Андрей Мартьянов - Посредник

Враг объявлен – любой, кто носит орденскую одежду Тампля. Будь то рыцарь в белом или сержант в черном. Вначале предложить сдаться, при сопротивлении – убить. Как врага короля, Святой матери-Церкви и Франции.

Филипп Красивый и тут не подвел. При всей нервозности окружения и свитских, король первым выехал на опущенный мост за воротами. Следом – хранитель печати Гийом де Ногарэ, брат Герард Кларенский и коннетабль де Шатийон. Власть королевская и духовная как символ единства страны.

Впереди, в одной миле от стен Парижа, на фоне темно-синего звездного свода возвышались две башни, два вытянутых к небу пятна непроглядной черноты – башня Тампль и башня Цезаря. На стенах, окружавших замок Ордена, мерцают желтые точки факелов.

Полночь еще не отбили, значит, со стороны Монмартра прямо сейчас к Новому Тамплю подходят лотарингцы герцога Тибо.

Капкан захлопывается.

– Именем короля! – К надвратной башне крепости храмовников выехали двое, Ги де Ногарэ и королевский казначей Рено де Руа. Канцлер в очередной раз доказал, что страх для него – пустое слово. Если подозрения верны и братья Ордена знают, отчего вдруг посреди ночи у стен Тампля появились десятки вооруженных людей, у кого-нибудь из рыцарей или сержантов могут не выдержать нервы и Ногарэ получит арбалетный болт. Терять им нечего. – Повелитель наш Филипп желают незамедлительно войти в пределы командорства!

Король с телохранителями пока находились в удалении, свита опасалась возможного залпа стрел. Факельщиков сосредоточили на правом фланге, вокруг гонфалоньеров со знаменами – пусть в замке видят штандарты с золотыми лилиями Капетингов, знак того, что Филипп Красивый присутствует лично.

Переговоры со стражей крепости были на удивление краткими – парижский приор Храма, вызванный начальником ночной стражи, учтиво поинтересовался, с какой целью его величество настаивает на столь спешном визите. Ногарэ, сдержавшись от грубости («Кто ты таков, чтобы спрашивать отчета с короля?»), прокричал в ответ – по неотложным делам казны.

Звучало правдоподобно – казна королевства давно хранилась в Тампле и государь мог потребовать вернуть деньги в любое время, всякое может случиться. Приор, помедлив, распорядился открыть ворота. Отказать королю – это, знаете ли, вершина неуважения и попрание всех мыслимых правил этикета!

Дальнейшие действия прибывших вместе с Филиппом людей оказались для стражи Тампля донельзя неприятным сюрпризом. По крайней мере дня низшего, не посвященного в секреты капитула состава – точно. Командир каждого отряда, будь то рыцари свиты, бургундцы, пехота с гербами графа де Мец или герцога Шампань, в точности знал, какое из зданий Нового Тампля ему надлежит захватить, нещадно подавляя любые попытки сопротивления. Инквизиция и епископ де Вэр требовали избегать кровопролития (не по-христиански это, да и нельзя позволить обвиняемым ускользнуть от правосудия, пусть даже и в могилу), но отвечавший за взятие крепости канцлер остался непреклонен – не захотят по-хорошему, будет по-плохому.

Надвратное укрепление лотарингцы заняли молниеносно, заставив сержантов и брата-приора бросить мечи. Поднялись наверх, рассыпались по периметру стен. Великолепно, первый этап завершен без единой жертвы, шум не подняли.

Одна загвоздка: городок Тампля обширен, кроме двух главных донжонов здесь множество прочих строений: спальные корпуса с кельями рыцарей-монахов, трапезные братьев и мирян, странноприимный дом для паломников, кухни, конюшни, лазарет, в котором трудятся не только храмовники, но и рыцари ордена святого Иоанна Крестителя, трогать которых нельзя категорически – не хватало только и с госпитальерами рассориться!

План Ногарэ был прост: пока не рассвело, необходимо овладеть лишь значимыми в военном отношении постройками и оружейни. После восхода солнца слуги короля прочешут Тампль до самого последнего проулка, от подвалов до коньков крыш. За любые попытки мародерства или грабежа – смерть на месте, теперь это неприкосновенное имущество его величества Филиппа!

Потенциальную опасность представляют обученные обращению с оружием рыцари, но позднее время играет на руку государю и Гийому Ногарэ – монастырский устав предписывает братьям отойти ко сну после вечерни. Не обязательно, что тамплиеры соблюдают правило строго, но бдительность сейчас все одно притуплена… А потому первым делом надо обыскать жилые палаты, арестовать всех, не дожидаясь, когда поднимется общая тревога. Рыцарей капитула оставить здесь – храмовники не поскупились на постройку собственной тюрьмы, – прочих отправить в Шатле и замок Лувр.

– Сир, я бы не стал торопиться, – предостерег направившего лошадь к башне Тампль Филиппа коннетабль де Шатийон. – Позвольте сначала нам…

– Не позволю, – бросил в ответ король. – Бояться должны нас, а не наоборот.

Ворота донжона, ведущие в нижнюю залу, заперты не были – зачем? Охрана отсутствует. Покои магистра на втором этаже.

Стычка произошла перед дверьми, ведущими в спальню де Моле, – против ожиданий, сон главы храмовников оберегали два рыцаря. Увидев толпу вооруженных до зубов незнакомцев, взбегавших по широкой лестнице, они взялись за клинки, пускай и понимали, что обречены. Первого тамплиера ранили в руку, другого скрутили.

– Семеро на одного, это в самый раз, – фыркнул Иван. Как и было предписано преподобным, они со Славиком не отставали от охваченного азартом охотника брата Герарда. – Честно драться невыгодно, можно и проиграть… Что-то уж больно легко у нас все получается, не находишь?

– Не говори гоп, – поморщился Славик. Толчея на лестнице и мрачные рожи королевских латников вгоняли его в уныние. Никак не получалось ощутить себя участником далеко не рядового исторического события; неужели все поворотные моменты истории сопровождаются сутолокой, тихими ругательствами, запахом лука и перегара? Тоже мне, цвет французского рыцарства! – О полном успехе пока говорить рано…

Филипп, видимо, и сам не ожидал застать магистра в одном исподнем – Жак де Моле, вот диво, спокойно почивал в угловой комнате башни! Монашеской аскезой тут и не пахло – медвежьи шкуры на полу, подсвечники чистого серебра, пушистые сарацинские ковры, дорогие итальянские кувшины (явно не с водой!), курильницы для благовоний. Ничуть не скромнее, чем прежний кабинет короля во дворце Консьержери! Однако король – владыка мирской, а не предстоятель монашеского ордена, в самом названии которого святым Бернаром Клервосским утверждено слово «бедный»! Бедные рыцари Храма Соломонова, бедные… Незачем тамплиерам пуховые перины, бархат и золотые кубки!

Ногарэ вошел в пышные покои первым. Сразу за ним Филипп, герцог де Бургонь, казначей де Руа. Остановились у порога, пропуская вперед Герарда Кларенского.