Миротвор Шварц - Всё не так

Впрочем, первый день недели (или же последний день трехдневного уикэнда) по-настоящему выходным назвать было трудно. Обычно по понедельникам Ольга проверяла домашние задания своих студентов. Тот факт, что она занималась этой малоприятной работой в приятной домашней обстановке, утешал Ольгу мало — ведь дома постоянно отвлекаешься на другие дела, в результате чего весь процесс непомерно растягивается. Хорошо еще, ей обычно никто не мешал — муж Майк дежурил на загородной военной базе, как и подобает уважающему себя армейскому майору, а сын Джейк (он же Яша) учился в университете, как и подобает студенту-первокурснику. Правда, университет этот был не престижный Вашингтонский и не католический Сент-Луисский, а задрипанный Миссурийский — увы, после прошлогодней покупки дома лишних денег у Томпкинсов не водилось, и частное учебное заведение оказалось Яше не по карману.

В этот день работа у Ольги ладилась на славу, и вот она наконец поставила последнюю точку — вернее, последнюю на сегодня оценку. Блаженно потянувшись, она уже потянулась к пульту управления телевизором, дабы насладиться честно заслуженной мыльной оперой. Но тут с улицы послушался шум подъезжающей машины. Даже на слух Ольга безошибочно определила тот самый жалобный скрип и легкое постанывание, которые были присущи принадлежавшей ее сыну старенькой «Шеви Сайтейшн».

Глядя в окно на подъезжающий к дому автомобиль, Ольга пыталась угадать, почему Яша пришел домой так рано. Нет, лекции-то у него уже должны были закончиться — но ведь обычно после лекций Яша направлялся в пиццерию, где подрабатывал на полставки. Или же шел развлекаться с друзьями. Домой он приходил (если приходил) только вечером.

Тем временем «Шеви» наконец остановилась, и Яша открыл водительскую дверцу. Впрочем, в машине Яша был не один. Вместе с ним из автомобиля вышли еще двое ребят его возраста — рыжий толстячок в очках и миловидная брюнетка с курчавыми волосами.

Вздохнув и вместе с тем обрадовавшись, Ольга пошла встречать нежданных гостей.

— Привет, мама! — громко сказал по-английски Яша, открывая своим ключом входную дверь.

Обычно они говорили дома по-русски — Майк не возражал, ибо за годы службы на Дальнем Востоке также научился понимать великий и могучий. Но только не в присутствии гостей, не понимающих по-русски — ведь это было бы просто невежливо.

— Привет, Джейк! — улыбнулась Ольга. — Здравствуйте, — немного более формально обратилась она к следующим за Яшей гостям.

— Мама, это мои новые товарищи, — сказал Яша. — Ребята, это моя мама.

— Ольга Томпкинс, — представилась Ольга, протягивая руку товарищам сына.

— Брайан Финнерти, — вежливо кивнул рыжий толстячок, пожимая протянутую руку.

— Сара Перлмуттер, — сделала то же миловидная брюнетка. — Рада с вами познакомиться.

— Взаимно. Не хотите ли перекусить?

На предложение перекусить гости ответили утвердительно, хотя и пожелали ограничиться десертом. К счастью, у Ольги в холодильнике как раз лежал почти нетронутый пирог с яблочным повидлом. Также гостям был предложен чай, но Брайан и Сара, будучи истинными американцами, предпочли кока-колу.

— Так вы, ребята, вместе с Джейком учитесь? — спросила Ольга, отрезая от пирога небольшой кусочек.

— Не только, миссис Томпкинс, — ответила Сара. — Мы товарищи Джейка по партии.

— По какой еще партии? — удивилась Ольга.

— Да я тут… — несколько смутился Яша, слизывая повидло с корочки пирога, — в общем… вступил в партию.

«Вечно он куда-нибудь вступит!» — подумала Ольга, сама не подозревая, что цитирует известный советский анекдот.

— Надеюсь, не в Демократическую? — сказала она вслух. Сама-то Ольга была центристкой — успела в свое время проголосовать и за Картера, и за Рейгана. Но вот Майку, республиканцу в нескольких поколениях, такой выбор сына пришелся бы совсем не по душе.

— Нет, не в Демократическую, — покачал головой Яша, обкусывая корочку.

— Ну, слава Богу, — облегченно вздохнула Ольга.

— Но и не в Республиканскую, — уточнил Брайан, выпив одним махом полстакана колы.

— А… в какую же? — удивленно спросила Ольга, мысленно перебирая все известные ей микроскопические «третьи партии». «В Конституционную? Зеленую? Ну не в Нацистскую же!» — впрочем, одного взгляда на Сару Перлмуттер хватило для того, чтобы эта версия отпала. — «Неужели в Либертарианскую?»

Вместо ответа Яша порылся в кармане, достал какую-то карточку и протянул ее Ольге. Смущение Яши куда-то пропало — более того, в его взгляде появилось нечто вроде гордости.

— «Международная Рабочая Партия»… — вслух прочитала Ольга. — Не слышала о такой партии ни разу, но судя по названию… Да уж не социалисты ли вы, ребята?

— Конечно, социалисты, — важно кивнул головой Брайан, стряхивая с подбородка налипшие крошки. — Самые настоящие социалисты.

Мозг Ольги пронзила ужасная догадка.

— Может быть, вы к тому же и коммунисты?

— Да, миссис Томпкинс, мы коммунисты, — ответила Сара, устремив на Ольгу пронзительный взгляд своих черных глаз. — Мы продолжатели дела Маркса и Ленина.

Ольга мысленно застонала, одновременно пытаясь подобрать слова так, чтобы ответить подипломатичней.

— Ребята, — наконец сказала она, — я понимаю, что вы еще очень молоды, и что вам пока что недостает жизненного опыта. Возможно, вы не очень хорошо знаете историю и разбираетесь в политике…

— Мы хорошо знаем историю, — перебил ее Брайан с самодовольным видом. — И прекрасно разбираемся в политике.

— В таком случае, — укоризненным тоном произнесла Ольга, — как же вы можете, живя в свободном мире, поддерживать Империю Зла? Как вы можете сочувствовать тоталитарному режиму, который давит любую оппозицию, который понастроил в Германии концлагерей, который оккупировал всю Европу?

«И разлучил мою маму с ее первым мужем,» — добавила она мысленно. Но не вслух, поскольку тогда Ольге пришлось бы признать, что без этой разлуки она не появилась бы на свет.

— Нет, нет, нет! — замотала головой Сара. — Мы совершенно не сочувствуем берлинским ревизионистам! Конечно, Хонеккер и его банда называют себя коммунистами, но к настоящему коммунизму они имеют не большее отношение, чем, скажем, правящие Италией фашисты во главе с Берлускони. Настоящие коммунисты не допускают у себя в стране эксплуатации человека человеком. Настоящие коммунисты не душат внутрипартийную оппозицию. Настоящие коммунисты не нападают на другие страны, тем более на братский Советский Союз!

— Вот как? — усмехнулась Ольга, зачерпывая ложечкой немного повидла. — Стало быть, немецкие коммунисты — не настоящие?

— Конечно же, не настоящие! — с жаром в голосе кивнула Сара.