Abigail Blanche - Убить Тома Круза

В Вене Алексис отучилась три года в частной школе. Это было закрытое элитное учебное заведение, где прошло самое тоскливое время в ее жизни - родители решали свои проблемы, заводили романы, жили каждый своей жизнью, а от нее избавились, как от ненужной помехи, как от позора семьи... Дочь двух экстрасенсов оказалась напрочь лишенной каких бы то ни было паранормальных способностей - Алексис ужасно страдала и считала это подлинной причиной своей европейской ссылки. Она должна была доказать родителям, что хоть на что-то способна, она была лучшей ученицей по математике и основам делового администрирования, изучала восточные языки, но, похоже, им это было безразлично, как и само ее существование. Хотя, возможно, она ошибалась.

Отец приехал в Вену в ее первый год в школе, на зимние каникулы. Пожалуй, то было ее лучшее рождество: они жили в огромном немного запущенном доме в пригороде, их фамильном особняке. Отец рассказывал ей об истории их рода, каждый день они гуляли по заснеженному лесу и несколько раз выбирались в город - на елочные базары и к рождественской мессе. Тогда же отец раскрыл ей свою тайну: он занимался "продвижением" новой религии, созданной специально для современного общества, но сам при этом всю жизнь оставался католиком, как, собственно, и сама Алексис, которую в свое время крестили в одном из самых красивых венских соборов. А потом приехала мама, и как это у нее водится, испортила всю рождественскую сказку...

Алексис несколько минут смотрела на темный экран своего коммуникатора, потом решительно набрала знакомый номер, и ощутила глухие тяжелые удары собственного сердца, пока прислушивалась к длинным гудкам.

Дороги на выезде из Большого Сан-Франциско не были еще загружены вечерним потоком машин, и отец добрался из Монтеррея до центра города меньше, чем за час. Maserati цвета "синий металлик" плавно затормозила на парковке отеля. Алексис успела только подумать, что отец проявляет удивительное постоянство в трех вещах - ездит на итальянских спорткарах, спит с аргентинскими моделями и совсем не стареет. Он мягко захлопнул дверцу машины, щелкнул электронным замком и направился к входу в отель. Алексис вышла ему навстречу, и, как ни старалась идти медленно и с достоинством деловой дамы, которой она так хотела казаться, все-таки не выдержала - последние несколько ярдов пробежала, рискуя подвернуть ногу на 3-х дюймовых каблуках, и повисла у него на шее. Он сжал ее в объятиях и зарылся лицом в густые, растрепавшиеся на бегу темно-каштановые волосы. Она не знала, сколько они так простояли, но ей хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно.

...Солнце медленно уходило на запад, прячась в океане, а с моря задул холодный бриз. Они просидели на берегу почти час, смотря на закат и изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. Алексис зябко поежилась под налетевшим порывом ветра - Рихард придвинулся ближе и обнял ее за плечи:

- Я отвезу тебя в гостиницу?

- Нет, - Алексис повернулась к нему и посмотрела в глаза. - Позволь мне еще побыть с тобой - пусть мое одиночество начнется завтра.

Они почти не разговаривали всю дорогу до его дома, он только сделал один звонок из машины и отпустил прислугу.

- Что-нибудь выпьешь? - Рихард достал из холодильника лед и две початых бутылки.

- Я буду то же, что и ты, - Алексис обвела взглядом обитую дубовыми панелями гостиную, потом посмотрела наверх - на стилизованную под средневековый светильник бронзовую люстру, закрепленную на массивной искусственно состаренной балке. - За то время, что меня здесь не было, ты успел превратить свой дом в замок.

- Наверное, это генетическая память дает о себе знать, - он бросил несколько кубиков льда в высокий бокал для лонг-дринка. - Ты еще не видела, что я устроил в Вене. Джин или мартини?

- Я же сказала - то же, что и ты, - Алексис подошла к стойке, отделявшей гостиную от зоны столовой, взяла бокал и провела свободной рукой по мраморной поверхности столешницы. Потом облокотилась об нее, сделала несколько глотков, немного откинулась назад и тихо засмеялась.

- О чем ты? - Рихард остановился напротив нее - тоже с бокалом в руке.

- Вот здесь, на этом самом месте, - Алексис продолжала загадочно улыбаться. - Я видела, как ты занимался любовью с какой-то своей подружкой - не помню ни ее имени, ни даже лица. То было еще перед моей австрийской ссылкой, но я до сих пор не могу забыть, что я чувствовала тогда.

Рихард вопросительно смотрел на нее, неспешно потягивая аперитив.

- Одна часть меня жутко ее ненавидела, - Алексис в нерешительности замолчала.

- А другая?

- Хотела оказаться на ее месте, - девушка смущенно крутила в руках бокал.

Рихард забрал его у нее из рук и поставил вместе со своим на стол. Потом подошел к ней, легко приподнял и усадил на стойку:

- И что ты чувствуешь сейчас?

Она совершенно смутилась и опустила голову:

- Жестко, высоко... Наверное, неудобно.

Он убрал упавшие ей на лицо волосы, нежно провел пальцами по щеке, взял за подбородок и заглянул в глаза:

- Моя маленькая принцесса заслуживает большего... комфорта.

Алексис обвила руками его шею, он снова приподнял ее, подхватил на руки и понес наверх - по слегка поскрипывавшим ступеням искусственно состаренной лестницы. Когда в спальне он опустил ее на кровать, Алексис прошептала в темноту:

- Пожалуйста, не уходи...

- Ты хочешь сказку на ночь, принцесса? - Рихард коснулся губами мочки ее уха, и в тот же миг Алексис почувствовала как что-то настойчиво запульсировало у ее бедра - это напомнил о себе коммуникатор в кармане джинсов. Она перевела мобильник на виброзвонок, но полностью не отключила - за несколько лет работы в бизнесе у нее выработалась привычка всегда быть в зоне доступа.

- Прости, - она чуть отстранилась и приподнялась на локте, пытаясь вытащить телефон. - Я должна ответить, это может быть важно.

Наконец, ей удалось извлечь мобильник из кармана плотно сидевших дизайнерских джинсов, обломав при этом изящно оточенный ноготок. "Черт!". - ругнулась Алексис и это относилось не столько к потере ногтя, сколько к имени звонившего, высветившемся на дисплее.

- Это тебя, - обреченно вздохнула она и передала трубку Рихарду.

- Рик, даже не думай об этом, - Лора пыталась звучать авторитетно, но она знала, что все ее приемы НЛП на него не действовали.

Она оставила несколько сообщений на его автоответчике, вот уже час тщетно пыталась дозвониться на его отключенный мобильник, и, поняв, что у нее совсем не остается времени, перешагнула через собственную гордость и позвонила дочери - та всегда держала включенным свой коммуникатор. Лора помолчала несколько секунд и произнесла уже совсем другим тоном - просящим, почти умоляющим: