Олег Шушаков - Зимняя война

Несмотря на свою малочисленность, финские летчики-истребители представляли собой серьезную опасность. Потому что имели прекрасную летную и штурманскую подготовку, метко стреляли, а также применяли новейшие тактические приемы.

И в первую очередь, «кончики пальцев» - новый боевой порядок, разработанный пилотами Люфтваффе на основе испанского опыта. В соответствии с которым звено, основная тактическая единица истребительной авиации Финляндии, теперь состояло не из трех самолетов, а из двух пар. Что повысило и огневую мощь звена, и его маневренность. При этом ведомый прикрывал ведущего, а первая пара - вторую.

Впрочем, никакие тактические приемы, даже самые новые, не могли помочь в условиях подавляющего количественного превосходства советской авиации. Потому что бомбардировщики в полковом строю были совершенно недосягаемы. Особенно, когда их прикрывал полк истребителей.

И тут на выручку белофиннам пришла ихняя, поганая, белофинская погода.

Большинство советских летчиков летать в облаках не умели. Даже в одиночку. Не говоря уже о полете в строю. Поэтому истребители сидели на аэродромах, прижатые к земле облачностью. А бомбардировщики ходили на задание группами не более десяти самолетов. Тогда как финские летчики практически не вылезали из машин, пытаясь количеством боевых вылетов перекрыть малочисленность самолетного парка.

За три дня «Бульдоги» и «Фоккеры» сбили семнадцать бомбардировщиков…

И это переполнило чашу терпения начальника ВВС Ленинградского фронта комкора Птухина. Он приказал нанести удар по аэродромам в Хеиньоки и Иматра и уничтожить все, что там находится! Стереть с лица земли!

Евгений Птухин вступил в Красную Армию шестнадцатилетним подростком в боевом восемнадцатом году. Воевал с Деникиным, Врангелем и белополяками. В двадцать четвертом окончил авиашколу. Прошел путь от младшего летчика до командующего ВВС округа. В тридцать шестом за успехи в боевой, политической и технической подготовке был награжден орденом Красной Звезды и легковым автомобилем ГАЗ-М1. За бои в Испании получил еще два ордена - Ленина и Красного Знамени. Являясь главным военным советником командующего республиканской авиацией на Мадридском, Арагонском и Теруэльском фронтах, «генерал Хосе» лично водил своих ребят в бой, сбил два «Фиата», новейший германский истребитель «Мессершмитт-109» и бомбардировщик «Хейнкель-111».

Привыкнув драться с настоящим и действительно опасным противником - германскими и испанскими пилотами (итальянцы не в счет, потому как слабаки) - Птухин недооценил финских истребителей.

Подумаешь, десять стареньких бипланов! И три десятка лаптежников! В смысле, «Фоккеров». Которые со своей низкой скоростью, пулеметами винтовочного калибра и неубирающимися шасси не годились в подметки даже «чайкам»! Не говоря уже о пушечных «ишаках». И даже не пушечных.

ВВС фронта (пятьдесят четвертая истребительная авиабригада и восемьдесят третий иап восьмидесятой смешанной авиабригады особого назначения) насчитывали более двухсот пятидесяти истребителей, ВВС Первой ОКА (пятьдесят девятая иаб) - более ста восьмидесяти, ВВС Тринадцатой армии (четырнадцатая истребительная авиабригада) - сто тридцать, а ВВС Седьмой армии (семьдесят первый истребительный авиаполк) - шестьдесят. Итого - шестьсот сорок истребителей!

Против сорока шести.

Одним словом, финских истребителей Птухин недооценил.

И потерял семнадцать экипажей… Полсотни молодых ребят… Погибших за Родину. По его, комкора Птухина, вине.

И с этим надо было что-то делать…

Пятого декабря, на рассвете, десять эскадрилий скоростных бомбардировщиков одна за другой прошли над Хеиньоки и превратили ее в пустыню. Еще десять ударили по Иматра. И растерли эту финскую авиабазу в пыль.

Из десяти «Бульдогов», сидевших в Хеиньоки каким-то чудом уцелел лишь один. Который был немедленно переброшен в Лаппеенранта. Куда вслед за ним на двух платформах были отправлены жалкие останки девяти других. В надежде собрать из них хоть что-то. Хотя бы одну машину. Не для боя, ясное дело. Так. Для обучения курсантов, хотя бы.

Своей авиапромышленности Финляндия не имела. Авиационный завод в Тампере собирал самолеты из привозных деталей по лицензии. Однако морская блокада эти поставки прервала. Поэтому оставалось только латать латанные-перелатанные на сто рядов, изношенные до последней степени, самолеты. Которые утром пятого декабря были уничтожены все. Кроме одного «Бульдога». И шести «Фоккеров», переброшенных в Утти за пол суток до этого.

Впрочем, и эти машины были окончательными доходягами. И требовали постоянного ремонта. Собственно говоря, их вообще не существовало. Потому что все они давно уже были списаны. По документам. Как оно и положено. По истечении срока службы. Но все еще летали. А что делать? Других-то нет.

Для поддержания боеготовности этих бедолаг ежедневно, по одному, отправляли в мастерские в Лаппеенранта. Где и чинили в течение долгой зимней ночи. А утром они возвращались в Иматра. А теперь в Утти. С полностью заправленными бензобаками и заряженными пулеметами. Получая боевую задачу прямо в воздухе. По радио.

На один из таких отремонтированных и возвращающихся назад «Фоккеров» и напоролась группа Майстренко…

Вообще-то, им повезло.

Потому что «Фоккер» был один. И получил повреждения после первой же очереди борт-стрелка замыкающего бомбардировщика. Что, однако, не помешало финну подойти к нему вплотную и с дистанции пятьдесят метров поджечь левый мотор.

Финские наставления рекомендовали обстреливать бомбардировщики со ста пятидесяти метров. Но капитан Магнуссон требовал от своих пилотов открывать огонь не более чем с пятидесяти. И всю осень приучал их к этому. Гоняя с утра до вечера. Только за октябрь в ходе тренировочных полетов и учебных боев его эскадрилья израсходовала годовой лимит горючего! Но стрелять научилась…

Разгораясь на глазах, крайний ДБ вывалился из строя и вошел в пике.

Майстренко стиснул зубы, провожая его взглядом. Но экипаж так и не покинул пылающий как факел самолет.

Майор увел группу в облако, очень кстати, оказавшееся впереди. А подбитый «Фоккер» с остановившимся двигателем спланировал на свой аэродром. Очень кстати, оказавшийся совсем рядом.

Впрочем, Майстренко этого уже не видел. А жаль. Может быть, тогда он не стал бы возвращаться назад тем же самым маршрутом. А пошел другим путем. Как это сделал майор Балашов…

Вторая группа ДБ нанесла белофиннам не меньший урон в Пиексимяки, чем первая в Йювяскюля. Досталось и железнодорожной станции, и промышленным предприятиям - лесопильным и деревообрабатывающим заводам, бумагоделательным и прочим фабрикам. Отбомбившись, группа Майстренко ушла на юг, оставив после себя жаркие пожары, воронки и развалины.