня? Только наметить основные линии реформ и сделать первые черновые наброски. Но и этого было более чем достаточно, чтобы в замок герцога потянулись представители городских цехов и купеческих гильдии за разъяснениями, за подтверждениями, как послы с пожеланиями и замечаниями.

На четвертый день в замке появился Рутерн с Осторном, последний во главе каравана с закупленными припасами и оружием – как нельзя кстати, вчера появился Филлип с нанятыми мастерами-каменщиками, плотниками, кузнецами и припасы пришлись как нельзя кстати. Передав работу интендантским частям, купцы появились в кабинете князя. Обменявшись положенными приветствиями, все расселирсь вокруг стола в центре комнаты. Володя уже постепенно приучал всех к собственным порядкам проведения совещаний, потому Винкор тут же появился с подносом, на котором стоял чайник и кофейник, а также сладкие булочки. Быстро разложил все это на столе, поставил перед каждым по чашке и откланялся.

Сначала разговор шел вроде бы не о чем, Осторн в разговоре практически не участвовал, доверив вести его Рутерну, тот же сначала выспрашивал о здоровье князя, потом желал долгих лет жизни, перешел на свои дела, как трудно вести караваны когда развелось столько разбойников.

—Это наша следующая цель, — покивал Володя. — Я уже назначил человека для решения этой проблемы.

—Хорошо, когда новый герцог понимает нужды своих подданных, — склонился в поклоне Рутерн. — Старый не уделял этому должного внимания.

—Не стоит пинать поверженного противника, — остановил купца князь.

Тот снова кивнул и вдруг резко поднял голову.

—Я получил ваши процедуры формирования парламента… Разумно, что вы доверили сформулировать правила делегирования самим сословиям.

—Рад, что вы одобряете, — чуть улыбнулся Володя. Похоже вежливые приветствия закончены и пора переходить к делу. Рутерн же, похоже, сообразил, что немного увлекся и тут же пошел на попятной.

—Я действительно рад этому, ваша светлость. Вы выделили три группы: благородные, купеческие гильдии, чьи конторы зарегистрированы на территории герцогства и городские цеха… Я, признаться, думал, что разделение будет по сословиям.

—Разделить по роду деятельности я счел более подходящим решениям. Благородные – воины, купцы – деньги, городские цеха – товары. Сам города в парламенте представлены не будут, пусть выдвигают своих людей через цеховых представителей, либо через те купеческие гильдии, которые зарегистрированы в их городах.

—Могу я поинтересоваться причиной такого подхода?

—Пора всем привыкать, что город – не какая-то отдельная единица, а входит в герцогство. Количество представителей в парламенте каждой группы будет одинаковым и выдвигается по одному кандидату от каждого баронства. Таким образом общее число парламентариев составит сто двадцать человек.

—И каждый благородный обладает в нем правом полутора голосов?

—Верно. Благородные – опора герцога, полагаю эту привилегию для них справедливой.

Осторн заерзал на своем месте, но что-либо сказать так и не решился. Рутерн прикрыл глаза, о чем-то задумавшись, открыл…

—А какова истинная причина этого решения, ваша светлость?

—О… а почему вы, уважаемый, не верите в то, что я сказал?

—По тому. что я успел узнать о вас, вы, милорд, не производите впечатление человека, который считает благородных своей опорой.

—Тем не менее именно у них сила и они играют важную роль.

—И тем не менее, милорд?

Теперь настала очередь задумываться уже Володи.

—Хорошо, — решил он. — Скажу откровенно, но в ответ потребуют откровенность от вас. В данном случае я не хочу чрезмерного возвышения купцов.

—Откровенно, — немного даже растерянно отозвался Рутерн. Кажется весь его план беседы, который он успел составить, разрушился и теперь ему пришлось перестраиваться на ходу. — У меня сложилось впечатление, что вы благоволите нам.

—До определенного предела. Но, честно говоря, вас я опасаюсь больше, чем благородных. В деньгах больше силы. Но дело не в этом. Деньги, они легко уходят и легко приходят. Я же хочу, чтобы они оставались в герцогстве и работали. В парламенте будет три группы, одна из которых в силу большего количества голосов победит любую другую. Понимаешь к чему я?