Александр Маркьянов - Сожженные мосты. Часть 1

Уайт немного подумал.

— Идея мне нравится. Не так чтобы… Но нравится. Что там дальше?

— Дальше — задача оптимум. То, к чему мы должны стремиться. Необходимо забрать у России земли, которые не принадлежат ей по праву. Это Польша, которую русские зовут «Виленский край» и арабский Восток. Восток я предлагаю вам.

Североамериканец недоуменно посмотрел на сэра Джеффри

— Предлагаете нам?! Что это значит?

— Это значит, что нам нужны будут люди и техника. Все что у вас есть. Нам нужно будет не менее трех авианосцев, еще лучше — пять. Все вертолетоносцы и суда морской пехоты, которые у вас свободны в данный момент. Мы сами выделяем под эту операцию четыре авианосца с судами обеспечения. Нам нужно создать в регионе как минимум двукратное превосходство над русскими.

Уайт удивленно воззрился на сэра Джеффри

— Вы же сами говорили, что это только операция по дискредитации и не более того!

— Операция по дискредитации — это первый этап — терпеливо разъяснил сэр Джеффри — второй этап возможен к реализации только после успешного окончания первого.

— Как вы это себе представляете? Как вы скрытно сосредоточите в районе такую эскадру вторжения? Русский просто выведут туда свой флот и нанесут удар крылатыми противокорабельными ракетами с самолетов, с наземных стартовых комплексов, с подводных ракетоносцев. Там нет глубин и раздолье малым подлодкам, которые у русских тоже есть.

— Ни про какую скрытность не идет и речи. Более того — мы начнем вторжение лишь после того, как убедимся, что нам ничего не грозит. Русских нельзя атаковать в лоб, поднимутся все. Будет то же самое, что было с Наполеоном. Или с нами в двадцатых — нас просто сбросят в море. Дестабилизация обстановки в Российской империи и падение монархии — ключевое условие для приведения в действие второго плана. Давайте играть, нет смысла так сидеть.

Прошли еще лунку — на равных. Вторую — и снова на равных, несмотря на все ее коварство — аж два довольно больших пруда.

— Вы считаете, что в силах сбросить монархию в России?

— Нет, конечно. Ее должны сбросить сами русские — при нашей помощи. Потом мы должны поставить перед ними вопрос — что лучше, воевать с агрессивными исламистами и лить русскую кровь за то, что русским не принадлежит. Или вернуться в свои исконные границы. Конечно, придется им оставить какие-то территории — например Константинополь они не отдадут да нам пока он и не нужен. Освобожденная территория, как я это вижу, поступает под международный протекторат — кстати, мы можем пригласить и новое русское правительство в состав государств-протекторов в качестве полноправного участника. Для обеспечения интересов государств-протекторов на вассальной территории, для подавления мятежей и беспорядков, для обеспечения справедливого распределения имеющихся на международных территориях ресурсов и нужны будут воинские контингенты — ваш, наш, русский. Мы нарежем сектора ответственности так, что воевать с исламистами придется прежде всего самим русским.

— Я так понимаю… — осторожно спросил Уайт — план исламистского восстания уже проработан, так?

— Совершенно вверено. Более того, мы должны будем придумать совершенно неотразимый повод для вторжения. Такой, чтобы не усомнились в праведности наших поступков сами русские.

— И какой же? Я уверен, у вас уже есть какие-то наработки.

Вместо ответа сэр Джеффри спрятал в нессерер одну папку и вынул другую, точно такую же. Отдал ее североамериканцу.

Уайт читал — и сэр Джеффри с удовольствием отмечал, как меняется — на глазах меняется! — выражение его лица

— Это правда? — тихо спросил он

— Абсолютная.

Джон Уайт неверяще покачал головой

— Вы понимаете, что мы должны будем это проверить.

— Проверяйте. Но осторожно. Вы должны понимать, что здесь полно русских агентов. Если русские поймут что нам все известно — они заметут следы.

— Вы хотите сказать, что русские не знают?

— Скажем так… — русские не всё знают. И тем более — не все знают. Знают те — кто должны знать и не более того.

— Я так понимаю, на берегу нас ждет… определенная поддержка со стороны местных — уточнил Уайт

— Совершенно верно. Поддержка нас ждет. На берегу будут люди, которые… устали от русского господства.

— А как насчет Польши?

— Извините, сэр, но Польша не продается — отрезал сэр Джеффри — там все билеты на сеанс проданы. Тем более — что вы и не сможете оказать там серьезную помощь, корабли и авианосцы там бесполезны.

— Давайте играть — Джон Уайт вернул папку — мне надо все хорошенько осмыслить.

Начали играть. И сэр Джеффри, особо и не стараясь, разделал североамериканца под орех. Это не Джеффри Ровен выиграл, это Джон Уайт проиграл. И бездарно проиграл. Не мог сосредоточиться — и мячи летели уда угодно — но только не туда, куда надо. Вот и вышел сэр Джеффри с поля с двумя очками преимущества — а будущий министр безопасности Родины — с проигрышем и невеселыми думами…

— Вы меня кое-чему научили, сэр — уныло констатировал он

— Чему же — поинтересовался сэр Джеффри

— Иногда не стоит всеми силами стараться выиграть. Иногда нужно просто дать сопернику проиграть.

— Вот именно! — назидательно поднял палец сэр Джеффри — вот именно! Это именно то, что мы должны сделать с русскими! Не выиграть у них — а дать им проиграть. Дать им вести игру — и потом поставить подножку в самый решающий момент.

— Сэр… я могу обращаться к вам за советом… если будет нужно.

— О, конечно, конечно… — согласился сэр Джеффри — в любое время дня и ночи. Только телефонируйте.

Совсем придурок. Еще не дошло, что в разведке нет друзей и союзников и не стоит их заводить.

Бар назывался «Девятнадцатая лунка» — точно также назывался бар в любом приличном гольф-клубе. По правилам игры, неофициальным, но почитаемым всеми, за выпивку платил проигравший.

— Что будете заказывать… — моментально появился вышколенный официант, едва разгоряченные игрой игроки заняли столик.

Уайт вопросительно уставился на сэра Джеффри

— Минеральная вода Эвиан есть?

— О, конечно есть. Вам с газом или без газа?

— Без газа.

Уайт немного подумал

— Я пожалуй выпью виски. Гленфиддич у вас есть?

— Разумеется, сэр.

— Тогда самый лучший, какой у вас есть. Без льда, без содовой, на три пальца.

На три пальца — это значит нажраться в хлам. По североамериканским понятиям, по русским это слону дробина.

— Вы не рассказали про программу максимум, сэр… — вежливо напомнил североамериканец в ожидании напитков

— Программа максимум это революция. Самая настоящая революция.

— Где? — неверяще спросил Уайт

— В Российской Империи, сударь. Конечно же в Российской Империи.