Татьяна Апраксина - Послание к коринфянам

- Корпорации себя еще не исчерпали, - убежденно говорит де Сандовал. - Да что там, мы только начали использовать хотя бы половину возможностей. Смотри, мы здесь вышли на самоокупаемость за год. Ну да, за счет разработок Франческо, сделанных уже во Флоресте... ну и что? Без них было бы медленнее, но то же самое. А так на второй год филиал стал прибыльным. И тянет теперь соцпроектов, и внутренних, но это стандарт, и внешних - на солидные суммы, и мы в прибыли, каждый год. Кому это может мешать?!

Ну как тут устоять?

- Рауль, здесь неподалеку несколько сотен лет назад высадилась одна маленькая компания. Завела плантации, производство, похоронила работорговлю, сначала в провинции, потом вокруг, потом везде, технологии всякие внедряла, внутренние соцпроекты, внешние, как ты выражаешься. И все время в прибыли.

- Очень много обидные ваши сравнения, мисс, - смеется де Сандовал. - Не знаю. Мы же не лезем ни к кому в душу. Никаких духовных упражнений и прочей идеологии. В наших секретарских школах вырастают отличные покушенцы... Чего бояться?

- Того, во что могут быть конвертированы деньги и доверие. Рауль, одной твоей школой Грозного можно напугать до смерти. И я думаю, что не "можно", а напугали. Наша военная сила, то, что проявилось три месяца назад - это даже не последняя соломинка. Они давным-давно все решили.

- Я не понимаю, зачем. - Рауль разводит руками. - Мы, наверное, и правда динозавры. Зачем, за что, кому мешаем - это все такие глупости, правда? Глобальные социальные процессы... это даже не льдины в океане, это тектонические плиты. Ну, оказались на одной такой плите, которая должна уйти под землю, ну вот и все зачем и за что. Так, да?

- Нет, - может быть, это говорит не Джастина, а теин, сахар и прочая химия. - Это они так считают. Но почему ты решил, что они правы?

- Ну, есть что-то сюрреалистическое в нынешней ситуации. Оно даже не на разум давит, на спинной мозг. У меня отец - ну вы же встречались. Но в официальной среде он переносим, а среди своих это такой, знаешь, домашний тиран. Ему всегда все не так. Ну все не так. Машину не ту купил, девушку не ту выбрал, пиво не то пьешь. Это раздражает, особенно когда тебе лет пятнадцать. Придирается и придирается. Но... если бы отец взялся за топор - я бы, наверное, еще долго это все пытался переварить. И думал бы, в чем виноват.

- Представь себе, что он считает, что за топор взялся ты.

- Это уже галлюцинации, в службу спасения звонить нужно, - отмахивается Рауль.

- Не предусмотрена в системе служба спасения.

- Именно. Я знаю эту пьесу. Это не "Толедская трагедия". Это триллер про зимовку полярников. Лагерь, правда, размером с планету... но это как раз мелочи. А вот принцип тот же самый. Связи нет, у одного аппендицит, у другого паранойя, у третьего алкоголизм. Труп у нас уже есть...

- И полярники не могли особенно навредить окружающей среде.

- Кста-ати, к вопросу об окружающей среде, - подпрыгивает де Сандовал. - Я же забыл уложить младенца спать! Извини... но эта зараза же сейчас наверняка вокруг экспертов крутится. А ему врачи сидеть запретили, - нелогично добавляет Рауль. И вылетает в дверь, только хвост свистит.

Слышал бы мальчик, что его назвали окружающей средой - оскорбился бы надолго. Он хочет быть детенышем динозавра, невзирая на то, что окружающей средой или мелким млекопитающим, местным населением, по нынешним временам быть куда выгоднее и безопаснее. Но нет же. Какой хороший пример страхов и ужасов Совета: был такой милый, правда, немножко глупый, но независимо мыслящий мальчик - и на тебе. Подпал под обаяние. Деньги и доверие. Готов... оруженосец феодала. Верный. Страшно, аж жуть.

Того, что многие из них сами лояльны... примерно в этой же степени - только по отношению к идее, они не замечают.

Рауль, как всегда, выловил хорошую ассоциацию. Действительно, Совет для большинства - что-то вроде ворчливого отца-критикана. Заваливает рекомендациями и указаниями, бранит за любой результат - но все равно привычный с детства, свой, безопасный, близкий. Одна из опор мира. А потом этот близкий вдруг берет топор и начинает гоняться за тобой по дому, обвиняя в покушении. Тут впадешь в депрессию... тут спасибо, если в соседнюю палату не угодишь. И нет рядом никакого доктора, который расскажет, что случилось с опорой мира, и что ты не виноват, не послужил причиной, не довел - просто подвернулся под руку, когда человек заболел.

А у нас ведь еще сложнее. Потому что это за себя и партнеров мы можем более или менее поручиться. А ведь очень может быть, что лавину столкнул кто-то из коллег-корпорантов. Какими-то вполне реальными антиобщественными действиями. А во время последнего инцидента Совет понял, насколько его просто сковырнуть.

И на недавнем заседании они увидели, что не меньше трети динозавров хочет - морально готова - их сносить. Конечно, эта треть образовалась в ответ на провокацию, но уж больно легко коллеги встали в оппозицию. Словно заранее готовились. Может быть, и готовились. Отчего бы кому-то и не готовиться, если сообразили, к чему движется ситуация. Контрмеры против контрмер. Наша большая веселая семья и склонный к паранойе папа...

Почему-то опять стало холодно. Чай - наркотическое вещество краткосрочного действия.

"Вот пойдет переполох, когда подвох наткнется на подвох"... В старые времена таким королям устраивали быстрый и относительно безболезненный апоплексический удар при помощи ближайшего тяжелого предмета. Но мы же и этого не можем себе позволить. Но в конце концов... есть вещи менее радикальные, но достаточно ощутимые. И если я не ошибаюсь и эксперты скажут именно то, что я думаю... эти ревнители прогресса и двигатели эволюции у меня забудут как зовут их собственную коллективную мать. И вспомнят, как зовут Матерь Божию.

Начальник полиции спит на диване в смежной комнате. Когда господин Аболс уяснил, зачем его вызвали, он мрачно выкурил пару сигарет подряд, после чего поинтересовался, где тут поблизости диван пошире. И уточнил, что мешать работе экспертов корпорации он не собирается, результаты может посмотреть потом, все что нужно подписать - потом, а в данный момент он собирается занять диван, который его выдержит, и уснуть. Ибо от большого огорчения всегда предпочитает спать, чего и желает всем, кому это позволено, а остальным сочувствует.

Команда экспертов полиции немедленно вступила в конфронтацию с экспертами корпорации, опровергнув пословицу "ворон ворону глаз не выклюет". Максим сначала огорчился, потом вслушался - благо, образование позволяло разобраться, - и обнаружил, что это не война миров, не столкновение вечных врагов, не вендетта в разгаре, а всего лишь деловая беседа о наилучших средствах и оптимальных методах.