Роман Злотников - Русские сказки

Дождавшись, пока утихнут шаги сиделки, пилот наклонился вперед и спросил, но уже не на голуэйском, как в первый раз, а на англике:

— Ну, что надумали, профессор?

Круифф внимательно посмотрел на пилота. Этот паренек был так же похож на обыкновенного пилота орбитального шаттла, как лягушка на крокодила. С его способностью ориентироваться в ситуации он тянул никак не меньше, чем на оперсостав. Эта его идея обратиться к нему на голуэйском… да и сентенции о «рыночном варианте экономической организации» и «ограниченно распространенном в данное время примитивном летательном аппарате», как правило, не входят в словарный запас обычного пилота. Ну да ладно, с этим позже. Пока надо постараться убедительно сыграть свою роль. Он быстро спросил:

— Что вы рассказали обо мне?

Пилот пожал плечами:

— Не особо много. — Пилот скупо улыбнулся. — Я ведь по легенде почти ничего не помню даже о себе. Я признал в вас своего спутника. Вы — какой-то ученый, в какой области — не знаю. Иностранец, даже для меня. Я — механик и начинающий пилот, аэроплан не мой, а принадлежит этому аристократу, который и является нашим основным пилотом. — Он кивнул в сторону все еще лежащего в беспамятстве майора и с усмешкой заключил: — Вот в принципе и все.

Круифф посмотрел на него с уважением. Похоже, этот парень сумел выжать максимум из сложившейся ситуации. И с майором он придумал неплохо. Вряд ли того можно было выдать за ученого, механика или кого-то подобного, а версия об эксцентричном путешествующем аристократе внушала доверие при первом же взгляде на могучее тело майора.

— Что они думают о нашей национальности?

— Не знаю. Естественно, с нашим вариантом голуэйского на местных мы не тянем. К тому же у вас немного другой акцент, и я был не уверен в вашем уровне языковой подготовки, поэтому и представил вас иностранцем и для нас тоже. — Пилот усмехнулся. — Вся проблема в том, что мы не имеем ни малейшего представления, какие еще языки существуют пока на этой планете, если существуют.

Круифф успел лишь кивнуть, потому что в коридоре послышались звуки шагов. Дверь распахнулась, и на пороге появился рослый человек лет сорока с небольшим, в домашнем халате и шлепанцах, со странным сооружением на носу и здоровым румянцем во всю щеку. Он остановился у двери и, окинув взглядом Круиффа, снова откинувшегося на подушки, сделал шаг вперед:

— Прошу прощения, господин… э-э-э… Круифф с усталым видом прикрыл глаза и заговорил слабым голосом:

— Вы есть наш гостеприимный хозяин?

Мужчина запнулся и несколько озадачено кивнул:

— Да… господин Паулин Максин, потомственный дворянин, действительный совет… то есть, прошу прощения, по нынешним временам просто господин Максин. — И он резко наклонил подбородок к груди в этаком странноватом, но красивом подобии поклона.

Круифф облизал губы, стараясь, чтобы это выглядело как признак крайней слабости, и заговорил снова:

— Я должен выразить вам самую горячую благодарность. Мой юный друг успел мне немного рассказать. — Он страдальчески поморщился и из-под полуопущенных век внимательно оглядел хозяина.

Тот слушал его с серьезным и взволнованным лицом. Похоже, нравы здесь довольно просты и есть все шансы на то, что какое-то время им удастся держаться своей версии. Однако пауза затягивалась, и хозяин поспешил успокоить своего беспомощного гостя:

— Ничего, ничего. Не волнуйтесь. Вам надо отдохнуть. — Он несколько суетливо повернулся к стоящей рядом сиделке: — Павлина, давай-ка на кухню, пусть хоть кашки… Агафин, — он возвысил голос, — Агафин, распорядись там. — И тут же повернулся к Круиффу: — Прошу простить, но думаю, для вас сейчас покой — первое дело. — С этими словами он снова кивнул и, пятясь со всей возможной при шлепанцах деликатностью, скрылся за дверью, которую бесшумно притворил за собой.

Как только шаги в коридоре стихли, пилот соскочил со своего ложа и, подойдя к кровати Айвена, присел на постель у изголовья:

— И что теперь?

Круифф отрывисто бросил:

— Обстановка. Коротко.

Пилот заговорил так же отрывисто:

— Война. Крупная. Большинство ведущих государств. Не закончена. Революция. Правящая династия свергнута. Попытка установить республику. — Слова сыпались и сыпались не умолкая.

Когда сиделка вернулась с кашей, пилот уже опять лежал на своей кровати. Круифф послушно открывал рот и глотал мягкую разварную кашу, а голова была занята совершенно другим. Похоже, они капитально влипли.

Судя по всему, их выбросило как раз в точку перелома. В тот самый момент, когда история этого мира претерпела свои самые крутые изменения, которые и привели к тому, что Голуэя стала столь яркой социоэкономической аномалией.

К вечеру Круифф умело загонял добросовестную сиделку массой мелких и по большей части абсолютно бессмысленных просьб. Так что когда к вечеру весь обширный дом успокоился и затих — а спать здесь ложились по-деревенски рано, — сиделка уже едва держалась на ногах. Когда добрая женщина, закутавшись в толстую, тяжелую шаль, устало опустилась на стоявший у стола стул, пилот приподнялся на кровати и, бросив на Айвена быстрый взгляд, заговорил глубоким, сочным голосом с едва заметными звенящими обертонами, так не похожим на его обычную речь:

— Отдохни, женщина, — пауза, — ты устала, — пауза, — приляг на кровать, — пауза, — приляг.

Женщина пошевелилась, повела вокруг невидящим взглядом, потом медленно поднялась и двинулась в сторону свободной кровати, стоящей у самой двери. Круифф мысленно присвистнул. Похоже, парень представляет собой настоящий черный ящик. Ну кто мог ожидать, что он владеет методикой психопринуждения? Между тем женщина уже добралась до кровати и все с тем же полусонным выражением лица присела на одеяло. Пилот снова заговорил:

— Ложись, — пауза, — ложись, — пауза, — спи, — пауза, — спи.

Минуты через две с кровати послышалось ровное дыхание крепко спящего человека. Пилот, бесшумно вскочив на ноги, осторожно подошел к погрузившейся в сон женщине, несколько мгновений всматривался в ее лицо, потом повернулся к Айвену.

— Ну что ж, профессор, — сказал он, коротко усмехнувшись, — давайте уж познакомимся по-настоящему. — Он подошел к приподнявшемуся на постели Круиффу и, протянув ему руку, представился: — Юрий С. Постышев, старший лейтенант. Разведывательная служба флота. Управление специального планирования. — Губы пилота снова сложились в усмешку, в голосе слышалась легкая ирония. — Ну а что занесло в наши края такую важную птицу, какой у нас всегда считали федерального агента Круиффа?

Айвен чуть не икнул от неожиданности. Так вот почему ему так не понравились реакции посла! На несколько мгновений в комнате установилась полная тишина, потом Круифф тихо спросил: