Abigail Blanche - Убить Тома Круза

- Не бойтесь, - произнес по-английски сосед - богемного вида сухопарый старичок лет семидесяти с длинными седыми волосами, собранными в конский хвостик - и с хитрым прищуром посмотрел на него. - В моем гороскопе нет авиакатастроф, а значит, вам тоже сейчас ничего не угрожает.

Старикан оказался чудаковатым малым - для начала он выяснил, какими языками владел Василий. Поняв, что ни по-немецки, ни по-португальски наладить коммуникацию им не удастся, старик вздохнул и продолжил беседу на английском, пояснив, правда, что общение на этом языке не доставляло ему особого удовольствия, но говорить по-французски ему и вовсе было невыносимо, а русского с итальянским он не знал.

Слово за слово они разговорились. Старик носил голландскую фамилию Ван Хох, которая прямо-таки обязывала его быть художником. Прежде он выставлялся и продавался только на родине, но вот, решился на старости лет выйти на европейский рынок, для чего и намеревался отправиться сначала в Париж, а потом в Рим. Упоминание о Вечном городе не могло оставить Василия равнодушным - воспоминания о работе в архивах Ватикана и об их с дедом путешествии к Вселенскому патриарху нахлынули на него и накрыли с головой, и он щедро окунул в этот поток своего случайного попутчика. Тот поначалу слушал больше из вежливости, но постепенно рассказ Василия захватывал его все больше и больше, и когда Комнин завершил свое повествование, а старый "Боинг" закружил, снижаясь, над Рио-де-Жанейро, Ван Хох с нескрываемым интересом спросил:

- Так получается, вы - принц?

- В некотором роде, - скромно улыбнулся Комнин. - Принц династии, давно утратившей власть, в стране, которой давно уже нет, - и от этих слов ему стало даже немного грустно.

- Как любопытно, - произнес художник, обращаясь больше к себе, чем к Василию, - У меня как раз сегодня назначена встреча с принцем династии, давно утратившей власть. Правда, его страна до сих пор существует. Вы не находите, что это знак судьбы? - спросил он Комнина.

Последняя фраза художника показалась Василию слишком напыщенной, а пафоса он не любил, и потому предпочел воздержаться от комментариев и просто спросил:

- А что это за принц, с которым вы сегодня встречаетесь?

- Педру Луиш Орлеанский и Браганский, принц бывшей бразильской императорской семьи. Мы завтра вместе вылетаем в Париж.

Оказалось, что завтра из Рио-де-Жанейро в Европу летят не только Ван Хох с принцем, но и Василий - с туристами. Так что перед самой посадкой они условились заранее встретиться в аэропорту и пропустить по кружке пива в баре, благо их рейсы - 447 "Эйр Франс" на Париж и 860 "Юнайтед" на Вашингтон вылетали из Рио с разницей в пять минут - в 19 часов по местному времени.

Как и условились, они встретились в баре, выпили пива, поговорили о превратностях европейской истории и судьбах правящих некогда династий, а потом Василий пошел проводить художника до выхода на посадку. По дороге выпитое пиво ненавязчиво напомнило о себе, старик отправился "помыть руки" и пропал.

Василий прождал еще десять минут, и за это время легкое волнение успело у него смениться сначала нешуточной тревогой, а потом и вовсе - настоящей паникой. "А вдруг старику стало плохо, он умирает, а ты сидишь здесь и рефлексируешь. Сейчас же иди и проверь, что с ним!" - велела ему совесть, и Василию ничего не оставалось, как прислушаться к ее голосу.

В туалете никого не было.

- Сеньор Ван Хох, - позвал Василий, и не получил ответа. Поскольку он был уверен, что не видел художника выходившим из "мужской комнаты", то решил проверить кабинки. Две двери оказались заперты, и когда Василий постучал в одну из них, то услышал недовольную тираду на португальском. Он извинился и стукнул в другую дверь. Никто не ответил, но дверь оказалась заперта. Мысль о том, что его случайный попутчик может лежать там у унитаза в "отключке", на время вытеснила из сознания Василия все другие соображения, например, что он будет выглядеть смешно и нелепо заглядывающим под дверь кабинки - в щель высотой не больше 20 сантиметров. Не раздумывая, Василий опустился на четвереньки и заглянул в эту треклятую щель. Он сразу же увидел Ван Хоха - тот лежал возле унитаза. Старый художник тихо хрипел и тем самым подавал слабые признаки жизни.

Не раздумывая, Василий со всех своих интеллигентских силенок налег на дверь, и бразильский замок на удивление легко уступил. Краем глаза Вася успел заметить, что он открыл не только дверь в кабинку страждущего Ван Хоха, но и в соседнюю, откуда он уже слышал недовольную португальскую речь. На этот раз тирада возобновилась и звучала она намного агрессивнее. "Выйдет - побьет", - констатировал Комнин и бросился спасать умирающего.

Он вытащил старика на середину туалетной комнаты и впопыхах уложил головой к писсуарам. Заметив это, Василий чертыхнулся и принялся разворачивать безжизненное тело. Он понимал, что Ван Хоху стало плохо с сердцем, но не знал, что нужно было делать в этой ситуации. Короткими отрывистыми движениями Василий принялся нажимать старику обеими руками на грудь. Тот захрипел громче. "Что-то не помогает. Пожалуй, придется делать ему искусственное дыхание", - опечалился Вася, достал из кармана платок, положил его на рот художника и хотел уже было начать вдыхать ему в легкие воздух, как встретился взглядом с Ван Хохом. Всем своим видом старик показывал, что не желает, чтобы ему дышали в рот:

- Таблетки...в пиджаке... в левом... кармане, - с усилием прохрипел он, и Василий принялся шарить по его карманам в поисках спасительных медикаментов. Едва он нашел нужную упаковку, достал таблетку и дал ее старику, как почувствовал на плече чью-то тяжелую руку. Он обернулся и обнаружил у себя за спиной наряд полиции. Кто-то из пассажиров принял его неуклюжие попытки спасения жизни художника за противозаконные действия и вызвал стражей порядка. Как на беду они не говорили по-английски, и Василий понял, что он влип.

Пока выясняли его личность, искали переводчика, а потом - с его помощью - пытались разобраться, каким образом нарушал бразильские законы гражданин РФ В.А.Комнин в мужском туалете первого терминала международного аэропорта Галеан, оба рейса - и "Эйр Франс", и "Юнайтед" - благополучно взмыли в небо. Разбирательство было прекращено только после того, как пришедший в себя и тоже опоздавший на свой самолет гражданин Бразилии Жозе-Криштиану-Хорхе-Алоиш да Сильва Шикльгрубер Ван Хох заявил полиции, что никаких претензий к сеньору Комнину не имеет, а напротив - весьма благодарен и крайне признателен ему за спасение.

***

Уже стемнело, когда они вышли из здания терминала в теплую зимнюю ночь. Василий обреченно посмотрел на хранивший молчание мобильник и с фатализмом приговоренного к смерти произнес: