Новый Маляренко - Часть 1

За то время, которое понадобилось Ивану чтобы съездить за остальным народом, кораблик унесло дальше, вдоль берега, на юг ещё метров на двести. И, к огромному сожалению вождя, ещё метров на сто-сто пятьдесят дальше в море.

– Ну и кто у нас хорошо плавает? – Иван обвёл глазами присутствующих. Юра покачал головой и сделал шаг назад.

– Я сплаваю. – Звонарёв прищурился, определяя расстояние. – Не вопрос.

– И я! – Светлана по-ученически подняла руку. – Только вы отвернитесь пока, ладно?

Девушка быстро сбросила с себя одежду и залезла в воду. Следом, как следует разбежавшись, в волну нырнул прораб.

Иван почесал репу.

– А я, почему то считал, что прибой обязательно должен выбросить его на берег.

Пловцы довольно шустро добрались до судна и, дав пару кругов вокруг, поплыли назад. Выяснилось, что взобраться на эту посудину с воды не было никакой возможности – борт хоть и был низким, но преодолеть эти два метра никак не получалось.

– Уф. – Геннадьич лежал на песке тяжело дыша. – Давненько я не плавал столько. Судно заброшенное. Нет ни одного целого стекла. Трап оторван на хрен, аж с мясом – там дырки. И это… – Прораб перевёл дух. – С кормы свисает огрызок троса. Оборванный. Это всё.

– Юра, гони в посёлок и займись накачкой камер от "Волги". Снова плот будем делать.

Без плота забраться на судно было невозможно, а других плавсредств у Маляренко не было. Оставалось только кусать локти и смотреть на удаляющийся кораблик. С севера стеганул песком новый порыв горячего ветра. Судёнышко видимо вздрогнуло и ощутимо прибавило ход.

Долбанный древний насос "подкачал" и в этот раз. Изрядно намаявшись, мужики сумели накачать все четыре камеры лишь через час с четвертью, за это время кораблик унесло от места рыбалки километра на полтора на юг. И ещё дальше в море. Ветер усилился и, хотя погода стояла солнечная, и никакого шторма и не предвиделось, пускаться на таком… безобразии в плаванье Иван не решился. Разочаровано проводив взглядом уплывающую кучу добра Маляренко отправился отдыхать.

Всю ночь Ивану снились круизные лайнеры. Белоснежные корабли-красавцы обеспечивали его, Ивана, немыслимым комфортом и уютом. Он дремал в шезлонге на верхней палубе, а перед ним, в бассейне, резвились обнажённые девушки. Ещё Ивану снился Андрей Миронов, сидящий в соседнем шезлонге и исполняющий свою знаменитую песню про дикарей.

– Ой, мля. – После вчерашней нервотрёпки и беготни под палящим солнышком, проснулся Ваня с совсем больной головой. Швейцарский хронометр, тускло поблёскивая в свете лучины, показал четыре часа утра. Иван зевнул и решил пойти сегодня на рыбалку пораньше.

К рассвету Ваня оприходовал все ловушки и сам набрал полный короб моллюсков. Поёживаясь под прохладным утренним морским бризом, Маляренко ещё раз внимательно оглядел горизонт. Как и следовало ожидать – кораблика он не увидел. Пару раз нецензурно выразившись, мужчина подхватил добычу и потопал до дома.

Как выяснилось к обеду, ругался Ваня зря. Уехавший на юг, к водопою, Юрка, вернулся с круглыми глазами и сообщил, что этот самый кораблик сель на мель в километре от лагеря охотников. В аккурат за мыском и совсем близко от берега.

– Даааа, Геннадьич, кто-то нехило так уже тут поработал. – Маляренко смотрел на абсолютно пустую рубку управления. – Тут уже вообще всё поснимали. У тебя там что?

– Такая же ерунда. – Звонарёв вылез из почти затопленного трюма. – Всё выдрано. На воде пятен от масла и мазута нет. И не пахнет ничем. Баки пустые. Всё, суки, слили.

Кораблик, а по сути, совершенно голая скорлупка, зацепился за камни на дне и, пробив в двух местах борт, лёг на дно. К счастью здесь было не глубоко, и главная палуба торчала одной стороной из воды где-то на полметра. Другой борт, соответственно на полметра уходил под воду.

Сверху, по лестнице, спустился раздосадованный Юрка.

– Охренеть. Там вообще пусто.

– Итого. Что мы имеем. – Звонарёв, сидя на палубе, опустил пятки в море.

– Да ничего не имеем!

– Неправильно, Юра, неправильно! А имеем мы, тонн десять металла, который можно распилить, срезать, разобрать и так далее. Это уж немало, согласись.

Маляренко в диспуте насчёт будущей судьбы этого лайнера участия не принимал. Всё и так было ясно. Надо пилить, благо, что ножовки по металлу имелись, их было немало, и они были отменного качества. Иван поднял голову и прищурившись посмотрел на жалящее солнышко. Пилить не хотелось. Срочно требовалась заёмная рабочая сила или, попросту говоря, гастарбайтеры.

– Ладно. Хорош трындеть, мужики. Возвращаемся.

В которой Иван получает "незачёт" по предмету "Основы жизнедеятельности".

– Ну что с тобой? – Ирина подошла и обняла совсем "убитого" мужа. Стас только дёрнул головой и спрятал лицо в ладонях.

– Да мне эта роль феодала… не хочу!

Иришка оглянулась на мирно спящих детей, положила голову на плечо мужу и тихо заплакала.

Вернувшийся из очередного поиска людей совершенно седым и без брата, отец сильно сдал и долго, почти месяц болел. Мама, из бодрой и активной дамы, "слегка за сорок", враз стала маленькой, сгорбленной пожилой женщиной с потухшими глазами. Деда Ося тоже слёг, никто не понимал, что с ним. Он просто обессилел. Самым страшным было то, что баба Капа, та, что вынянчила и вырастила его, подкошенная смертью любимого внука, тоже заболела. Промучившись две недели и измучив окружающих, три дня назад она умерла.

Вот уже два месяца всю ответственность о своей Семье на своих могучих плечах нёс Станислав Лужин. Семьёй он считал не только своих родных, но и всех тех, кто составлял костяк их маленькой общины. Семья Олега – настоящего друга и бывшего сослуживца, семья доктора, ребята и девчата, примкнувшие к ним позже. Была и ещё хорошая новость – свояк, надуваясь от гордости, сообщил всему посёлку, что Анна беременна. Та ходила неимоверно важная, изо всех сил выпячивая вперёд свой, пока ещё абсолютно плоский, живот.

Стас тоже обнял жену и тоже посмотрел на своих сыновей. Пара мелких сорванцов, набегавшись до одури по посёлку, дружно сопели в четыре дырочки. Сердце у Лужина-младшего захлестнула волна нежности и любви. Аккуратно погладив округлившийся животик Иришки, он чмокнул её в ушко и уложил спать. Хандра схлынула, бывший ОМОНовец встряхнулся, словно пёс и пружинящим шагом вышел из дома в ночь. Дела не могли ждать.

Усилия Лужина-старшего по поиску и сбору людей привели к тому, что в общине, созданной вокруг их семьи собралось довольно много людей. Людей разных. Хороших и не очень. Стас и Олег, первые замы дяди Геры, быстро навели порядок среди "пришлых". Основным критерием оценки людей и дед Ося и Георгий Александрович сделали полезность новичков для выживания внуков. Женщины семьи эту тему горячо поддержали, и мужики принялись за дело.