Abigail Blanche - Убить Тома Круза

- Том, - Рихард старался по возможности говорить спокойно, - Том, объясните мне, пожалуйста, почему мы навсегда потеряли Ван Хоха?

- Да потому что он умер! - снова заорал Круз, - Он сдох, окочурился, скопытился, откинул ласты - ваш Гитлер!

- Ван Хох, - бесстрастно поправил его Рихард, - его зовут Ван Хох. И с чего вы взяли, что он умер?

- Потому что самолет, на котором он хотел сбежать от вас в Европу, позавчера упал в Атлантику! - Том почти визжал, и Рихард еще дальше отнес мобильник от уха, - вы хоть иногда новости смотрите?! По CNN показали список пассажиров, и он среди них - ваш Ван Хох, он же Шикльгрубер.

- Это какая-то ошибка, - произнес Рихард уже с меньшей долей уверенности, - я бы знал, если бы он умер.

- Вы доверяете своему хрустальному шару или чем вы там еще пользуетесь, больше, чем CNN?! - взвился Круз с новой силой.

- Я совсем не доверяю CNN и всем остальным средствам массовой пропаганды, - Рихард прервал связь.

Он больше не хотел слушать истеричные вопли съехавшего с катушек комедианта. После относительного успеха "Валькирии" Круза понесло по раскручивающейся спирали - все дальше от здравого смысла и все ближе к самопровозглашению единственным мессией новой религии и спасителем мира. Рихарду теперь приходилось прикладывать усилия, чтобы удерживать в узде зарвавшегося паяца, и он начинал жалеть, что два года назад поддался на уговоры и ввязался в его авантюру по раскрутке саентологии.

Гитлер был жив - в этом Норман-Ауденхоф не сомневался ни минуты. Он бы почувствовал его гибель: после встречи в мае на фазенде Ван Хоха между ними как будто установилась незримая ментальная связь. Конечно, Рихард не мог читать мысли фюрера и улавливать оттенки его настроения на расстоянии, но он отчетливо ощущал его присутствие в ноосфере.

Получалось, что ошиблись журналисты, и тому было два объяснения. Либо они, как обычно, все перепутали, либо Ван Хох намеренно устроил так, чтобы его посчитали мертвым. Норман-Ауденхоф прожил слишком долго, чтобы верить в простой случай. Вторая версия казалась ему более вероятной: фюрер не захотел делиться с ним тайным знанием и решил сбежать в Европу. Оставалось только понять - куда именно. Благодаря установившейся между ними связи сделать это было не так уж сложно, однако проблема заключалась в том, что связь, скорее всего, была двусторонней, и если Норман-Ауденхоф мог вычислить Гитлера, то и фюрер точно так же мог почувствовать присутствие своего бывшего партнера по телепатическому контакту в "Аненербе".

***

Том Круз перезвонил ему ближе к вечеру - на тот момент Рихард уже ограничил территорию поисков беглеца Аппениннским полуостровом.

- Мои люди пробили базы данных всех авиакомпаний, совершающих трансатлантические перелеты из Бразилии, - Круз звучал деловито, будто снова выполнял одну из своих "невыполнимых миссий", и от утренней истерики в его голосе не оставалось и следа. - Вчера некий Ван Хох вылетел рейсом "Люфтганзы" из Сан-Паулу в Рим!

"Рим, ну, конечно же, Рим", - подумал Норман-Ауденхоф и мысленно продолжил логическую цепочку, - "Рим - Ватикан - Ратцингер. Ах ты, хитрющий черт! На старости лет решил покаяться в грехах и получить прощение самого Папы в обмен на посвящение его в величайшую тайну мироздания?" Вслух он спросил:

- Зачем Ван Хох полетел в Рим, что думают ваши люди?

- Мои люди ничего не думают, они неукоснительно выполняют мои приказы и потому успешно справляются со своей миссией. "В отличие от некоторых", - добавил Круз про себя.

- И что вы намереваетесь делать? - Рихард понял намек, и Том почувствовал ледяные нотки в интонации, с которой он задал этот вопрос.

- Я намереваюсь сейчас же лететь в Италию, - Том Круз был хорошим актером и удачно скопировал тон Норман-Ауденхофа, - и настоятельно прошу вас присоединиться к нам.

- Не хочу вас задерживать, - сухо произнес Рихард, - я догоню вас в Риме.

Он холодно распрощался с Крузом, тут же набрал другой номер и велел готовить персональный "Гольфстрим-5" к трансатлантическому перелету. Пять часов в самолете над Атлантикой с окончательно спятившим актером и его "верными офицерами", изгнанными в разное время и по разным причинам из спецслужб, были слишком дорогим удовольствием, которое не входило в планы Норман-Ауденхофа.

4 июня 2009 года

Площадь Святого Петра

Рим, Италия

Первые несколько дней в Риме они провели, как и положено туристу с персональным гидом, изучая местные достопримечательности. Ван Хох оказался стариком некапризным и послушно следовал за своим экскурсоводом по Вечному городу, правда, отказался от специально разработанного Комниным тура по брауновским местам, поскольку книг его не читал и даже имени такого сочинителя не слышал. Длинный хвост очереди у входа в музеи Ватикана изрядно огорчил старого художника, который пояснил, что он столько не выстоит, развернулся и медленно зашагал по направлению к площади Святого Петра.

- Сеньор Ван Хох, - Василий нагнал его и зашагал рядом, приноравливаясь к шаркающей походке старика. - Я попробую сегодня вечером связаться с одним знакомым и попрошу устроить для вас что-то наподобие персональной экскурсии по городу- государству.

- Спасибо, Василий, мне прямо неловко. Я не хочу доставлять вам излишнего беспокойства, - старик остановился и пристально посмотрел на него. - Так вы полагаете, этот ваш знакомый обладает достаточными полномочиями, чтобы устроить мне такой тур?

Это был хороший вопрос. Четыре года назад Василий, не раздумывая, ответил бы "да", но сейчас он даже не знал, в каком качестве и на какую должность вернулся Де Анджелис в свое ведомство после нескольких лет проведанных в "свободном полете" в Южной Африке.- Надеюсь, что да, - ответил он без энтузиазма, и Ван Хох это почувствовал.

- Я задал этот вопрос не случайно, - пояснил он, - потому что у меня есть еще одна просьба или пожелание - называйте это как хотите, хоть стариковской блажью. Дело в том, что я приехал в Рим не просто полюбоваться шедеврами эпохи Возрождения. Как вы могли догадаться, по рождению я немец, как и нынешний Папа. Я его земляк и почти ровесник, мы жили в одном городе, правда, учились в разных школах. Но все-таки мы встретились в рамках одной организации, - Ван Хох немного замялся, и Вася, догадавшись, выпалил:

- "Гитлерюгенда"?

- Да, - проворчал Ван Хох, - ему постоянно пеняют на членство в ней, как будто у нас был выбор тогда...

- Я вас отлично понимаю - с готовностью подхватил Василий, - Отец и дед мне рассказывали, что в советское время у нас в вузы принимали только комсомольцев.

- Вот-вот, - продолжил старый художник. - И, тем не менее, как бы ни хотелось мне повидаться с Йозефом, я считаю, что дело это достаточно деликатное, и к организации такой встречи не стоит привлекать излишнего внимания. Необходимо, чтобы кто-то передал Папе лично, что его ищет старый товарищ. Он поймет, кто - ведь мы были тогда лучшими друзьями - и сам устроит мне аудиенцию...