Александр Маркьянов - Противостояние

Миллиард долларов...

Миллиард долларов - это больше смахивало на дурацкую шутку, неуместную здесь, в кабинете главы американского разведсообщества.

- Сэр, вы хотите сказать...

- Я хочу сказать, что у меня есть работа. Есть одобрение Президента. Есть миллиард долларов. Есть согласие вояк, они поделятся добром из своих закромов. Единственно, что мне не хватает - так это крепкого парня, который возьмет все это, пойдет и сделает работу, надерет русским задницы и вышвырнет их вон. Это не мои слова, это слова Президента. Это парень - вы. Так ведь?**

Надо было принимать решение. Милтон Уорден понимал, что предложение сделано ему не просто так, что оно тщательно готовилось. И что если он откажется - то это поставит крест на его дальнейшем продвижении по службе, что он навсегда останется кабинетным работником с очень сомнительными перспективами.

- Это парень - я, сэр - сказал Уорден

- Вот и отлично - улыбнулся Директор, было видно, что через силу - как нельзя лучше. Недели на сдачу дел по нынешней должности вам хватит?

- Вполне, сэр.

- Отлично. Вы должны понимать Милтон, что вопрос стоит так - либо мы их либо они нас. И вы будете на самом переднем фронте борьбы с русскими, в самом пекле. Я разрешаю вам обращаться непосредственно к Роберту или даже ко мне, если вам что-то будет нужно, минуя всю командную вертикаль. Только сделайте для меня работу. Вам все ясно?

- Да, сэр.

- Тогда по рукам.

Когда за новоназначенным начальником станции ЦРУ в Пакистане закрылась дверь, Директор подождал пару минут потом спросил.

- Что ты ему показал.

- Не все - ответил Гейтс - только сообщения Бурбона. Неподтвержденные. Хватит с него и этого многие знания умножают скорбь.

Директор подумал.

- Наверное, ты поступил правильно. Правильно... Ты знаешь про мое обследование?

- Да, сэр.

- Возможно, я сюда уже не вернусь...

Директор внимательно понаблюдал за реакцией Гейтса и вдруг улыбнулся

- Да брось... Все мы смертны... Я мог умереть еще тридцать с лишним лет назад, в Европе. Я умираю сейчас, и не самой худшей смертью. Нас будут оценивать по делам нашим и нашим потомкам будет что вспомнить, когда они заговорят обо мне не правда ли?

Роберт Гейтс подумал, что Директор заговаривается, бредит, такое уже бывало и это было страшное зрелище...

Внезапно директор оборвал свою речь и хитро взглянул на своего первого заместителя

- Думаешь, что перед тобой сидит старик, который выжил из ума?

- Нет, сэр

- Думаешь... И может быть - правильно думаешь. С Советами могут сражаться только безумцы. Когда меня не будет - вести все дела придется тебе. И я хочу чтобы ты запомнил одно. Ты знаешь сколько у нас друзей в СССР?

- Да, сэр.

- Так вот... - директор помолчал, собираясь с мыслями - кое-кто ставит на них большие ставки. Очень большие. Ты же должен знать, что все они не стоят и десяти центов. Ты сам ведь читал информацию Бурбона о том, что творится в Афганистане?

- Да сэр.

- Так вот. То, что там происходит - решает очень многое. Только на войне возникают настоящие лидеры. Афганское противостояние - самый большой вызов нам. Находятся люди, которые могут идти не только против нас - но и против своих продажных и разложившихся верхов. Мы играем с русскими в шахматы, но эти люди способны подойти к шахматной доске и перевернуть ее со всеми находящимися на ней фигурами. Помни это, когда меня не будет.

Пятнадцатого декабря одна тысяча девятьсот восемьдесят шестого года, директор ЦРУ Уильям Кейси, находясь в своем кабинете, готовился к слушаниям в комитете по разведке Сената по делу Иран-Контрас. Внезапно он почувствовал себя плохо и потерял сознание, которая увезла его в Джорджтаунский госпиталь. Там у него диагностировали не только сердечный приступ, но и опухоль головного мозга. Уже в больнице произошел еще один сердечный приступ. Опухоль удалось удалить во время сложнейшей хирургической операции, но всем стало понятно - не жилец. Двадцать девятого января восемьдесят седьмого года, Кейси посетили в госпитале Миз и Риган, доверенные лица президента. Там же, директор ЦРУ Уильям Кейси написал заявление об отставке, он был настолько плох, что писать не мог и подготовленное Мизом заявление подписала жена Кейси, София. Уильям Кейси прослужил стране на посту директора ЦРУ шесть лет и один день. В качестве его преемников предполагались бывшие сенаторы - ястребы Джон Тауэр, Поль Лэксолт или Говард Бейкер - но Рейган со своей администрацией уже сдавал позиции. Новым директором ЦРУ под жестким прессингом сенаторов-демократов, угрожающих "дать полный ход" делу "Иран-Контрас" стал судья Уильям Вебстер, бывший директор ФБР и креатура демократов.

Шестого мая одна тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года бывший директор ЦРУ Уильям Кейси скончался.

* прим автора - так оно и было. Сам Кейси никогда не стремился стать директором ЦРУ, он целился на пост генерального прокурора - но оно уже было обещано людям вице-президента. Д. Буша, который и сам в свое время был директором ЦРУ. А Кейси надо было как-то наградить, он внес немалый вклад в победу Рейгана. Вот ему и дали должность директора ЦРУ. Просто удивительно, как бездарный актер и пустозвон Рейган сумел благодаря безумному стечению обстоятельств подобрать команду, сокрушившую СССР.

** Прим автора - про директора ЦРУ Уильяма Кейси модно говорить многое. В том числе и плохое. Но одного у него не отнять - он был руководителем высочайшего класса, в современной России вряд ли найдется хоть один такой же менеджер на госслужбе. В этом, наверное, и заключается наша трагедия...

Странный дух появился через два часа. Кто-то из шестерок отодвинул в сторону решетку - и дух сделал неслыханное! Он спрыгнул! Спрыгнул в зиндан, где содержались пленные спецназовцы! Никто из духов бы такого не сделал - все равно что спрыгнуть в ад, джаханнам, в объятья к самому иблису. Даже пленных и ослабевших спецов духи смертельно боялись.

- Стой! - скомандовал Скворцов уже готовому броситься на духа Шилу. Ему не понравилось, как приземлился прыгнувший с пятиметровой высоты душман - почти бесшумно как кот, сразу на ноги. Так мог прыгать только человек, прошедший специальную подготовку.

Дух встал грамотно - спиной к стене, и так чтобы видеть одновременно обоих спецназовцев. Он что - знает, что у них свободны руки? Стойка тоже была хорошо знакомой обоим спецам - по занятиям по рукопашному бою.

- Спокойно! - дух говорил негромко, но на чистейшем русском языке, без какого либо акцента - должность, воинское звание?

Это что, провокация? Афганцы такого выдумать не могут. Просто ума не хватит, они могут только начать пытать. Американцы? Скорее всего американцы. Зеленый берет или что похуже. Сволочи...