Андрей Посняков - Страж империи

Наконец пламя задрожало и едва не погасло – повеяло ветерком, и вот уже узник с удовольствием вдохнул полной грудью свежий ночной воздух. Осмотрелся… Слева, в свете луны и звезд, угадывалась темная полоса старой стены Константина, впереди, за домами, виднелась церковь… церковь Апостолов.

– Садись, – довольно грубо бросил один из воинов, кивая на закрытую повозку, стоявшую напротив тюрьмы, за кустами акации. – Руки назад!

Что это?…

Снова оковы? Нет, ременная петля…

Так, значит… Значит, что же, получается это никакая не помощь! Его просто вывели из одной тюрьмы, чтобы перевезти в другую. Или – повезли, наконец, на допрос! А, может статься – на казнь.

Бежать! Нужно было бежать еще до того, как усадили в повозку… Эх, поздно уже, раньше нужно было думать… Да ведь как подумать, когда так внезапно все…

Двое с саблями тоже забрались в повозку, усевшись напротив узника. Да… уж точно – не убежишь. Пока не убежишь, а вот там дальше посмотрим… Тронувшись, повозка почти сразу повернула направо, похоже, что к Месе… да, покатила гладко, значит – центральная улица. Через какое-то время повернули еще, на этот раз – направо… вот запахло рыбой… явственно пахнуло морской волной… Черт побери, куда они его везут? Стиснув зубы, узник во время всего пути пытался избавиться от пут… тщетно! Была бы простая веревка… а тут – тонкий сыромятный ремень. Да и вязали со знанием дела.

Проехав еще немного, повозка остановилась. Кажется, все…

Один из стражников ткнул узника кулаком в бок – мол, вылезай… Алексей послушно выбрался – ну, точно, море! И – мыс! Гавань Феодосия. Ну да – она самая и есть Новое узилище? Допрос? Или – казнь?

Нет, казнь – это вряд ли. Не может быть, чтоб вот так, без допроса. Интересно, кто будет до…

– Шагай! – хмуро оглянулся стражник.

За городом, за бухтой Золотой Рог, за Галатою вставало солнце, вызолачивая лучами верхушки минаретов и купола церквей… тех, что еще оставались церквями. Увы, Святой Софии не повезло…

Куда его ведут? Алексей с удивлением оглядывался по сторонам. Похоже, что на причал. Ну да – к пирсу. И дальше – мимо покачивающихся на утренней волне судов и рыбачьих лодок.

В самом конце причала, напротив пузатой двухмачтовой скафы, стояли двое матросов… даже – воинов, судя по короткому копью, которое сжимал в руках молодой усач. Второй же, с черной аккуратной бородкой, постарше, был вооружен мечом и кинжалом. Идущий впереди стражник остановился, что-то сказал. Оба воина разом кивнули. Один их них – пожилой – подошел к узнику и повелительно указал на перекинутые со скафы мостки. Протопроедр пожал плечами – что ж, корабль так корабль. Вообще-то – интересное местечко для допроса! И куда как подходящее для скорой и тайной казни, как говорится – все концы в воду.

Поднявшись на палубу, Алексей обернулся – приведшие его стражники ходко удалялись прочь. Передали, значит… Еще бы знать – кому. Ну, это уж, пожалуй, скоро…

– Сюда…

Молодой усач молча показал на приоткрытую дверь кормовой каюты, куда и вошел узник, низко склонив голову, чтоб не удариться о притолочную балку. Следом за ним вошли и пожилой, с бородкой, на ходу вытаскивая из ножен кинжал. Неужели – зарежет? Вряд ли… К чему тогда вообще все эти сложности?

Ну конечно… Разрезал ременную петлю. Вот это другое дело! Такой поворот событий начинал узнику нравиться. Растерев затекшие запястья, молодой человек повернулся к воину.

– Сейчас вам принесут одежду и воду, господин, – убирая кинжал, произнес пожилой бородач по-гречески.

Не турок! Уже приятно.

– И еще неплохо было бы перекусить, – обнаглел узник. – Так, слегка.

– Об этом не беспокойтесь. Только прошу вас не покидать каюту – не нужно лишних глаз.

Ах, вот даже как! Так что же, получается, сработало?! Лука Нотара все ж таки, решил, наконец, действовать?

Пожилой воин вышел, и почти сразу же двое дюжих матросов втащили внутрь наполненную водой бочку, в которую протопроедр и нырнул, немедленно разоблачившись. Не одежда уже и была – грязное, пропахшее потом тряпье.

Вымывшись, Алексей переоделся в узкие штаны и длинную, прежнего, ромейского покроя тунику добротного немецкого сукна, подобранную почти точно по размеру. Пришлись впору и высокие башмаки чудной свиной кожи, костюм довершал узорчатый пояс, светло-серая, с зеленой каймою, накидка-далматика и соломенная широкополая шляпа, которую принято было носить в жаркий день.

Здорово! Еще бы воспользоваться услугами цирюльника… И поесть! Где же еда? Ведь обещано! Ага… шаги… Кажется, несут…

– Да пребудет с тобой святой Михаил.

Прикрыв за собой дверь, в каюту вошел молодой шикарно одетый господин, этакий европейски одетый франт в короткой рыцарской курточке из блестящей парчи, в узких желто-красных штанах и туфлях с длинным загнутым носом. В этом щеголе, более уместном, наверное, при дворе бургундского герцога Филиппа, нежели здесь, в турецком Истанбуле.

– Что ты так смотришь, Александр? – Мануил насмешливо приподнял правую бровь. – Не нравится мой наряд?

– Нет. Как раз даже наоборот.

– Я провел всю ночь в бывшем венецианском квартале… Там еще остались влиятельные люди… влиятельные даже среди османов. Золотые цехины, друг мой, нравятся всем!

– Не сомневаюсь, – широко улыбнулся узник… теперь уже точно – бывший. – Ты все же поверил тюремщику?

– Кому? Ах, тому влюбленному турку…

– Влюбленному?

– Мне именно так почему-то показалось. Этакий пылкий молодой человек. И прыткий – попросил у меня пять цехинов. Я дал. Кому же еще, кроме тебя, любезнейший Александр, говорить о старой ведьме Гаркатиде! Кстати, я ее отыскал!

– Отыскал?! Господи! – не в силах сдержать радость, протопроедр обнял отрока за плечи. – Ты даже сам не знаешь, Мануил, сколько добра для меня сделал!!!

– Я не умею и не хочу быть неблагодарным. Кстати, после встречи с колдуньей ты должен немедленно покинуть город. Слышишь, Александр? Немедленно!

Алексей быстро кивнул – в конце концов, это отвечало и его интересам.

Старая колдунья узнала его сразу. Осклабилась – так, что невозможно было понять, улыбается она или совсем наоборот – кривится. И – как в прошлый раз – обозвала нежитью. Алексей, оказывается, был убит уже на следующий же день после взятия турками Константинополя. Убит…

Кстати, молодой человек подспудно чувствовал это – почему-то не приходило в голову встретить здесь себя самого, в надежде на помощь. Поначалу – не приходило, а потом… потом уже было не до того.

– Ты должен убраться! – с ухмылкой сказала старуха. – Убраться… или умереть.

Алексей осмотрел узенький, заросший густыми кустами дворик – именно там и разговаривали, колдунья не пустила его в дом, наверное, было там что-то такое, чего бы стоило скрывать, впрочем, может быть, бабка просто стеснялась убогости.