Василий Звягинцев - Хлопок одной ладонью. Том 2. Битва при Рагнаради [OCR]

Он хлопнул двойника-близнеца по плечу и просочился в приоткрытую Шульгиным щель.

Ляхов-второй вернулся в кабинет. Сел в сторонке, снова подчеркивая, что свою миссию считает выполненной, подмигнул Бубнову и щедро налил себе в компенсацию за ранее пропущенное. Фест хоть и обещал ему, что напьется, слова не сдержал. Слишком увлекся допросом. Так что Вадиму теперь в самый раз «улучшить свое состояние».

Мне было очень неприятно выступать на очередном сборе в качестве докладчика. Чего скрывать — привык выглядеть если не всегдашним победителем «вчистую», то хотя бы «по очкам». А тут… Не знаю даже, как лучше выразиться. Нет, мы, конечно, еще не проиграли, настоящий проигрыш должен выглядеть как-то иначе. В духе Марка Аврелия, который говорил, что, пока он жив, смерти нет, когда она придет — его уже не будет, так что он с ней никогда не встретится.

Так же и мы — проиграв «по полной», перестанем существовать в виде именно этих ментально-биологических объектов, в этих, данных нам в ощущениях реальностях. Как я уже писал где-то — возвращение к моменту нашей первой встречи с Ириной — та же самая смерть, и для меня, и для всех участников нашей истории.

А пока что мы просто слегка получили по морде. Или, если деликатнее, рассчитывая на золотые олимпийские медали, не вошли даже в призовую тройку. Неприятно — да, но отнюдь не жизненная катастрофа.

В конце-то концов, вот они мы все, фьорд на месте, пароход тоже, домики на склоне краснеют крышами среди зелени, идиллия самая натуральная. Живи и радуйся… «И не думай об этих глупостей».

И все же, все же…

Не прошло и месяца нашего локального времени, а в реальности «2005» вообще едва неделя, как снова пришлось собирать весь «постоянный состав» «Братства», и снова на «Валгалле», в Новой Зеландии, в тысяча девятьсот двадцать пятом благословенном году. Где все тихо, мирно, спокойно, экологически почти безупречно, и люди наслаждаются жизнью, постепенно забывая об ужасах семи сумасшедших лет, заливших кровью гигантское пространство от Парижа до Владивостока.

И куда, будем надеяться, не доползет лиловая муть, накрывшая казавшийся куда более благополучным, чем наш, мир.

Стюарды возникали и исчезали бесшумно, перемены блюд были неожиданны, придуманные коком, который соединил в себе таланты десятка поваров лучших ресторанов мира, но это не радовало. Нас с Сашкой — точно.

За открытой дверью кормового балкона опускался вечер, но вместо того, чтобы наслаждаться видами природы южного полушария, мне пришлось говорить то, чего не хотелось бы.

— Вот что мы в результате наших размышлений и расследований имеем. С прискорбием признаю, что свою первую попытку сыграть самостоятельно мы с треском провалили.

— А может, с блеском? — вставил Воронцов. — Потому как лично я не вижу ничего столь уж неприятного. Может быть, товарищ Андрей, ты чересчур завысил планку?

За что я люблю Дмитрия, никакая жизненная ситуация не заставит его утратить кураж. Что в советские времена казенного мореплавания, что в наши, интересные, но тоже сложные.

— Это уже вопрос точки зрения. Я же хотел сказать вот что — абсолютно все наши прогнозы, проекты, планы и даже гипотезы оказались полной ерундой. Мы не поняли ничего и метались в «тумане войны» [25] «Туман войны» — по теории Клаузевица, та ее составляющая, которая лежит за пределами возможностей полководца оценивать планы противостоящей стороны и ход боевых действий (в том числе и со своей стороны) до получения информации об уже случившемся, которая непременно запаздывает. , как наши вояки летом сорок первого. Мы не сумели правильно истолковать полученную от Антона информацию. Мы совершенно не так повели себя в попытке «навести порядок» в «2005». Прозевали заговор против князя Олега, хотя уважаемый Александр Иванович практически вышел на организаторов, но интерпретировал собранную информацию с точностью «до наоборот»…

— Ты сейчас явно вообразил себя в роли Сталина, предающегося самокритике на приеме в честь Парада Победы, — усмехнулся Берестин. — Осталось добавить: «Другой народ давно сверг бы такое правительство, сказал: „Уходите, вы не оправдали нашего доверия“».

— Может, не будем превращать серьезный разговор в балаган? — предложил Левашов. — Где мы напортачили, и так всем понятно, а отчитываться нам не перед кем…

— Не всем понятно и не все, — возразила Лариса. — Я вот порученное мне дело выполнила хорошо и собираюсь вернуться туда же, в Кисловодск, чтобы продолжить. Девочек не могу бросить. Я за них поручилась. Они сейчас на вилле спят, утром проснутся — тогда будем смотреть… Есть идейки. А вот в чем «напортачили» вы — хотелось бы услышать.

— Тогда не перебивайте, и я все скажу. А там будете решать…

Как уже говорилось, больше половины из пятнадцати «действительных» братьев и сестер даже не имели представления об общем, стратегическом замысле «кампании», длящейся уже почти целый локальный год, что уж там касаться промежуточных, частных операций. Некоторые делали то, о чем их просили мы, «триумвиры», потому что участие в общих делах «Братства» вытекало из Устава, другие занимались своим участком работы со всей душой и энтузиазмом, не особенно вникая, как это согласуется с генеральным замыслом.

А сейчас мне пришлось, моментами делая над собой усилие, довести до общего сведения, что мы с Сашкой, формально вроде бы равные, просто облеченные некоторыми дополнительными полномочиями, именно потому, что нам верили безоговочно, все-таки хреново напланировали, объяснить, что и почему не получилось и какой ущерб в результате понесло «Братство».

Как раз «материального», условно говоря, ущерба оно не понесло. Напротив, удалось расширить «подконтрольную территорию» на целую реальность, причем свою собственную, исходную, куда раньше путь был необъяснимым образом закрыт. Теперь нас в нее «пустили», но возникает вопрос — зачем? Просто так, от щедрости душевной, или с некой тайной, провокативной целью?

Мы научились проникать еще и в «боковое время», а оттуда нашли первый стационарный пространственно-временной канал, благодаря которому у нас нет больше необходимости постоянно деформировать континуум или Гиперсеть своими грубыми «пробоями». Тоже вроде бы хорошо, однако и это не наша заслуга, а скорее «подстава». Почему именно из «бокового» Израиля и прямо к нашему форту? Очень напоминает давнюю и не всем в деталях известную историю с так же странно возникшей перемычкой Земля — Валгалла.

Но это все частности, сказал я, простите, что несколько отвлекся. Если же с самого начала, то наши планы и намерения выглядели вполне разумно, как бы вытекали из обстановки и вообще смысла существования «Братства». И то, что Шульгин докладывал на первом нашем собрании, в целом соответствовало действительности. Так все и было — возмущения в Гиперсети, резонансная деформация межвременной ткани, угроза возникновения химеры на стыке реальностей, и как результат — развоплощение реальности «2056».