Юрий Каменский - Витязь специального назначения

В ту же секунду думать об этом стало некогда. Самолёт «падающим листом» ушёл в сторону, срезая барашки волн, и резко, под углом в сорок пять градусов, пошёл на набор высоты. Послушный Соловью, тут же заложил вираж, от которого желудок подскочил к горлу. Вовремя! Струя огня, обдав жаром, вспенила воду там, где они только что были. Чёрная тень, закрыв небо, пронеслась над головами, грязно-белое брюхо в мелкой чешуе, казалось, чуть не задело волосы. Люди невольно втянули головы в плечи.

Развернувшись на встречном курсе, ковёр понёсся по прямой, забирая мористее. Интересно, у него вообще есть ресурс? А то, как кончится у него сейчас его волшебное топливо, а берег-то уже превратился в узкую полоску…. Даже если не слопают здешние морские гады, вода ещё как следует не нагрелась, смерть от переохлаждения гарантирована.

Рёв сзади показал, что дракон уже проложил новый курс и, как говорится, «сел на кильватер». Тоже не устаёт, что ли? Опять ковёр уходил вверх «на форсаже», а змей не отставал и даже догонял. Едва огнедышащая скотина сократила расстояние до критического, самолёт под чутким Васькиным руководством снова заложил крутой вираж, уйдя почти на встречный курс. На волосок разминувшись с драконом, они, не меняя направления, понеслись над волнами, набирая высоту.

Акела, повернув голову, увидел, что чудовище машет крыльями уже тяжелее и поворачивает не так проворно, как раньше. Он повернулся к Соловью, но Барс уже что-то орал тому в ухо. Встречный ветер уносил слова. Донеслось: «… устаёт» и«…резко вниз под сорок пять…» и отборный мат. Да, в сердцах Василич, обычно от него такого не услышишь. Волшебный транспорт, поднявшись метров на сто пятьдесят над водой, понёсся по прямой. Рёв и шипение огня сзади показали, что тварь хоть и выдохлась, но добычу упускать не намерена. Вопль повторился ближе, в затылок повеяло теплом.

— Пора! — заорал Барс, — предельный дифферент [32] Дифферент — наклон корпуса (обычно — подводной лодки) на нос или на корму. Барс употребляет его как бывший моряк. Про воздушное судно говорится «тангаж». на нос!

Ковёр «клюнул носом» и резко пошёл к воде. Барашки волн неслись прямо в лицо, сердце сжалось, ударив полтора раза. Чиркнув по гребням волн, он буквально прыгнул вбок. В тот же миг огненный язык лизнул задний левый угол ковра. За спинами послышался сочный шлепок и рёв монстра оборвался каким-то судорожным всхлипом.

Люди зачарованно смотрели, как бьётся в волнах исполинская туша, погружаясь в море всё глубже и глубже. Вот на поверхности осталась одна голова, последний сиплый рёв прокатился над волнами, скрылась… С грохотом ударил вверх столб пара. Всё, отпрыгался, сердешный.

— Покойный был-таки неправ, — вынес эпитафию Акела.

Но расслабляться, как выяснилось, было рановато. Теряя ход, ковёр тяжело полз над самыми волнами, намокая ещё больше. Соловей попытался поднять его выше, но с таким же успехом он мог тащить себя за волосы вверх. Вот набежавшая волна с размаху хлюпнула прямо на ковёр, окатив его экипаж.

— Мужики, до берега не дотянем, — убито сказал Васька.

— Значит, жопа, — резюмировал Акела. На душе скребли острыми когтями голодные кошки. Стоило выкрутиться из стольких передряг, чтобы тебя утопили, как котёнка в помойке. И кто? Безмозглая огнедышащая скотина.

— Парус! На траверзе парус! — крик Барса вырвал их из траура. Мористее их, курсом крутой бейдевинд, шёл большой парусник при полной оснастке. Воспрянувши духом, друзья, казалось, придали новые силы своей обессилевшей вконец «лошадке», которая, такое впечатление, боролась за живучесть вместе с экипажем. Всё ещё сильно кренясь, ковёр поднялся чуть выше волн и, прибавив скорость, пошёл на перехват. Кипень белых парусов, выпуклые борта, лица моряков, застывшие в изумлении, стремительно неслись навстречу…

Ковёр с размаху шлёпнулся на палубу, потеряв всякие признаки жизни, воздухоплаватели по инерции кубарем покатились по палубе. Акела, едва успев сгруппироваться, треснулся о какую-то надстройку. Нептун её ведает, как она называется, но твёрдая, зараза. С трудом приподнявшись, огляделся. Барс, конечно, уже на ногах, озирается, прокачивает обстановку. Соловей, стеная, поднимается, держась за бок. Тоже обо что-то приложился.

Вокруг уже собрался экипаж. С оружием и без него, одетые кто во что горазд, лица продублённые и обветренные, но глаза их полны детского изумления и суеверного ужаса.

«Ох, чует моё сердце, — подумал Акела, — не на торговое судно мы попали».

Он поправил меч, тщательно завёрнутый и висящий за спиной. Как ещё об него не покалечился, удивительно. В это время моряки расступились, давая дорогу широкоплечему мужику среднего роста. Лет пятидесяти на вид, внешность просоленного морского волка, седоватая шкиперская бородка, светло-серые глаза с жёстким прищуром. Несомненно, капитан этой посудины.

Что-то не лучится его лицо самаритянской добротой. Этот с себя последнюю рубашку не снимет, а вот с них — запросто. Да оно и понятно, незваный гость не только на Руси хуже татарина. Одно хорошо, что взять с них решительно нечего. Кроме меча, конечно, но его ещё попробуй возьми.

Невесёлые размышления прервал резкий голос «первого после Бога», он о чём-то спрашивал, причём явно на английском. Акела пожал плечами. То ли у Капитана язык архаичный, то ли «юридизмами» (так они когда-то маты называли) изобилует, но не понял он ровным счётом ничего. Одна надежда на Барса.

Как-никак, язык бывшего потенциального противника. А как же? Если во всех четырёх океанах разные там «котики» и «тюлени» болтают строго по-русски, то уж нашим «косаткам» сам Бог велел аглицкий знать. Главное, понять друг друга, а там, глядишь, и возляжет волк рядом с ягнёнком. В принципе, ничего невозможного нет. Главное — ягнёнка менять почаще.

А, всё правильно, вот ему Андрей что-то отвечает, Капитан что-то рычит в ответ, но всё-таки не монолог, как у этих Нетопырей вонючих. Так, кажется, до чего-то всё-таки доболтались.

— Гарри! — зычным голосом заорал Капитан. Из толпы выскочил здоровенный мужик с чёрной бородищей и тяжёлой золотой серьгой в ухе. За поясом его был заткнут широкий тесак. Выслушав распоряжение, он приглашающе махнул рукой и потопал куда-то. Гости потащились за ним. Поравнявшись с Барсом, Акела тихонько спросил: «Джентльмены удачи?»

— Вроде того, — отозвался тот, — капитан настаивал на том, что мы колдуны и, следовательно, нас необходимо срочно за борт.