Татьяна Апраксина - Порождения ехиднины

- Я...

- И вы уже тоже все сказали. Господин Щербина! - Голос снова становится жестким. - Считайте, что я сделал вам выговор за бездарную кадровую политику, романтизм и чрезмерную привязанность к альма матер. Штраф стандартный. Но больше я такие случаи разбирать не желаю. Да, и будьте любезны, вызовите... не помню, кто этим у нас занимается - и распорядитесь о помещении господина Векшё в соответствующую клинику. В этом виде его даже бессмысленно увольнять.

- Я не поеду ни в какую клинику! Я увольняюсь сейчас! - вскакивает идиот.

- Максим, - говорит Кейс, тоже встает и кладет руку на плечо заместителю по внешней безопасности. - Предупреди, что тут понадобятся санитары и препараты.

- А вы... ты...

- Сука, - радостно кивает доктор Камински. - Злая собака женского пола.

И улыбается, словно вокруг нее сейчас суетится толпа журналистов с камерами, и нужно изобразить простое, очевидное всему миру , понятное кому угодно торжество. Со Сфорца я разберусь, и все его потусторонние приемы не помогут, но для кого он отыграл это шоу - я поняла, спасибо.

- А вы знаете, - спрашивает Антонио, - почему люди перестали верить в чернокнижие и магию?

Надо говорить, надо постоянно что-то говорить, тогда меньше ощущается боль. Висеть тоже надо спокойно. Пока ничего страшного не происходит - если придавить внутренний голос, который выводит прямую связь между тем, что Антонио пошарил по другим файлам в компьютере Доктора, воспользовавшись временным отсутствием хозяина. Посмотрел. Проникся. Сбежать было нельзя: тонкий металлический пояс с очень надежным замком приделан к батарее на редкость добротно. На рывок не поддается, раскачивать болты времени нет. Руку, допустим, можно и разгрызть, но пополам себя не разрежешь...

Доктор не то чтобы рассердился, но так, нахмурился и выключил машинку. И напомнил, что по графику у них сочетание болевого воздействия и препаратов. По графику - так по графику, время-то идет, а толку никакого. Если уж все это затеяли, должен быть результат. Со щитом - и никак иначе, все прочие варианты не годятся.

Теперь Антонио висел посреди большой комнаты, подвешенный за вывернутые руки. Само по себе не очень-то неприятно. Широкие мягкие браслеты не сильно давят. Если бы к ногам привесили груз, если бы снизу была жаровня и приходилось бы плясать на веревке, тогда можно и плечи себе вывихнуть. А так... говорят, исправляет осанку, если не переборщить. За час позвоночник раз пятнадцать выразительно хрустнул.

Однако подвешивание само по себе было только фоном для всего прочего. На бедре - прилепленная пластырем игла, от нее к капельнице идет прозрачный шланг. Что там внутри - Антонио уже забыл. Должна была быть "кислота" с добавками. Перед мальчиком стоял Доктор, рядом с ним на столике - коллекция длинных иголок и других медицинских инструментов. Теперь можно было разглядывать голову Доктора сверху. Голова как голова, с начинающейся лысиной, череп удлиненный, правильной формы, уши слегка торчат... можно пересчитать все волоски вдоль пробора, все клетки на воротнике рубашки, все нити утка и основы. С одного взгляда, не особо стараясь. И еще никак, никак не получается не чувствовать тела. Любое прикосновение - словно крапивой. Хитрый медицинский инструмент, похожий на тонкие плоскогубцы, висит на коже рядом с пупком. От боли почему-то чешутся глаза изнутри.

На самом деле, пытаться не чувствовать - не стоит. Глупо. Контрпродуктивно. Но с другой стороны, на этой интенсивности барьер не перескочишь, оно еще и близко к сенсорной перегрузке не подошло. А раз все равно ждать, так зачем еще лишнее. Так что пока - и поговорить. Тем более, что тема подходящая.

- Нет, Антонио. Не знаю, не интересовался никогда.

Вот это еще изменилось. Теперь доктор все время называл его по имени. Это, наверное, что-то для него значило.

- Зря. Отец, вот, заинтересовался, так замечательные вещи нашел. Представьте, люди перестали в них верить, потому что им сказали, что никакой магии нет.

- Ученые? Тогда неудивительно.

- Нет, - радуется Антонио. - В том-то и дело. Никакие не ученые, а святые отцы. Те самые, которые ловили настоящих колдунов.

- Сообразили наконец, - пожимает плечами мужчина. - Жаль, что так поздно, когда погубили уже тысячи людей ради глупости.

- Все гораздо смешнее... Ой, это не надо, договорились же шкуру не портить! Один ученый в 14 веке открыл такой способ колдовства, который доступен любому человеку и душу Сатане не продаешь. Очень подробно все это описал, исследовал. Потом лет через сто рукопись нашли, проверили его методу - и оказалось, что все правда. Работает. Вот тут-то они испугались - и решили, что больше делать нечего, остается только всех убедить, что это глупости. Я не слишком быстро говорю?

- Нет, понять тебя можно. Слова разобрать, - Доктор усмехается. - Вот смысла за ними я не наблюдаю.

- Это в архивах Сообщества есть. И рукопись, и проверка, и протоколы собраний, на которых так решили. Мне отец показывал.

- И ты в это веришь, Антонио?

- В колдовство? Я, скорее, документам верю - они там здорово испугались. И очень много денег и сил вложили в то, чтобы люди поверили, что магия - глупость сплошная. Мол, всякие мелкие духи - бывают, фэйри есть - ну как им не быть, когда редко у кого из знатных домов фэйри на родословном древе не ночевали, силы природы есть, в том числе и испорченные падением Адама, а вот у Сатаны в этом мире силы нету. И естественные науки поощряли, чтобы показать, что магии неоткуда взяться.

Доктор подкручивает что-то в капельнице, меняет жидкость... потом начинает казаться, что от бедра расползается тяжелый медленный огонь. Вниз по сосудам бегут злые кусачие муравьи... нет, термиты. Пальцы сводит.

- Это стимулятор с витаминами, - поясняет Доктор. А боль, видимо, побочный эффект. Сейчас - желательный. - А почему ты мне это рассказываешь?

- Потому что тот ученый, романец, который в 14 веке этот метод открыл, он тоже с болью экспериментировал - и с пограничными состояниями. С этого начинал.

- То есть? - Ага, заинтересовался...

- Ну вот если бы кто-то... - "из ваших жертв" мы опустим, - всю сильную боль и страдание как бы отдал Сатане, то в обмен мог бы получить исполнение желания. Не обязательно для себя. Там у святых отцов один человек грозу вызвал и покойника воскресил. То есть, у Сатаны силы-то нет у самого по себе, но вот страдание - это сила, и если ей поделиться...

- Ну это все-таки глупости. Суеверия. - Пожимает плечами Доктор.

Хорошо, если глупости и суеверия, а еще лучше, что об этом никто не помнит. Для этого же скептика хорошо. Если вспомнить записи. Если бы его жертвы знали такой способ, даже страшно представить, что бы они у Сатаны попросили. У них боли было - планету наизнанку вывернуть хватит. Я не буду жалеть, если его убьют. Хватит компьютера и того, что я уже понял. Но кто мне еще разрешит так поступать и поможет в подобном деле? До совершеннолетия четыре года. Будет уже поздно.