Алекс Кун - Броненосцы Петра Великого

Накопится недовольству — давать нельзя, и ехал на собрание с двойной целью. Пояснить указы, само собой, и дать возможность боярам спустить пар исконно русским способом.

День готовился к собранию. Точнее, предыдущий день готовился к докладу, а в день отъезда подобрал среди барахла наруч на правую руку, чтоб он из-под бушлата незаметен был, и пару часов тренировался с морпехами отбивать правой рукой палку. Получалось так себе.

Теперь, пол дороги вдалбливал моим хранителям картуза, что они не должны лезть мне на помощь ни при каких условиях. Пусть даже в комнату не заходят.

Перезвон колоколов кремля встретили уже внутри кремля, на дворе перед боярской палатой. Именно тут Федор Юрьевич назначил сбор.

Чтобы не дразнить гусей — отстояли заутреню в соборе, куда больше всего народу шло. Не простого народа, а обладателей длиннополых шуб и высоких шапок.

Выйдя из собора, глубоко вздохнул, напяливая картуз, и пошел на закланье.

Боярские палаты производили впечатление. Снаружи — вроде изба избой, только с высоким крыльцом. А внутри изба больше походила на царские хоромы — шикарной отделкой и росписью.

Центральный покой напоминал малую залу Петра. Большое помещение с наборным полом, и массивными столбами, поддерживающими балкон, идущий по всему периметру зала. Вдоль стен тянулись скамьи, рядом с которыми кучками стояли приглашенные, вырабатывая, видимо, стратегию и тактику этого заседания.

Главная скамья стояла на возвышении у стены, напротив двери. На ней восседало несколько пожилых бояр и сам князь-кесарь, орлиным взглядом окидывающий шушукающихся приглашенных.

В очередной раз пожалел, что не интересуюсь придворными делами и большинство людей, в этом зале — были мне незнакомы, точнее, видел их неоднократно, даже говорил с ними — но личных дел с психологическими профилями на них не имел — а зря.

Федор Юрьевич встал мне навстречу, даже несколько шагов ко мне сделал. Честь, наверное, так как разговоры по залу затихли.

Пока мы, вместе с князем, шли к головной лавке, бояре и купцы рассаживались на свои места. Смотрелось это довольно забавно. Часть скамеек стояло пустыми, а на другой части бояре только что на головах друг у друга не сидели. Еще и порычали — кому какое место занять. Сразу вспомнился анекдот, про сидящего на рельсах, когда его просят подвинуться. Вот, именно так тут и было. За исключением только того, что тот, кто сидит на рельсах, двигаться отказывается, и в разных углах зала завихрились смерчики споров.

Князь-кесарь прошелся линейным кораблем по этому скопищу джонок, и разговоры стихли. После чего, Федор Юрьевич вышел на центр зала и произнес вступительное слово. Короткое. Минут на двадцать.

Начиналось, как обычно — «Волею государя, собрал вас тут, дабы обсудить дела державные…». Дальше был краткий обзор летней кампании. Всем эти сведенья, наверняка, были известны — однако, лишний раз о победах рассказать не лень, а послушать в удовольствие. Совершенно верный подход, так как дальше шли вещи неприятные. Ромадановский совершенно верно расставил акценты, выставляя указы Петра не как самодурство молодого монарха, науськанного безродными нехристями из своего окружения — а как следствие расширения России, от которого мы уже отказаться, не можем. Потом Федор Юрьевич закруглился, передавая слово мне, для подробного разбора указов.

По бумажкам тут никто не читал, и кафедра, для докладчика, предусмотрена не была. Выходи на центр зала и веди речь. Причем, вставать можно было только после того, как усаживался предыдущий докладчик. А коль вскочил, раньше времени — то это прямое оскорбление выступающего. Интересно, отсюда берутся корни традиции — кричать на собраниях подчиненным «сядьте!»?.

Все эти нюансы узнал на предварительных совещаниях у Ромадановского — спасибо ему огромное, а то, не зная, рванулся бы в центр зала сразу после приглашения. А так — соблюл формальности.

Выступал, практически по ленински — засунув левую руку глубоко в карман, а правой рукой, с зажатым в ней картузом, активно размахивал, помогая словам врубаться в умы.

Стоит заметить, что формальности тут не особо соблюдали. Уже минут через пятнадцать моей отполированной, и экспрессивной речи на тему «Спасем Россию!» — вскочили несколько бояр, и перешли на личности. Ну, вот как им ответить, почему безродный выскочка их учить жить должен?

— Потому, бояре московские, что государь, о вас радея, поручил мне обсказать подробно, как волю его исполнить ловчее можно.

Теперь повскакивало еще несколько. Обзываться начали. Ну и ладно — сами начали.

— Вот ты боярин! Ты тут о предках своих только что сказывал. А что лично ты сделал?! Не предки твои, а ты лично! У меня хоть и случилась этим летом конфузия, но опосля нее все свои силы на подмогу адмиралу Крюйсу сложил, и он одержал викторию! А ты этим летом чем стране помог? Лавку тут полировал?

Вау! Жаль, что нельзя обороты речи конспектировать. Отличный слог. По логике, сейчас в дело пойдет последний аргумент политиков.

Мдя, так вот оказывается, как тореро на корриде себя ощущает. Интересный опыт. Где-то, все же ошибся в своих расчетах. По ним, аналогичный боярский посох должен был лететь в меня, таща за собой хозяина — минут на двадцать позже. Но открывать боярам глаза на это несоответствие стало уже некогда. Вытащил левую руку из кармана, сжимая в ней успокоитель, принял летящий в голову посох на правую руку, слегка ее присушив под наручем, взялся за реализацию политики иными средствами, как говорили классики.

Минут пять было весело — недовольных бояр много, и они дядьки опытные, в отличие от меня. Кроме того, отпрыгивая от гудящих посохов, твердил про себя мантру «не бить по лицу — угроблю ведь!». Потом свалку остановил князь-кесарь.

Счет был явно в мою пользу — троим поломал ребра однозначно, не смотря на толстые шубы, одному руку, наверняка. И есть шанс, что парочка будет мучиться животом.

Думаю, не останови нас Федор Юрьевич — всех недовольных сложил бы тут штабелем. Может, по этому меня и остановили. Мог ведь и раньше начать орать и стучать своей палкой.

Переступая через недостаточно удачливых бояр, вышел гордым шагом из зала. Знаю, что такое не по традициям. Но, в конце концов, они оскорбили владетельного князя! Запороть всех, что ли? На самом деле, надо было мне в холодок. И снегу на морду приложить.

Что делать, рукопашный бой — непрофильная дисциплина, странно, что вообще на ногах стою.

Зачерпнул снега рядом с крыльцом, обтер лицо, выкинул порозовевший комок и приложил следующий к переносице. Правая рука работала вяло, не столько отсушил, сколько неудачно увернулся, получив со всей дури по спине и руке. И нога болела, хотя по ней, вроде, никто не попадал. Интересно, фингалы будут под обоими глазами, или все же только под правым.