Станислав Гагарин - …Пожнешь бурю: Хроника двух трагических часов

– Согласен с вами, сэр.

Дверь отворилась, вошел Лерой Сэксер.

– Определите полковника, – сказал ему председатель лиги. – Ровно в восемь утра жду вас здесь.

Лерой Сэксер проводил Тейлора в комнату, где стояли широкая кровать с резными спинками и небольшой старинный стол-бюро.

– Располагайтесь, Дик, – сказал капитан 1 ранга. – Я разбужу вас за пятнадцать минут до восьми. Завтракать будете во время совещания у адмирала. Туалет за этой дверью.

Дорога утомила полковника, а разговор с адмиралом взбудоражил его. «Надо уснуть, – сказал он себе. – Днем будет трудная работа. Как там это место, в «Книге Иова»: «Редеет облако и уходит; так нисшедший не выйдет, не возвратится более в дом свой, и место его не будет уже знать его…»

Утро обещало безветренный и жаркий день.

Над океаном возник конвекционный туман, когда воздух с быстро остывшей суши перевалил холмистую гряду острова Святого Симона и растекся на медленно отдававшей тепло водной поверхности. Но стоило родившемуся в Атлантике солнцу приподняться над горизонтом, как его пронзительные лучи быстро съели туман, высушили капельки утренней росы на листьях деревьев и лепестках цветов, заполнивших сад Тейлоров.

Лу Тейлор проснулась рано и, не открывая глаз, почувствовала, что Джорджа уже нет рядом с нею. Она знала, что муж любит вставать рано и во всякое время года бегает до завтрака. Лу пыталась подкараулить Джорджа, подняться с постели прежде, чем он тихонько выскользнет из спальни в одних шортах, наденет внизу спортивные туфли и начнет мерить своп неизменные две мили. Но удавалось ей это только в те времена, когда Лу кормила ребенка грудью – а все ее дети, будто сговорившись, требовали материнского молока именно на рассвете. Когда период этот проходил, Лу отсыпалась за бессонные ночи и всегда пропускала момент пробуждения мужа.

Вот и сегодня его уже не было рядом…

«Пусть бегает, – с улыбкой подумала Луиза Тейлор, не открывая глаз. Так приятно было понежиться хоть пять минут после пробуждения, будто в детские годы на рождество или пасху, когда не надо идти в школу. – Далеко не убежит. Мы ведь на острове».

Когда она была маленькой, то мечтала оказаться вдруг Робинзоном и жить на острове. Только чтоб рядом с нею обязательно находился Пятница. А Пятницей становились очередная «самая-самая» подруга или тог парнишка, которого мысленно выбирала первая красавица класса Лу. «Теперь Пятницей стала я, – она весело усмехнулась, – при Робинзоне Тейлоре. Кстати, сегодня он собирался на остров Джекилл. А вечером вернется из Майами на Ричард. Пора вставать. Надо привыкать к тому, что будущий маленький Тейлор унаследует дурную привычку есть по ночам. А согласится ли Джорджи назвать его в честь деда Магометом? У нас любят сокращать имена, и тогда имя парня будет звучать «Мэйдж», задразнят мальчика. Нет, «Маг» не годится… О! Назову его Ислам. Тогда сокращенно моего сына будут звать «Айс». Совсем неплохо для мужчины».

С этими мыслями Луиза сладко потянулась и вспомнила сон.

Сначала Лу подумала о наследственной памяти, которая живет в ней, генетической памяти, унаследованной от деда, Хаджи-Мурата Пулатова. Ведь она никогда не была в России, не видела Дагестанских гор, у подножия которых, на берегу Каспия, в старинном городе Дербенте, родился и вырос ее дед.

История Хэйджа Пъюлетта, обраставшая со временем романтическими подробностями, жила в семье Тейлоров как фамильная реликвия. Хаджи-Мурат потерял родителей, когда ему было двенадцать лет, и перебрался к дяде в Баку, где сначала был боем в лавке, а затем стал работать на нефтепромыслах, вступил в марксистский кружок, был арестован за участие в революционной борьбе, судим и отправлен в Сибирь. Из ссылки молодой кавказец бежал, но отправился не на запад, где его ждали полицейские агенты, а на восток. Добрался до Чукотки. Отсюда на шхуне торговца пушниной перебрался на Аляску. Хотел с восточного побережья США уйти морем в Россию – уже шла мировая война. Потом революция, годы интервенции.

Пулатов к тому времени установил связи с социалистами Америки, потом вступил во вновь образован ную компартию. И на собственном опыте убедился, что американская полиция вовсе не либеральнее царских жандармов…

«С дедом Хэйджем все ясно. Но почему мне снился Генри Хукер?» – недоуменно спросила себя Лу и выпрыгнула из постели. Через минуту она уже плескалась под струями прохладного душа, с силой проводя ладонями по ладному телу, которое только укрепили предыдущие роды, и с нежностью оглаживая место, где затеплилась новая жизнь.

Потом Луиза спустилась на кухню, там хлопотала неутомимая Пегги, и принялась готовить вместе с нею завтрак. А вернувшийся с пробежки Джордж Тейлор завернул в сад и нашел там Виктора Хансена с лопатой в руках.

– Вот, – сказал капитан, смущенно улыбнувшись и отставив лопату, – покопался немного в земле с разрешения старины Чарли.

Сам Чарли Купер выглянул из раскрытых ворот гаража, весело осклабился и приглушенно приветствовал майора Тейлора боевым кличем морских пехотинцев: в доме не все еще поднялись.

Люблю, знаете, Джордж, все, что связано с землею, – сказал Виктор Хансен. – Мои предки – крестьяне из Ютландии. И вот именно во мне так громко зазвучал их призыв вернуться к началу начал.

А в детстве он разве не был слышен? – спросил, улыбаясь, Джордж.

Звучал и в детстве. Но так уж случилось, что родились мы с братом, отцом Лу, в семье капитана дальнего плаванья, которого почти не видели дома. Мать, конечно, не могла нам заменить его, да и не может женщина воспитать в мальчишках подлинное мужское начало. Это противоестественно. Потому-то парни, выросшие без отцов, всегда испытывают некую ущербность. Хотя и по-разному пытаются преодолеть ее. Словом, Джордж, некому было направить меня по стопам предков. А ближайший пример – отцовский – был рядом. Вот и отправился я, едва подрос, в морской колледж – хотелось поскорее стать мужчиной, избавиться от опеки ма… А сейчас порой ее так не хватает.

Ма Полли? – спросил Тейлор. Он хорошо знал миссис Хансен, бабушку Луизы по отцовской линии, ко торая умерла пять лет назад в небольшом городке южнее Крискент-Сити, штат Калифорния, где поселилась под старость лет у северного побережья знаменитых Красных Лесов. Джордж ездил вместе с Лу хоронить бабушку Полли и был потрясен видом удивительных красных стволов, пронизанных горячим, несмотря на близость Орегона, калифорнийским солнцем.

Нет, – улыбнулся Хансен, – попросту чьей-нибудь опеки. Всю жизнь я заботился о других людях, командовал ими на корабле. Но так хочется теперь, чтоб кто-то приручил меня самого.

Вы еще молодой парень, Вик! – энергично воскликнул Тейлор, ему стало жаль Хансена. – Вам всего лишь пятьдесят лет. Хотите, мы с Лу подыщем вам невесту?