Ма Лернер - Дорога без возврата

— По хозяйству — это мы завтра. Сегодня пойдешь, выспишься, у нас еще и сдвиг по времени с Землей, так что отдохнешь. Завтра начну тебя эксплуатировать. Как коня запрягают в телегу, знаешь?

— Нет. Я городской, — ставя тарелки в раковину. — Вот машину чинить и ездить, другое дело.

— Будет тебе и машина в починку — это я обеспечу. А как с лошадью обращаться тебе Зоя покажет. Лошадь здесь главный транспорт. Никаких дорог, а по старым вообще лучше не ходить, неизвестно куда заведут. Поедем мы завтра в Форт к Борису. Мы ему много чего заказывали. И заедем по дороге к Художнице. Надо ей помочь, а то она сама попрется ящики таскать. Совершенно не приспособленная к деревенской жизни, но упрямая ужасно.

— Художница — эта та кто стены изрисовала? А Штурман, тогда не фамилия?

— Не-а. Здесь фамилии редко в ходу. Обычно клеят прозвище. Иной раз как назовут, человек не знает, как отмыться. А штурман, потому что прокладываю правильный курс.

Вот, — погладив живот, сообщила она, — из-за этого в последнее время никуда из поселка не отлучаюсь. И моментально Лях навернулся. Нарвались на гопников, которые поджидали рейдеров с границы поживиться. Выстрелят из засады, Вещи по мешкам и уйдут в Город, потом попробуй докажи, сами они нашли или у убитых взяли. Самые гадкие людишки. В рейды ходить ссут, а людей не жалеют. Таких если поймают, сразу без разговоров кончают, но всегда находятся сильно умные, готовые рискнуть за большие деньги.

— А что такое эти ваши Вещи?

— Это легко. Вот, в нижний ящик загляни.

Я открыл дверцу под мойкой. Кроме ведра с косо прилепленной бумажкой, на которой синей краской было написано "Мусор" в нем ничего не было.

— Вот оно самое. Доставай только осторожно, оно тяжелое.

Я взял за дужку и, вытянув наружу, поставил на пол. Оно действительно оказалось неожиданно тяжелым, как будто набитым до краев, хотя ничего в нем не было.

— А теперь смотри внимательно.

Она взяла со стола огрызок огурца, демонстративно подмигнула и картинно—медленно кинула в ведро. Огрызок упал в ведро и исчез. Я уставился на него и, сообразив, быстро полез рукой внутрь. Ведро было пустое, но рука неожиданно провалилась ниже пола сквозь дно ведра.

— Глубоко не лазь, — насмешливо сказала Лена, — там все-таки не брильянты, а разные объедки.

Я поспешно вытащил руку.

— Молодец, догадался. Это и есть Вещь. Называется "фляга". Можно внутрь положить, что угодно и будет храниться вечно, не портясь и не разлагаясь. Нальешь молочка из под коровы, и через десять лет оно свежее. Форма у них бывает самая разная, но всего три вида. Дело в том, что вложить внутрь можно до определенного предела. Двадцать килограмм, сто и двести. То есть на самом деле не совсем так, но приблизительно. Чем больше вложил, тем скорее цвет изменится. Видишь, сейчас светло—серый. Когда фляга пустая — белый, когда полная — черный.

— Так это, наверное, больших денег стоит?

— Не так чтобы очень, их достаточно много, но стоит. 8 тысяч, 18 и 25 в зависимости от размера. В качестве мусорного ведра только в таком доме как наш, где рейдеры живут, стоять может. Но это средняя цена. Если вид у фляги удачный, можно и больше получить. А то попадается такой, как трубка диаметром пять сантиметров и длиной в три метра, на что приспособить, никто не знает. Изменить у фляги форму нельзя, если слишком стараться, просто расколется. Определяется достаточно просто. На горлышке у него всегда резьба и крышкой закрывается.

Ну, что у меня еще под рукой имеется? А! Вон рядом со стаканами стоит железная коробочка. Взял... теперь поднимаешь крышку...

Я открыл и увидел внутри матовый кругляш, размером с шарик для игры в настольный теннис. Потрогал его и автоматически отдернул палец. Шарик был холодный, как бутылка водки после морозилки.

— Это называется "Льдинка". Используется вместо холодильника. В закрытом деревянном ящике или погребе поддерживает постоянную температуру в районе нуля по Цельсию. Время работы зависит от размера помещения, где он хранится и количества продуктов находящихся там. Чем больше, тем естественно срок работы меньше. На объем холодильника хватает месяца на три. Чтобы вернуть в рабочее состояние, требуется положить в холодное место и он вытягивает из окружающей среды необходимое количества. Опять же по цвету определятся. Так что использованные хранят до зимы и тогда подзаряжают. Если положить в закрытую металлическую коробку, как он до сих пор лежал, кстати, положи назад, расхода не происходит. Лежит себе и хранится, пока не понадобится. Стоит в районе тысячи трехсот единиц. Их достаточно много.

А еще есть около двухсот разных Вещей разной ценности и направленности, входящих в общедоступный список. Потом почитаешь. В Зоне имеется что-то вроде платного Интернета, оригинально называемого Тутнет. Стационарные пункты при отделениях эльфийского банка, где можно обмениваться информацией. Вот зря трепаться в нем не будут, слишком дорогое удовольствие. В списке имеется все что угодно, начиная от ткани, которая принимает вид и цвет окружающей среды и маскирует как хамелеон и кончая разными Вещами, влияющими на человека. Увеличение силы, выносливости, быстрое выздоровление и тому подобное.

Общедоступный — это свободно продается. Бывают Вещи, которые обязаны продать эльфам и такие, с которыми связываться не стоит. Есть, к примеру, черная пыль. Хуже любой наркоты. При употреблении становишься помесью Конана—варвара с берсерком. Не чувствуешь боли, реакция как у компьютера и сила бульдозера. Проблема в том, что после третьего, максимум четвертого раза мозги превращаются в кашу. Официально запрещено и, как водится, находятся такие, что не прочь попробовать.

А бывает, притащат что-нибудь, явно Вещь, вот только неизвестно на что годная. Можно толкнуть эльфам по дешевке, а можно положить в сарай в надежде, что когда-нибудь выяснится, что это и с чем едят. Тут как повезет, можно озолотиться, а можно годами ходить и ничего не иметь. Нюх нужен.

Я вот девять с лишним лет в рейды ходила и погибших в нашей группе очень мало было. Всегда прокладываю правильный путь. Я Рафику говорила: "Уймись, подожди меня", а его все тянет на подвиги.

— Десятый год? — с расстановкой переспросил я.

— А что? А, ты об этом... Так я бессрочница. Мне 25 в прошлом месяце стукнуло, на пару лет старше тебя буду. А вот за что и почему, — наставительно сказала она спрашивать не принято. — Зона она зона и есть. Хоть уголовная, хоть инопланетная. Все, что было там — там и осталось. Здесь судят за поступки, а не за прошлые грехи и достижения.

Хотя я тебя понимаю, сроки не совпадают. А ты ведь с Дашкой должен был общаться, неужели в голову не стукнуло? Ей-то уже шестнадцатый пошел, а дети сюда не попадают. Эти десять лет присутствия пришельцев на Земле версия для публики. Сколько они там ошивались пока не решили засветиться может разные ЦРУ с ФСБ знают. А может и нет. Заводы, которые в зоне работают, ставили на оборудовании, вывезенном еще из СССР в самый разгар перестройки. Тогда можно было по дешевке скупить все что угодно. А есть старожилы, которые еще раньше поселились. Вот Кулак из таких будет.