Энн Бенсон - Дневник черной смерти

— Он что, никогда не давал себе передышки? — спросил Чосер.

Кэт рассмеялась.

— Да, насколько я помню. И, боюсь, в этом смысле оказал влияние на моего сына, хотя они и не родня по крови.

«Гильом непрестанно вырезает из дерева; он сделал для нас письменный стол из черного ореха, и, клянусь, я никогда не видела вещи прекраснее. Мы держим в нем свои бумаги, хотя их и немного. Каждый день, сделав очередную запись в этот дневник, я убираю его в один из выдвижных ящиков, зная, что он будет там в сухости и безопасности…

Наша дорогая Кэт стала несравненной акушеркой; никто лучше ее во Франции не может так умело и заботливо способствовать появлению ребенка на свет. По этому поводу ее часто приглашают в дом семьи де Ре, причем никто там понятия не имеет, что вопящих младенцев у их женщин принимает дочь английского короля. Вчера с ее помощью появилась на свет тройня, и, по милости Господа нашего, все они выжили. Алехандро говорит — это знак, что Бог покровительствует нам…

Сегодня годовщина нашей свадьбы. Мой дорогой муж подарил мне книгу англичанина Джеффри Чосера, который вместе с ним участвовал в заговоре с целью помочь нашей дорогой Кэт сбежать из Англии. Бог да благословит и сохранит этого храброго, мужественного, замечательного человека! Книга восхитительная. В ней множество удивительных героев, каждый со своей историей, каждому есть что рассказать.

Вот только „История лекаря“ мне не понравилась. Хотелось бы лучшего конца».

И последняя запись, датированная 8 сентября 1393 года:

«Моя душа пуста, в ней не осталось места для радости. Вчера у моего мужа Алехандро Санчеса случился удар. Он находился в своем кабинете, который создал по образцу того, что был у его покойного друга де Шальяка. Поместив на стеклянную пластинку немного крови, он добавлял в нее то одно, то другое и тщательно оценивал результаты своих экспериментов; это была кровь женщины, перенесшей чуму, но выжившей. „Я уже видел такое много лет назад в Англии, — говорил он мне, — и должен разгадать эту тайну“.

До самого последнего мгновения мой дорогой, любимый Алехандро стремился к знаниям и делал все, чтобы облегчить жизнь других людей, неважно, христиан или евреев. „Все мы дети одного Господа“, — не раз говорил он и прожил свою жизнь в полном соответствии с этим убеждением.

Поэтому, Господи, молю, чтобы Ты, в своей бесконечной мудрости, нашел способ снова привести похожего человека в наш мир, который под его удивительным воздействием станет лучше».

Сэр Джеффри Чосер остановил коня перед огромными дубами, сделал глубокий вдох и только после этого проскакал под аркой из сплетенных ветвей. Поднялся ветер, но не такой резкий, какой подул во время его прошлого визита. Дорожка к дому выглядела иначе — гораздо короче и без выступающих из земли корней. Может, это таинственное место обладает властью со временем изменять себя? Такое, по крайней мере, складывалось впечатление.

Выехав на поляну, он увидел старую женщину в красной шали среди выводка цыплят. Она подняла на него взгляд и приветственно улыбнулась.

— Ты уже бывал здесь.

— Как вы узнали, матушка?

— Это написано у тебя на лице. Я Сара, как ты знаешь.

— Джеффри Чосер, к вашим услугам, мадам.

Он почтительно поклонился.

— Ах, поэт! Ну, пойдем в дом. Ты позабавишь меня своими чудесными рассказами, а я дам тебе напиться. Сегодня жаркий день, и, не сомневаюсь, тебя мучает жажда.

Чосер, однако, остался на коне.

— Спасибо, но до захода солнца у меня еще много дел. Я приехал, чтобы передать вам кое-что. Вы умеете читать, матушка?

— А как бы иначе я узнала, что ты поэт?

— И писать тоже?

— Умею.

— Замечательно.

Чосер достал из сумки дневник Филомены и протянул Саре. Она открыла его, пробежала взглядом по некоторым страницам и снова посмотрела на Чосера.

— Это не стихи.

— Нет, но тем не менее очень занимательный рассказ. Его написала жена лекаря, который когда-то оставил здесь свой дневник…

— А-а, слышала, слышала. Моя мать, уже в глубокой старости, говорила об этом дневнике часто и с большим восторгом, но я сама так и не удосужилась проверить, здесь ли он.

— Ну, если так, толку вам от этой тетради не будет. Жаль. Его дочь думала, что, может, она вас заинтересует.

Он протянул руку за тетрадью.

Сара подозрительно смотрела на него, поглаживая подбородок.

— Я, пожалуй, еще раз поищу среди вещей матери, — сказала она в конце концов. — Может, он и вправду где-то там.

Чосер улыбнулся.

— Прекрасно. Если вы случайно найдете его, то, может, будете так добры и добавите туда новые записи? — Он наклонился ближе, как бы доверяя ей огромную тайну. — Поверьте, он станет гораздо занимательнее, если вы это сделаете.

Ее глаза вспыхнули.

— Ага. Еще одна «История лекаря»? Остается надеяться, что у этой конец будет лучше.

Чосер поклонился.

— Ну, раз мы договорились, желаю вам приятного дня, матушка.

— А как же история?

Он улыбнулся.

— Она у вас в руках.

Он развернул коня и поскакал через поляну. Дубы пропустили его без малейшего дуновения ветра. В центре поляны он спешился, подобрал горсть земли, поднес к лицу и втянул острый запах. Потом благоговейно положил обратно и старательно втоптал ногой.

Имя образовано из первых букв английского названия Drug Resistant Staphylococcus Aureus Mexicalis (лекарственно-устойчивый золотистый стафилококк).

Mitzvah — мицва: доброе дело или хороший поступок (иврит). (Здесь и далее примечания переводчика).

«Уолтоны» — телесериал из жизни бедной американской семьи в период Великой депрессии.

«Скрэбл» — игра в слова, аналог русского «Эрудита».

Развлечение от нечего делать (фр.).

Господи, помилуй (греч.).

Дефкон («Defcon») — симулятор глобальной войны между США и потенциальным противником. Сам термин Дефкон с обязательной цифрой от одного до пяти обозначает степень боеготовности американской армии. Изначально значение DEFCON равно пяти, но по ходу накала страстей оно понижается. Вооруженное нападение возможно уже при четверке, однако фактически оно происходит при наступлении тройки. Ядерное оружие разрешено применять только при единице.

«Был с нами также доктор медицины. С ним в ремесле врачебном ни единый врач лондонский соперничать не мог…». Пер. Н. И. Кашкина.

Английское имя James можно перевести и как Иаков (Яков), и как Джеймс.

Самая грандиозная экспедиция в истории Америки, была предпринята в 1804 году с целью исследовать приобретенные США земли западнее реки Миссисипи.