Олег Шушаков - Горошина для принцессы

- Это тоже служба?

- Что? - Владимир сделал вид, что не понял.

- Ты знаешь что, - отвернулась Снежка.

- Ах, ленточка! - наконец, догадался он.

Снежка молчала.

- Ты, что ли ревнуешь? - приподнял бровь Владимир, все еще надеясь шуткой отвести беду.

Она повернула голову, медленно оглядела его с головы до ног и ничего не ответила. Как неуютно стало ему от этого взгляда!

- А, собственно, в чем дело-то?.. Подумаешь, какая-то ленточка? - вдруг захорохорился он. - Что тут такого-то?

- Ты ее любил? - вдруг спросила Снежка.

- Я, - внезапно перехватило у него горло. - Нет!.. Да… - выдавил, наконец, из себя Владимир.

Он не мог ей врать! Но лучше бы соврал!

- Да… - тихо повторила за ним Снежка, словно эхо. - Ты ее любил… - она легла и снова накрылась одеялом с головой.

И тогда он взорвался!

- Да, я любил ее! - вскочил Владимир. - И что?.. Что еще ты хочешь от меня услышать?! - закричал он. - Ты, вообще, слышишь и видишь только то, что хочешь! И больше ничего не хочешь знать! Потому что ты!.. Ты!.. Ты! - Владимир схватился руками за голову. - Господи! Как я уже устал от всего этого!

Снежка не шевелилась. Он застонал и выбежал из ее комнаты. Секунду спустя хлопнула входная дверь, и вскоре его шаги затихли где-то вдали…

Она не плакала. Она вцепилась зубами в подушку и застыла…

Сколько она так пролежала, Снежка и сама не смогла бы сказать. Наконец, она встала и пошла на кухню. Достала из тумбы бутылку крепленого красного вина, которую Владимир принес к свадебному ужину еще тогда… В тот, самый первый день их совместной жизни… Нашла штопор. Со скрипом ввинтила его в пробку, поднатужилась и с легким хлопком раскупорила бутылку.

Снежка никогда в жизни еще не пробовала крепленого вина, но чувствовала, что пришло время. Она налила полную кружку. И выпила, не отрываясь.

Ну, что же. Лучше сделать это сейчас, сразу… И больше не мучить ни его, ни себя.

Снежка вернулась в большую комнату и подошла к столу Владимира. Вырвала из какой-то тетрадки чистый листок. Вставила в ручку новое перо, макнула его в чернила, а потом написала: «В народный суд г. Пушкин от Иволгиной С.Г. Заявление. Разведите меня, пожалуйста, с моим мужем».

Владимир шел по улице, яростно размахивая руками. Он так торопился к ней! Он так мечтал ее увидеть! Ему никто, кроме нее не был нужен! И не будет нужен никогда!

Владимир вдруг остановился, и замер на полном ходу…

Никто и никогда?.. Тогда зачем?! Зачем он это всё ей наговорил?!

Почему он не рассказал ей про Исабель?! Почему не сказал, что эта ленточка, всего лишь горькая и последняя память о прекрасной девушке, которая погибла под фашистскими бомбами в Барселоне еще год назад?! Почему не сказал ей, что всегда, всю жизнь, с тех пор, как увидел ее, любит только одну ее, Снежку?! Почему?!..

Вместо того, чтобы обнять и успокоить бедную девушку, он наговорил ей непонятно чего! И нагрубил! Господи! Что он опять наделал!.. Владимир застонал и обвел взглядом улицу…

И вдруг увидел прямо перед собой целую клумбу огромных белых чайных роз. И это было именно то, что нужно! Не раздумывая ни мгновения, он подошел к клумбе и стал срывать их одну за другой, не замечая ни шипов, ни удивленных взглядов редких прохожих…

Нарвав полную охапку цветов, Владимир кинулся домой.

Когда он подошел к своему подъезду, солнце уже закатилось. В вечернем небе догорал великолепный желто-розовый закат. А в вышине поблескивала первая звезда.

Недвижно застыли тополя. Не было ни ветерка. И птицы примолкли.

Дверь в его квартиру была чуть-чуть приоткрыта и тихо скрипела, покачиваясь на сквозняке. Снежки нигде не было. Ни в ее комнате, ни в ванной, ни на кухне…

На кухонном столе лежал тетрадный листок в клеточку, исписанный неровным почерком. Владимир положил цветы, скользнул по нему взглядом и замер, ошеломленный.

В правом верхнем углу было написано: «В народный суд г. Пушкин от Иволгиной С.Г.» Он весь похолодел, а глаза уже сами мчались по листку, читая и ужасаясь: «Заявление. Разведите меня, пожалуйста, с моим мужем Иволгиным В.И., потому что он все врал, что меня любит, а на самом деле совсем не любит! Он сказал, что наш брак - фиктивный, и, что он никогда ко мне не прикоснется! А еще он сказал, что у него есть другая женщина и он любит ее! И сознался, что целовался с ней вместо меня! Но мне все равно! И не нужны мне его подарки, платья и сережки! Пусть он их забирает и дарит, кому захочет, и целуется с ней, сколько хочет! И колечко свое пусть тоже забирает. Мне все равно! Потому что я его больше не люблю! Пожалуйста, разведите меня с ним поскорее, потому что я больше уже не могу так жить! Я умру! Я лучше выпрыгну из окошка! Потому что я его не люблю! Иволгина С.Г.»

Если бы он мог хоть что-то соображать, то, может быть, заметил бы, что в последних словах частица «не» была явно вставлена потом. Потому что сначала была пропущена. Но он был слишком ошеломлен, чтобы это заметить…

Владимир сидел, тупо глядя на Снежкино заявление о разводе. В голове звенело, не умолкая. Он перечитывал его раз за разом, но никак не мог вникнуть. Строчки то расплывались перед его глазами, то собирались в кучу…

Она хочет с ним развестись… Она его больше не любит…

Владимир смахнул букет со стола, и розы рассыпались по полу. Он скомкал листок с заявлением в руке, а потом схватил бутылку вина, недопитую Снежкой, опрокинул ее в рот и выпил до дна, прямо из горлышка. Как воду. И даже не почувствовал вкуса…

Она хочет с ним развестись… Она его больше не любит…

И вдруг в черной мгле, навалившейся на него, мелькнул просвет. Больше не любит? То есть… Это значит… Она его любила?! Это открытие потрясло Владимира не меньше, чем само заявление!

Она любила его… Она его любила… Господи! А он!.. Боже мой!.. Какой же он был дурак!.. Дурак стоеросовый!

Но, мелькнув на мгновение, спасительный просвет исчез, погрузив Владимира еще в более страшный мрак. Она его больше не любит, потому что разлюбила!

Он схватился руками за голову и застонал. Им надо развестись! Снежка права! Разве можно жить с таким тупоголовым идиотом! Что он ей наговорил! Господи, что он ей наговорил! И опять ее обидел! Он сам разрушил все своими собственными руками!.. И теперь навсегда!

Владимир расправил скомканное заявление. И посмотрел на него отчаявшимся взглядом. Он не будет возражать. Он даст ей развод. Он…

Внезапно его глаза, скользнув по последним строчкам, зацепились за какую-то несуразность. Что-то было не так. Он перечитал эти строчки снова. Потом еще раз.

»Я лучше выпрыгну из окошка! Потому что я его не люблю!»

Да! Точно! Частица «не» еле влезла в промежуток между последними словами! А это значит… А это значит, что сначала Снежка написала: «Потому что я его люблю!»