Роман Злотников - Русские сказки

Князь возник на батарее будто черт из табакерки. Унтер вдруг почувствовал, как чья-то явно не маленькая рука стиснула его за плечо, и тут же у него в ухе раздался голос князя:

— Сколько снарядов осталось?

Унтер секунду помедлил, в горячке боя не сразу поняв вопрос, потом оскалился, обнажив зубы, ярко белевшие на закопченом пороховой гарью лице, и весело ответил:

— Да штук по пять на орудие.

— Кончайте садить. Бить прицельно. Цель — бронепоезд. Задача — не дать ему ввести в дело пулеметы. Ясно?

Унтер кивнул и тут же проорал команду. А князь сделал шаг вперед и, окинув сузившимися глазами бронепоезд, уже достаточно хорошо видневшийся среди клубов почти рассеявшегося пара, опустился на колено и приник к кольцу прицела первого орудия. Все замерли. Князь легкими, нежными движениями чуть тронул штурвальчик и кивнул головой. Заряжающий ощерился и дернул рычаг спуска. Пушка рявкнула. На батарее все застыли в ожидании. А спустя мгновение кто-то восхищенно охнул:

— И-и-иэх ты! В командирскую рубку засадил, в самую амбразуру.

Князь оторвался от прицела:

— Добавьте по одному снаряду в два первых вагона и подождите. Если начнут дергаться, добавите еще… Но я думаю, не начнут. Пожалуй, уже поздно.

Снизу послышались рев, свист и визг атакующих казаков, и это стало последней каплей. Остатки «соратников» начали торопливо бросать штуцера и задирать руки вверх. Бой за городок закончился.

Круифф стоял на верхней палубе и смотрел на море. Они шли недалеко от берега, поэтому над кораблем, ссорясь и галдя, постоянно кружили чайки. Капитан еще в Лимуте рассказывал, что летом в этих широтах все берега буквально облеплены птицами, но Айвен не обратил тогда на его слова особого внимания. И оказалось, зря. При таком скоплении пернатых даже в этих, таких богатых рыбой, местах и то оставалось голодными достаточное количество ртов или, вернее, клювов, чтобы эти ненасытные летающие желудки буквально атаковали судно в поисках пищи. Круифф поежился и привычно потерся щекой о плечо. Кой черт занес его на эти галеры?

Айвен вздохнул и, бросив взгляд еще раз на угрюмое серое море и черные скалы с клубящимися над ними тучами птиц, спустился в каюту. До Северогорского порта оставалось еще два дня ходу.

Не очень большой двухтрубный пароход водоизмещением в две с четвертью тысячи тонн был тяжело загружен консервированными продуктами, пригодными для комплектования сухих пайков, вооружением и боеприпасами. Влияния барона Темплтона оказалось достаточно для того, чтобы получить конфиденциальное разрешение на закупку партии самого современного вооружения. Во всяком случае, ручные пулеметы Экгона и гранаты Сименсона в достаточном количестве не имела на вооружении даже бриттская армия. Но на душе Круиффа все еще было неспокойно. Вести с востока приходили крайне противоречивые, и он до сих пор не знал, как там остальные. С одной стороны, за все время пребывания в Камелоне он не ощущал практически никакого влияния пресловутого фактора Х (еще пару месяцев назад он взял себе за правило регулярно устраивать небольшие тесты на внимательность и скорость реакции, и эти тесты пока не показали никакого ухудшения его физического состояния), но это могло быть связано как с тем, что он находится далеко от эпицентра возмущения, так и с тем, что он лично, благодаря каким-то индивидуальным особенностям, оказался наименее восприимчив к этому фактору. А предположение пилота, безоговорочно поддержанное майором, что их деятельность может в свою очередь оказать обратное влияние на фактор X, сейчас, по зрелом размышлении, казалось ему еще более фантастическим, чем прежде. Так что вероятность того, что оба русских сейчас находятся в крайне тяжелом состоянии и нуждаются в немедленной эвакуации (о более неприятном варианте развития событий Круифф старался не думать), была совершенно реальна. Поэтому Айвен принял все меры для того, чтобы в случае, если его опасения вдруг оправдаются, обеспечить им всем надежные тылы. На одном из островов Нокнейского архипелага, в двух десятках миль от южного побережья Бритта, на подставное имя, неизвестное даже барону Темплтону, было куплено небольшое поместье. Были наняты несколько слуг с надежными рекомендациями, куплена небольшая, тонн на сто пятьдесят, мореходная яхта, оснащенная мощным (по меркам этого мира) дизелем, а в самом поместье была оборудована отличная частная радиостанция. И радист, и капитан яхты, да, впрочем, и все остальные слуги, были тщательно, с использованием самых эффективных из доступных Круиффу методов, проверены. И их… лояльность несколько усилена. Так что, по идее, он мог бы организовать эвакуацию из любой точки побережья. Но пока все это были только предположения. До Ceрогорского порта оставалось еще два дня ходу…

В дверь каюты постучали. Круифф повернул голову к двери.

— Войдите.

Это был Сэймин, молодой аристократ, начинающий, но уже довольно опытный финансист, к тому же племянник и доверенное лицо барона. Он остановился в дверях, окинул скучающим взглядом скудное убранство каюты, затем перевел взгляд на Айвена, тут же придав своему лицу уважительное выражение.

— Прошу простить, господин Кройф, если помешал но здесь довольно-таки скучновато. Так что, если я вам еще не надоел, не позволите ли мне составить вам компанию?

Айвен улыбнулся.

— Конечно, молодой человек, очень рад вас видеть. — Он гостеприимным жестом указал на узкую откидную койку, потому что, кроме миниатюрного стульчика, на котором сидел он сам, никакого иного места для сидения в его крошечной каюте не имелось. Как, впрочем, и в каюте самого Сэймина.

Этот пароход был обычным грузовым судном, и особых удобств для пассажиров на нем не предусматривалось. Зато он имел несколько достоинств, которые перевешивали все остальное. Во-первых, он имел достаточную вместимость, во-вторых, был прочен, и, в-третьих, его владельцем, хотя и через третьи руки, являлся сам кэр Темплтон. Но, конечно, молодому аристократу их обиталище не казалось особенно уютным. Насколько Айвен успел выяснить, весь опыт мореплавания у Сэймина ограничивался путешествием из колонии в метрополию, которое он совершил в юном возрасте вместе с родителями, когда его отец был отозван с должности генерал-губернатора и переведен в морское министерство. Сейчас он уже был лордом адмиралтейства. Ну, конечно, можно было вспомнить еще о нескольких морских прогулках на роскошных яхтах, принадлежавших дяде или родителям его приятелей и приятельниц. Естественно, он привык к несколько иному уровню комфорта и обслуживания, однако держался, в общем, молодцом, не жалуясь и лишь время от времени позволяя собственному неудовольствию прорываться наружу мимолетными гримасами или раздраженным тоном.