Антон Требунский - Ганза. Книга 1

— Первая машина готова, ваша милость, — сообщил Антон Пфеффергаузен. — Еще полчаса и вы можете отдать приказ начинать бой.

Четыре дня назад авангарды обоих войск встретились к западу отсюда и Кристиан счел за лучшее отступить. Тилли преследовал его до самого замка Луттер, изредка отправляя отряды кавалеристов потрепать противнику нервы. Датская армия не решалась на подобные вылазки и, перейдя в глухую оборону, продвигалась на восток, к замку, который был надежно укреплен королем.

Войска занимали позиции со вчерашнего дня. Сейчас — ранним утром, спустя несколько часов после восхода солнца — обе стороны были готовы к битве. Но никто не решался начать ее.

Перед холмом, на котором располагалась ставка Тилли, имперские войска были выстроены колоннами кавалеристов, чередующимися с отрядами пехотинцев — пикинеров и мушкетеров. Где-то там находилась Серая ганзейская рота, отозванная из Любека. Это был отряд опытных солдат: всадники в кирасах, вооруженные мечом и пистолетом.

Всего восемнадцать тысяч человек — вот все, чем мог располагать Тилли. Большая часть имперского войска была набрана на деньги, переданные Фердинанду II Ганзой.

— Без вмешательства магии у вас не было бы даже надежды на победу, ваша милость, — сказал фельдмаршалу мастер Дункель. — А теперь я не сомневаюсь в том, что мы одержим викторию.

— Если бы не вмешательство Папы, я бы ни за что не принял колдовскую помощь, — резко отозвался граф Тилли. Ему не нравилось то, что автором плана этого сражения является Ульрих Дункель. То, что значительную роль в победе имперских войск сыграют двое ганзейских магов. То, что молва в будущем возможно припишет эту победу не ему.

Одинокий всадник выехал перед рядами датчан и начал произносить речь, обращаясь к солдатам. Отсюда не были слышны слова, но Тилли был уверен, что это — очередная патетически-патриотическая речь. Приглядевшись к одеждам и доспеху всадника, он внезапно закричал артиллеристам, чьи пушки стояли к подножия холма:

— Это король! Стреляйте же, идиоты! Быстрее!

Грохнула пушка. Ядро пролетело в двух метрах от Кристиана IV, напугав его коня. Прогарцевав несколько минут перед рядами своих войск и увернувшись еще от трех ядер, король опять скрылся среди своих солдат.

— Ублюдок! Так рисковать своей жизнью перед сражением! Но каков храбрец! — прошептал Тилли.

— У вас орлиные глаза, ваша милость, — тихо произнес мастер Дункель, чтобы его слышал один фельдмаршал. — Но на вашем месте я бы не стал отдавать приказ стрелять. Датчане могли принять эти выстрелы за начало артиллерийского обстрела и ответили бы нам тем же. А у них двадцать одна пушка на бастионах против наших пятнадцати, если не ошибаюсь?

Граф промолчал, стараясь не показать своего раздражения от советов этого низкорожденного купца, указывающего, как ему — фельдмаршалу! — вести эту битву.

— Если бы он сделал это минут на пятнадцать позже, — пробормотал Антон Пфеффергаузен, помогая своему коллеге укрепить деревянный брус в каком-то узле сложного механизма, — мы бы достали до него из этой машины.

Новое их творение представляло собой деревянный куб два на два метра, внутри которого булькал котел, горел очаг и несколько сложных алхимических устройств из стекла перегоняли красноватую жидкость из одной емкости в другую. На верхней крышке ящика красовался раструб, к которому были подведены несколько трубок.

— Ужасно бесполезная штука, — проворчал Мартин Оберакер себе под нос, так что единственным, кто его услышал, был второй чародей. — Жрет столько золота, угля, серы. Стеклянные детали того и гляди лопнут, если не уследишь за очагом. Как управлять, хрен его знает. Непонятно, зачем мастер Фридрих приказал нам изготовить именно ее.

— Я даже не знаю, что она будет делать, — тоже почти неслышно поделился с Мартином Антон Пфеффергаузен.

Гонцы, отправленные Тилли, поскакали к полевым офицерам, чтобы сообщить им о системе сигналов, которыми фельдмаршал будет оповещать о своих приказах.

— Как только вторая машина будет готова, начинаем битву, — сказал Ульрих. — Дай бог, чтобы они не решили в это время начать атаку. Я бы так и поступил на месте Кристиана.

— Не начнут, — уверенно ответил фельдмаршал. — Они слишком устали после непрерывного четырехдневного отступления.

Мастер Дункель молча пожал плечами и вернулся к осмотру позиций имперских и датских войск. По количеству армия Кристиана на пять тысяч солдат превосходила противостоящую ей имперскую. Но преимущественно это были наемные войска, которые были заинтересованы в обогащении больше, чем в деле Реформации. Датский король вторгся в империю не ради помощи протестантам.

— Готово, ваша милость, — Антон Пфеффергаузен, стоявший у своей машины на коленях, поднялся и отряхнул руки. — Можно начинать битву.

Иоганн Тилли подозвал к себе приехавшего из Рима священника-доминиканца и приказал начинать службу. Высокий и смуглый, стройный итальянец в белых одеждах и черном плаще начал петь «Kyrie eleison», а прибывший вместе с ним церковный хор чистыми голосами подхватил слова и молитва зазвучала над полем.

— Donna nobis bellum, — прошептал Ульрих Дункель, крестясь.

По окончании службы фельдмаршал подошел к магам:

— Запускайте свою машину! — и сам взобрался на коня.

Антон и Мартин начали вращать рукоять колеса, имеющего форму неровного круга с нанесенными на него колдовскими символами, и отчетливо проговаривать непонятные окружающим слова. Они запускали первую машину, похожую на аптекарские весы. Мастер Дункель замер — сейчас решалась судьба его плана. Если у магов ничего не получится, битва задержится на неопределенный срок. А до осени оставалось еще немного и в таком случае победное завершение войны с Кристианом откладывалось на неопределенный срок.

Тоненькие струйки дыма начали тянуться от костерков, разожженных на обеих чашах. Они стекались в один ручеек, который стелился по земле, спускаясь вниз по холму. Стоявшие на его пути люди с суеверным испугом расступались, пропуская дым дальше.

Ручеек протек между разошедшимися в стороны рядами мушкетеров, стоявшими у подножия холма, и медленно двинулся в сторону войск Кристиана. Из-за густой высокой травы датчанам его пока не было видно.

Стояло напряженное молчание. Граф Тилли всматривался в ряды противника, ожидая увидеть результат действия машины. И это произошло — огромное облако дыма воздвиглось над центром армии Кристиана, скрывая их от постороннего взора.

— Следующая, — крикнул мастер Дункель.

Мартин Оберакер бросил вращать колесо, оставив у первой машины одного Пфеффергаузена, и бросился ко второй, залезая внутрь деревянного куба. Там он немедленно начал подкручивать какие-то рычаги, раздувать очаг и невнятно ругаться.