Дмитрий Никитин - Тинг Победитель

Японское правительство попросило посредничества Северо-Американских Соединенных Штатов, чтобы обсудить с императорским двором Китая вопрос о перемирии. К посредничеству также активно подключилась и Российская империя. Еще 1 февраля 1895 года в Петербурге состоялось заседание специального комитета под председательством великого князя Алексея Александровича, чтобы определить позицию России в свете явной победы Китая в войне с японцами. Комитет высказался за немедленное усиление российских военных сил на Дальнем Востоке, чтобы оказать на Китай давление и не допустить его чрезмерного усиления за счет ослабления Японии. Русская эскадра, находящаяся на зимовке в японских портах, получила приказ быть готовыми в случае необходимости к их защите от нападений китайцев. Практически ультимативным стало требование новоназначенного министра иностранных дел Лобанова-Ростовского к Китаю не препятствовать эвакуации японской армии из Кореи. Россия проявляла в этом вопросе особую заинтересованность, так как окруженные и с севера, и с юга японские войска стали продвигаться на северо-восток, чтобы, в крайнем случае, перейти российскую границу и интернироваться. Прокормить тысячи японцев в пустынном Уссурийском крае для русских властей было невозможно или, в лучшем случае, чрезвычайно затратно.

Вежливо, но настойчиво предлагал помощь в достижении немедленного мира британский адмирал Фримендаль, прибывший со своей эскадрой в Вейхавэй. Осторожный канцлер Ли Хун Чжан, опасавшийся напряженности во взаимоотношениях с европейскими державами, передал согласие заключить перемирие и принять японских представителей. Переговоры немедленно начались в китайском Чифу, куда прибыл на американском пароходе японский министр иностранных дел Муцсу. Обсуждалась в основном сумма репарации, которую Китай должен был получить от Японии. Американские и британские банки предлагали в этом свои услуги. Одновременно шла эвакуация японских войск из Маньчжурии и Кореи. Транспорты сопровождали военные корабли европейских держав.

Последняя вспышкой почти угасшей войны стала попытка японцев к конце марта вернуть себе Ликейские острова (Рюкю). При этом японское правительство заявляло, что заключило перемирие для Северного Китая и Кореи, но не для южных островов. Наиболее боеспособный из вернувшихся из Кореи войск отряд генерала Ноги на нескольких пароходах под прикрытием оставшихся у японцев авизо "Яйеяма" и старых корветов "Тенрю" и "Каймон" высадился на Окинаве и разгромил расквартированный там китайский гарнизон. Адмирал Тинг немедленно отреагировал походом Бэйянского флота к острову Цусима. Остров был подвергнут бомбардировке и занят корабельным десантом. Японцы сразу запросили мира. По его условиям восстанавливалось Королевство Рюкю, которое охватывало все Ликейские острова (кроме оставшихся за японцами северных Амами и Осима) и находилось под общим протекторатом императоров Китая и Японии. Остров Цусима переходил во владения Китаю. Все исключительные права японских подданных в Королевстве Корея отменялись. Япония обязывалась выплатить Китаю контрибуцию в 200 миллионов лан серебром.

ЯПОНО-КИТАЙСКИЕ МИРНЫЕ ПЕРЕГОВОРЫ. 1895

Адмирал Тинг задумчиво просматривал свежеотпечатанный текст Декларации о заключении мира. Фактически в измененной реальности повторился сценарий той войны, что разгорелась между Китаем и Японией ровно триста лет назад. Тогда, в конце XVI века, японцы тоже с легкостью одерживали победы, захватили всю Корею и собирались покорять Китай. Но адмирал Ли Сун Син с флотилией лишь одной из провинций потопил весь японский флот и обрек оставшуюся на материке армию великого Хидэеси на поражение. Может, так вовремя появившийся Ли Сун Син, как и Тинг Жу Чан, был перерожденным, засланцем из будущего?

Помогло ли это Китаю? После той победы над Японией Поднебесная впала в благодушное самоуспокоение, и вскоре была завоевана новым врагом - маньчжурами, ставшими основателями нынешней императорской династии. Героически погибший в последнем бою адмирал Ли Сун Син победил в своей войне, но не смог изменить судьбу страны. Наверное, чтобы повернуть историю, мало одних талантов флотоводца.

ФИЛО МАК-ГИФФИН ПОСЛЕ БИТВЫ ПРИ ЯЛУ

По набережной Вэйхавея прогуливался отставной офицер-инструктор Бэйянского флота Фило Мак-Гиффин, удивленно разглядывая стоявшие в бухте новые корабли. Еще полгода назад он видел их под японскими флагами, готовыми отправить беднягу Фило прямиком на дно морское. Тогда, в устье Ялу Мак-Гиффин получил тяжелые ожоги - бросился с брандспойтом тушить пожар на полубаке броненосца "Чин-Юань". Из-за своих ожогов он провалялся прошлую осень и зиму в американском госпитале в Тяньцзине, пропустил всю войну, только что завершившуюся самым необычным образом. Уж он-то, хорошо представлявший состояние китайского флота, никогда бы не поверил, что его ученики способны побить японцев, потопить или захватить их лучшие корабли. Впрочем, Фило Мак-Гиффину следует возблагодарить Господа, что всё сложилось таким образом. Раньше он был военно-морским инструктором в третьеразрядной стране, над которым посмеивались за утверждения, что и китайские моряки чего-то стоят. Теперь же он один из создателей флота, только что одержавшего выдающуюся победу. Самое время выйти в отставку. Его и раньше ждали в Аннаполисе как первого американца, имевшего практический опыт войны на мореходных броненосцах. Теперь же он сможет ставить для жаждущих его консультаций любые условия!

Неожиданно Мак-Гиффин увидел сцену, которая его безмерно удивила. Впереди стояли и спокойно разговаривали два хорошо знакомых Фило офицера - капитан Ден Ши Чен и капитан Фонг Бо Кан. Мак-Гиффину было, конечно, известно, в каких отношениях друг с другом находятся два капитана. Будь они американцы и беседуй так где-нибудь в Калифорнии или Неваде, столь дружеский разговор их мог бы касаться разве что условий перестрелки на револьверах. Но в Китае... Этого просто не могло быть! Да они бы просто не поняли друг друга - ведь один говорил на мандаринском, а другой - на кантонском наречии. А сейчас вот беседовали совсем как закадычные приятели. Заметив Мак-Гиффина, капитан Ден улыбнулся и взмахнул рукой, подзывая к себе

- Как поживаете, Фило? Поправились? Жалко, что вас не было с нами у Гайятонга!