Татьяна Апраксина - Пустите детей

Об этом уже говорили на прошлом семинаре. Как там преподаватель, явно родом из Паназиатского союза, пересказал политику Совета в отношении стран типа Флоресты? "Извините, ребята, мы маленьких и глупых за равных себе не считаем. Сначала покажите, что вы взрослые и умные, а потом получите и место в Совете, и право на границы, и право на самостоятельные решения. А вы еще несовершеннолетние. Никакой ответственности - и никаких прав..."

Цинично, зато искренне. Как все, что звучит на уроках в "террариуме". Здесь не врут, здесь говорят все, что думают. Ошибаются, но не врут. Сказка... за забором под высоким напряжением.

- Я думаю, что как форма воздействия индивидуальный террор совершенно бесполезен, - говорит Алваро, пока группа сосредоточенно молчит. - На смену одному действующему лицу приходит другое, обладающее теми же возможностями. Конечно, таким образом можно сделать поправку на... на...

- ...ветер, - ехидно подсказывает Пелагио, большой любитель стрельбы и компьютерных взломов. Группа улыбается, преподаватель деланно хмурится.

- ...на личные качества, - формулирует наконец юноша. - То есть, если именно личные качества принципиальны, это может быть методом. Но позиций, где это играет важную роль - их же мало. Вот на примере Флоресты. Практически все же заранее отрегулировано. Законы, запреты, разрешения. Узкое пространство для маневра. Конечно, если бы наблюдатели были коррумпированы, - ой... он же еще неделю назад свято верил в то, что так и есть. Куда же делась эта вера? - тогда была бы большая возможность для злоупотреблений. В этом случае акции террора оказались бы более результативными...

- Отлично, Алваро! - очкарик, кажется, удивлен. Васкес мысленно показывает ему средний палец - не надо считать меня дураком, даже если я тут всего-ничего... - Весьма интересный анализ. У кого есть возражения?

- У меня добавление, - подает голос Мария. - Индивидуальный террор может оказывать психологическое воздействие...

- Оно непредсказуемо! - встревает Пелагио. - Вот ты одного уберешь, а что сделает другой? Испугается, например - и? Перестанет нарушать - или продолжит, но начнет преследовать? А?

- А я что, с этим спорю? - Мария сердито стучит фломастером по столику. - Ты сначала дослушал бы!

- Спокойнее, пожалуйста, - поднимает руку преподаватель. - Может быть, кто-то хочет выступить в защиту? Или рассмотреть проблему под другим углом? Возможно ли подобным образом воздействовать на законодательную власть и добиваться своих целей?

Алваро отворачивается к окну. Выдумает же... провокатор. Воздействовать-то можно, взять да заминировать зал, где соберется заседание членов Мирового Совета. И, может быть, даже взорвать. Ну, взлетит эта сотня человек на воздух. Шум будет, скандал будет... вот только через неделю новых представителей пришлют, вот и все дела. Чтобы повлиять на законы и принципы, нужно как-то так ухитриться, чтобы после взрыва в Совет вошли люди с радикально другими взглядами, чем у предшественников. Потому что испугаться-то они испугаются, но вот кто сказал, что радикально изменят политику в адрес "контролируемых территорий"? А если и изменят - то, наверняка, назло террористам, в обратную от желаемого сторону. Из чистой вредности, упрямства и... потому, что запугать всю планету взрывами очень, очень трудно. А придется всю, кроме Африки, но Африку тоже никто не слушает, хотя говорят, что через двадцать лет Мировой Совет пополнится представителями Панафриканского союза. Но чтобы разозлить осиное гнездо, достаточно и одной бомбы.

"Мир - вещь удивительно стабильная, не шар, а куб, поди его покати в нужную сторону; а когда твою страну в этом мире считают не страной, а территорией, да еще и несовершеннолетней - какой тут, к чертям, террор", - приходит к выводу Алваро и во второй раз радуется, что у него ничего не получилось.

- О, вредитель! Кто это счел вас раком и сварил? - Алваро поднимает взгляд и видит господина хозяина Флоресты, негодную мишень для террора и прочая, прочая, прочая... - Рауль у себя?

- Нет, я его жду, - отвечает юноша, радуясь, что краснеть дальше уже некуда. Довели на диспуте. До красного каления. Спасибо, что не до белого. Хотя если господин Сфорца продолжит язвить, то и за белым дело не станет. - Сказали, что он задерживается.

Длинный светлый коридор пуст, если не считать равнодушных глаз камер; их не видно, но они, конечно, повсюду, об этом его предупредили еще в первый день. Помещения "террариума" находятся под постоянным наблюдением. Все. Конечно, можно было бы и плюнуть на камеры, и свернуть захватчику шею... но Алваро решительно изменил мнение об индивидуальном терроре. О мести... вот об этом он никогда всерьез не думал. Рафаэль заслужил все, что получил. Тут впору благодарить; и если кто-то скажет, что подло так думать о собственном брате... нет, с дураками спорить Алваро не станет. После сегодняшнего - уже никогда. Себе дороже, а дураку в радость.

- Значит, будем караулить вместе, - усмехается захватчик и садится в кресло. Васкес ждет, что тот откроет ноутбук, но вместо этого господин Сфорца разглядывает стоящего у окна юношу. Не видно, что разглядывает - но чувствуется.

- Так что это с вами? - спрашивает настырное чудовище. - Кто вас обидел, гордый флорестиец?

- На семинаре поспорили, - нехотя отвечает Васкес.

- О чем же это?

- Вам что, и вправду интересно?

- Ага-а-а... еще как, - Сфорца складывает ноги на журнальный столик и потягивается, широко раскинув руки.

На нем строгий темно-серый костюм; надо понимать, господин хозяин всего был где-то с официальным визитом. Хороший портной шил, думает Алваро, даже если Франческо в какую-нибудь еще более непотребную позу сложится, хоть ноги на плечи закинет, все равно будет выглядеть, как на парадной фотографии. Умеют себя подать господа из-за океана, ничего не скажешь.

- Мы начали с террора. А продолжили почему-то тем, можно ли извести всех сволочей, - Алваро ядовито передразнивает Пелагио.

- И к каким выводам пришли?

- А мы не пришли. Семинар закончился, - и слава Пресвятой Деве, что закончился, а то Алваро бы одногруппника с удовольствием придушил. В качестве эксперимента: вдруг Пелагио все-таки прав, и можно...

- Жаль, жаль. Исключительно занимательный вопрос, да?

И он туда же, думает Алваро, да что ж за день такой неудачный, надоели... Скорее бы пришел Рауль, вообще непонятно, зачем велел зайти, а сам куда-то делся. Днем поговорить не удалось - явилась старая мымра. Опять назадавали восемь бочек, а вместо того, чтобы готовиться или хотя бы пойти поиграть во что-нибудь в спортзале - надо же налаживать отношения с товарищами по несчастью, - Васкес вынужден торчать под дверью кабинета господина директора школы. Надо было хоть ноутбук взять. А тут еще и этот... и стоять в двух шагах от него как-то стыдно. Извиниться, что ли? Глупо выйдет.