Татьяна Апраксина - Порождения ехиднины

Причем, Иезекиилю хотя бы эта мерзость всего один раз примерещилась, а у нас это каждый день.

Хочется спать, до зверей четвероруких, четверокрылых из Иезекииля хочется спать, но нельзя. Во-первых, работы навалом, а если попробуешь задремать, проваляешься часа четыре. Надо дотянуть до восьми, до подмены - тогда урвать пару часов. Во-вторых, разрешения не поступало, не довелось. Это непосредственное начальство и приглашенные специалисты могут себе позволить, остальным не дано. Ну и - самое главное - только сейчас можно побыть в одиночестве, подумать, насладиться тишиной, стереть с сетчатки шевелящиеся там образы.

А шевелится там - невозможное существо, справа лев, слева телец, и руки под крыльями его, на клавиатурах, все четыре. Сейчас сдвоенное рабочее место пустует, но невозможно не оглядываться через плечо, а пустота заставляет додумывать, чем сейчас занято животное, чей вид как угли.

Это нервы, говорит сам себе Карл, давясь желанием залепить кулаком по монитору, где медленно, в час по чайной ложке, а на самом деле со вполне приличной скоростью, выкачивается письмо со слишком крупным вложением. Врезать по экрану хочется очень, до темноты перед глазами, до ощущения, что лоб и виски стиснуты чугунным обручем, раскаленным, с шипами - остывает и сужается...

Потом вспышка раздражения проходит. Остается только немного злости, плещущейся в средостении. Кофе, в кофе - пару квадратиков шоколада, сливки, сахар, корицу, перец намешать в большой кружке, разогреть до появления валящей через края пены. Проглотить. Обнаружить, что с сего момента ненавидишь кофе. Неуместная сонливость никуда не делась.

Спрашивается, в чем дело? Недосып - ерунда, глупости. И по 80 часов не спать доводилось, и работать. Начальство тошнотворное - так на прошлом рабочем месте хуже было, они там простые вещи с пятого раза понимали, а тут все-таки пусть и трижды сумасшедший дом, но уши и глаза у людей с головой соединены напрямую.

Глаза, уши, и прочие разъемы. Какого черта? Этот кусок пирога мог бы быть моим, но достался в очередной раз...

Некоторым всегда все достается. Все девушки университета и студенческого городка, например - которыми некоторые откровенно пренебрегали, прямо заявляя "не хочу тратить время, мне заниматься надо". Смешнее всего, что ему подобное прощали, ибо слухи от тех, до кого Щербина снисходил, расходились самые выразительные. Сам же герой-любовник так откровенно всех презирал, что спрос на него только увеличивался. Да уж, в забаве старых обезьян ему равных не было.

Файл оказывается очередным результатом аэрофотосъемки. Юг. Там целый район коттеджиков построили на самом плывуне. Пятнадцать лет назад, во время очередной передышки. Заселен райончик слабо, странно, что в бидонвилль не превратился - но это нам подходит по параметрам. Так что копию Щербине, копию Камински - и еще одну уже не в почту, а прямо в жадные холодные недра нашей Маб. А вдруг оплодотворит?

Работать с Ее Величеством самому приятно, пусть в рабочем кабинете установлен только терминал: монитор и многопастные средства ввода. Клавиатура, сканер, дисководы, комбайн для оцифровки всего на свете, - но знаешь же, что там, внизу, за экранированными кабелями, ползущими в аппаратную, прячется прекраснейшая из дам, снежная королева, к которой допускают слишком редко, лишь с делами необыкновенной важности...

Если размышления о рабочей машине сбиваются на подобную интонацию, то пора, наверное, вешаться? Спасибо парочке, которая до двух ночи выделывала за терминалом что-то такое, чему слов во всех известных Карлу языках не находилось.

Работа, в принципе, сложная, тяжелая, муторная - составить алгоритм поиска. Исходя из технических параметров помещения, специфических нужд Доктора Моро, типовых реакций местного населения на разнообразные раздражители, расстояний... Все найденные трупы были обнаружены в пределах большого кольца электрички. Даже в том единственном случае, когда мальчик был иногородним. Но из этого обстоятельства даже Карл, никаким образом не следователь, мог сделать шесть разных выводов. А им все это нужно было уложить в единую схему - и они уложили. За несколько часов. Под конец почти не разговаривая.

Было еще два программиста, но эти только наперебой воплощали очередные идеи, приходившие в голову парочке. Сравнение высоты ворот с шириной аттика, ширины аттика с глубиной подвала и глубины подвала с расстоянием до колонки. По всем мало-мальски угодившим на пленку или в регистр строительных чертежей домам Флориды. Безумные надстройки - на одежде трупа №ХХХ обнаружены следы краски, использовавшейся в округе YYY. И так до сравнения плотности колючек на еже с густотой чешуи на уже.

Парочка генерировала идеи, обсуждала - почти без слов, улыбками и движениями рук, каламбурами, мимикой, - загоняла очередной критерий отбора и сравнения в Королеву, принималась за следующий. Образ существа из пророка Иезекииля на самом деле зародился там, в синеватой полутьме, при свете работающих мониторов и погашенных лампах, на фоне гудения вентиляторов, треска клавиатуры. Из единой - при любом угле падения света единой - четверорукой тени, из обрывков славянских слов и ста подряд примеров телепатии, из мелких прикосновений - почти как у разговаривающих языком жестов немых, касаний, позволяющих лучше понимать.

Карл впервые мог со всей уверенностью назвать что-то непристойным зрелищем. Тем, за чем не пристало наблюдать посторонним.

Эти двое друг с другом могли уже и не спать, хотя они, конечно... прямо у Щербины в ванной, даже не выключив селектор - кто ж туда заглянет, кроме своих. Интересно, сеанс с экспертом для лучшей взаимной настройки, это вообще ноу-хау Щербины или только к данному специалисту применимо? И есть ли в филиале такая женщина допенсионного возраста, которая не тает при виде "герцога Мантуанского"? Даже эта склочная пигалица Камински. Хотя почему - даже? Одного поля ягоды. Интеллект переразвит, все остальное отсутствует, особенно - понятия о приличиях.

К счастью, непонятно откуда взявшимися глупостями занята была только часть головы, совсем маленькая. Прочие мощности сортировали получаемые данные, впитывали информацию, полученную от задержанных, планировали ход операции на следующие несколько часов - и были бы совершенно счастливы, если б не знать, что вся эта деятельность - побочный отвлекающий маневр.

Декорация, театральный занавес, прикрывающий беготню актрис неглиже, гримеров, подсобных рабочих... Занавес для настоящей работы, даже не просто для работы - для создания стандарта, для образцовой операции по поиску одной сумасшедшей иголки в стогу человеческого сена, не связанной ни с кем идеями, идеалами, торговыми интеракциями, враждой и всем прочим. Они это, конечно, сделают. Операция прогремит по всему миру, винландское Бюро расследований будет локти кусать от зависти... но кому достанутся все лавры? Победителям. Тем, кто это сделал. Тем, кто поднимал и опускал занавес, и прочим рабочим кулис не достанется ничего.