Сергей Байбара - Цветы на камнях

— Не волнуйся. Никто тебя не тронет. Я сказал.

Весь гнев Сергея испарился. Он повернулся к горцу и сказал, поклонившись ему в пояс:

— Спасибо вам, дедушка!

Опасность миновала, и внуки воинственного старика, вернулись к стеночке и вполголоса принялись обсуждать свои дела.

Только потом Сергей узнает, что когда-то у старика было два сына. Оба они погибли, — старший во время вступления российских войск в Абхазию, второй, — после радиоактивного дождя. Но какими мотивами руководствовался старик, защищая Сергея, хотя ему сам бог велел ненавидеть русских, — это осталось для него загадкой.

На часах было уже восемь. Стивен Крайтон в десятый раз проверил свою амуницию, просмотрел свой рюкзак. От нечего делать снова взялся за свою XM-29, пытаясь реанимировать прицельный комплекс. Увы, новый теперь заказать негде! Теперь «умное» высокотехнологичное оружие превратилось в обыкновенную железяку. Плюнув на прицельный комплекс, Стивен демонтировал его, осознавая, что теперь придется довольствоваться примитивной мушкой.

Проверил пистолет, боеприпасы. Аккуратно сложил оружие и снаряжение около кровати, так, чтобы завтра с подъемом ему пришлось потратить не более десяти минут.

Крайтон жил один, но в его квартире всегда царил идеальный порядок. Правда, и вещей-то здесь было немного. Многие удивлялись, почему Крайтон выбрал для жилья не собственный дом, а квартиру в старом трехэтажном доме. Все было просто, — он был горожанином, жителем Нью-Джерси. Деревенская жизнь угнетала его, — Крайтон любил жизнь мегалополиса, он наслаждался высотными, расцвеченными огнями, зданиями, многоярусными, шумными автомобильными эстакадами, он не мыслил жизни без тысяч ярких автомобилей, без миллионов людей, спешащих куда-то по своим делам, без яркого света ночных фонарей и вывесок ночных клубов, сияющих всеми цветами радуги. Все это осталось далеко в прошлом, но хотя бы жить в городском доме ему никто не в силах запретить!

Завтра — день отправки. На окраине Хашури был оборудован специальный лагерь, куда поселили бойцов, — военных и гражданских добровольцев, зачисленных в экспедиционную группу. За них беспокоиться нечего, — его парни приглядят за ними, и будет полный порядок! Если кто-то из грузин захочет удрать домой, — да ради Бога! Только хорошо, не надо будет тащить с собой балласт! Сегодня Крайтон распустил ребят по домам, — пусть проведут этот день, как хотят, в свое удовольствие. Вдруг, больше не придется? Добровольцев Крайтон тоже велел сегодня не зажимать, — пусть смотаются домой, погуляют, выпьют, пообщаются с родными. Сам Крайтон не принял приглашения потусить с ребятами из «Дельты» в «Калифорнии», — захотел побыть один. С недавних пор он вообще любил одиночество.

На столе лежала стопка документов, схем на английском, грузинском, русском языках, ветхих топографических карт. Всю вторую половину сегодняшнего дня Крайтон штудировал эту информацию, пытаясь понять, что представляет собой дорога до бывшей столицы Грузии. К тому же ехать придется окольным путем, так как прямая дорога разрушена и первращена в нагромождение горячих камней, дымящихся до сих пор. Под картами лежал раскрытый фотоальбом с изображениями Тбилиси. От всего этого Стивена уже тошнило.

В такие часы он жалел, что не курит и не пьет. Можно было бы забить сейчас косячок, или осушить бутылочку-другую, но Крайтон как-то заявил, что переживет всех куряг и выпивох в американской армии, и, если и отправится на тот свет, то точно не от цирроза печени или рака легких! Да и потом не хотелось давать себе поблажку даже в малом, потом все дело наперекосяк пойдет!

Никто никогда не видел Крайтона веселым. Трехсекундная улыбка, — это максимум, на что мог сподобиться нынешний командир «Дельты». Таким он стал даже не после ядерной войны. Таким он стал после Ирана.

Крайтон не чувствовал оптимизма по поводу предстоящей поездки в Тбилиси. Половина всех людей, что войдут в его группу, — местные ополченцы. И что он с ними навоюет?

Соискателей было куда больше, но на испытаниях Крайтон постарался устроить им пятидневный ад, выгоняя всех недовольных, заболевших, ослабевших за малейшую провинность. Но где сейчас найдешь сотню профессионалов, не обчистив при этом остальные поселения Союза? А коренные жители, грузины, их жизнь, традиции, святыни так и остались для Крайтона темным лесом.

Тот самый русский, которого порекомендовал Ричардс, к сожалению, выдержал все испытания. За эти пять дней у Крайтона была возможность приглядеться к нему получше, и капитан вынужден был признаться, что это парень не промах. Стрелять умеет, силой не обижен, не глуп. А после того, как русский показал Крайтону, как производить глазомерную съемку местности при помощи обыкновенного спичечного коробка, капитан проникся к нему даже подобием симпатии. И еще одна черта русского бросалась в глаза, — он старался помогать своим товарищам. Крайтон вспомнил, как он гонял группу, заставив в одной из точек полигона преодолевать высокий бетонный забор. Так этот русский со своим другом — грузинским водителем отыскали какую-то длинную деревяшку и, положив ее на плечи, создали подобие лестницы, чтобы перелезли остальные. Так его учили в российской армии, будь она проклята! Да, коллективизм и взаимовыручка, — штуки весьма полезные…

Но все равно… Будь он тысячу раз толковым бойцом, он — русский. Гражданин страны, которая уничтожила Америку, похоронила весь мир! Человек, не скрывающий своей ненависти к Америке и американцам. Как это повлияет на микроклимат группы, состоящей полностью из грузин и американцев, бывших партнеров по НАТО? Непонятно, как он здесь-то прожил десять лет? Как его не пустили на мясо горячие грузины, которые с тоской и болью смотрят на руины городов, на свою землю, потерявшую свое былое плодородие? Будь он в американском городе, его бы там давно прикончили. Нет, местные, — это великая тайна, и понять их даже не стоит пытаться!

Голова Стива раскалывалась, как будто по ней колотили палкой. Вся информация, что он впитал за сегодняшний день, казалось, была сброшена в заднем углу мозга в полном беспорядке. Ничего… Надо пораньше лечь спать, и завтра голова будет в порядке. А сейчас не пройтись ли по воздуху? День к закату близится, уже не жарко…

Стивен накинул форменную куртку со звездно-полосатым флагом, одел кепи. Выходя из квартиры, закрыл дверь на замок. В принципе, можно было этого не делать. Уровень преступности в Хашури был практически нулевым, да и потом все равно на всей лестничной клетке он жил один. Внизу только азербайджанская семья, но там вроде люди приличные.

Его шаги гулким эхом отлетали от обшарпанных стен. Кому-то жутковато, а Крайтону нравилось. Он распахнул ржавую металлическую дверь, вдохнул терпкий воздух июльского вечера.