Amargo - Хогвартс. Альтернативная история.

— Как например? — скептически хмыкнул Нотт.

— Как например, — с коварной улыбкой произнесла Полина, — кто у нас в этом году будет преподавать защиту!

Все нелестные эпитеты, которыми Полина наградила Долорес Амбридж — "министерскую пикси", — оказались, к сожалению, верны. Не знаю, откуда ее многочисленные родственники проведали о новой преподавательнице, но родители сочли нужным предупредить их с Пирсом, чтобы те вели себя крайне осмотрительно.

— Положению Дамблдора сейчас не позавидуешь, — тихо рассказывала Полина, пока поезд несся среди холмов, приближаясь к горам, за которыми нас ожидал Хогвартс и горячая еда. — Министр не верит насчет Темного Лорда, "Пророк" несет всякую галиматью, вроде того, что Поттер на турнире просто чокнулся, а если директор продолжит гнуть свое, Фадж может наломать дров.

— Поэтому они ее и прислали, — пробормотал Нотт. — Будет вроде министерского шпиона.

— Вот-вот, — кивнула Полина. — Так что злить ее не стоит. Потерпим годик.

Но это было проще сказать, чем сделать. Войдя в Большой зал после долгого путешествия на поезде и тряски в запряженных фестралами каретах, мы устроились так, чтобы лучше видеть учительский стол, в центре которого восседал Дамблдор, а рядом пристроилась та самая Амбридж, больше смахивающая на расфуфыренную домохозяйку, вышедшую за сладостями в кондитерскую по соседству, нежели на высокую чиновницу министерства магии. Ритуал распределения прошел по-старому: Слизерин заполучил очередные полтора десятка испуганных малолеток, мы дежурно аплодировали, чтобы чем-то занять себя в ожидании ужина, и лишь после этого на столах появилась еда.

"Полторы недели, — думал я, неторопливо поглощая рыбу с морковным гарниром, — меня не было здесь всего каких-то десять дней, а я уже отвык и начал скучать". Хагрид еще не вернулся, но остальные преподаватели сидели на своих местах, и я вспомнил, что меня ожидают дополнительные занятия по магии стихий у Флитвика, а также серьезный нагоняй от Снейпа за стимулятор. "Но что он может сделать? — размышлял я, поглядывая на зельевара, сидевшего, по своему обыкновению, с краю стола. — Заставить потрошить живность? Перебирать тритоньи глаза? Это пройденный этап и уже давно не наказание". Однако, несмотря на подобные размышления, перспектива предстать перед разгневанным деканом меня отнюдь не радовала.

Ближе к концу ужина я внезапно осознал, насколько двусмысленным теперь является мое положение. Не у одного Нотта с Малфоем родители были в Пожирателях, и не им одним были даны в отношении меня наказы.

— Да, — с легким смущением поведал мне в поезде Нотт, когда мы вышли в туалет и ждали, пока освободится кабинка. — Отец говорил, чтобы я ни во что не влезал — ну, это как обычно, он же знает, что Малфой всегда бежит впереди паровоза, — и насчет тебя кое-что… — он выдержал паузу. — Чтобы был с тобой поаккуратнее.

— Я не ваза, чтобы быть со мной поаккуратнее, — ответил я. Нотт даже не улыбнулся.

— Много ты понимаешь, — сказал он. — То, что у Темного Лорда планы на твой счет, делает из тебя, прости за каламбур, темную лошадку, и кем она в конце концов станет, никому не известно: может, фаворитом, а может, вообще не дойдет до финиша. Поэтому логично, что с тобой надо быть именно аккуратнее. И никак иначе.

Дверь туалета распахнулась, и на пороге возник Захария Смит. Он смерил нас презрительным взглядом и зашагал по вагонному коридору.

— Что это он о себе думает! — возмутился Нотт, глядя ему в спину. — Барсук недоделанный!

— Я тебя слышал, — Смит резко повернулся и наставил на Нотта указательный палец. — Смотри, змееныш, как бы потом не пожалеть!..

Я сказал:

— Оставь его, он же бладжером ударенный.

— Чертов Хаффлпафф, — пробормотал Нотт и скрылся в туалете. Смит поглядел на меня так, словно будь у него в руках этот бладжер, он бы без колебаний запустил им мне в лицо.

Сейчас, сидя в Большом зале, я начинал понимать, что столь неоднозначное положение ставит меня между двух огней, и ни одна из сторон не может испытывать ко мне сколько-нибудь значительного доверия. Следя за Дамблдором, произносившим очередную речь перед насытившимися учениками, я вдруг подумал: а ведь он так ничего и не сказал мне об огненной плети. Ни слова. Такое впечатление, что если я стану заниматься где-нибудь рядом с домом Хагрида, он сделает вид, что так оно и должно быть. Или пришлет Флитвика в качестве тренера. Получается, он дает мне добро на продолжение самостоятельных занятий — что не запрещено, то разрешено. А отсюда следует…

— Эй! — сидевший рядом Пирс толкнул меня в плечо. — Смотри, кто сейчас будет выступать!

Я с трудом вернулся из своих размышлений и увидел, как Дамблдор садится за стол, предоставляя слово нашей новой преподавательнице защиты. Увы, но Долорес Амбридж обладала качеством, широко свойственным плохим учителям — она говорила слишком много и ни о чем конкретно, усыпляя аудиторию монотонной речью, в которой если и было что-то значимое, то оставалось не услышанным из-за бездарного исполнения.

— Где же страсть? — бормотал я, поставив локти на стол и зажав голову между ладоней. — Где жажда донести до нас истину? Где напор, где стремление убедить нас в том, в чем вы хотите нас убедить?.. Вот ведь послали подземные боги балаболку.

Нотт покосился на меня и постучал пальцем по виску. Я с тоской смотрел по сторонам, желая только одного — поскорее добраться до кровати и выспаться. Проплывавший мимо Кровавый Барон вдруг остановился прямо за спиной Нотта и поймал мой взгляд.

— Жаль, что вы их спрятали, — проговорил он тихим, низким голосом. Я непонимающе покачал головой.

— Свои картины, — объяснил Барон. — Я любовался ими по ночам. Кто бы мог подумать, что они являются и вам…

Нотт вытаращил на меня глаза.

— Это для сохранности, — прошептал я Барону в ответ. — А то мало ли… еще растащат на сувениры.

Кровавый Барон степенно кивнул и отправился дальше, к новичкам, которые, завидев его приближение, заметно оживились, убаюканные до этого болтовней Амбридж.

— Кто это тебе является? — настороженно спросил Нотт. Пирс ответил:

— Опять, наверное, нарисовал что-нибудь безумное… Отец, кстати, ждет твоих новых работ, ты вроде как обещал.

— Обязательно пришлю, — кивнул я. — Только вот разберусь с насущными делами.

Когда Снейп пошел по ряду, раздавая расписания, я с разочарованием увидел, что мои субботы, равно как и воскресенья, оказались свободными. Впрочем, расстраиваться было рано — возможно, все дело было в Амбридж, появление которой не вызвало восторга среди преподавателей. Слушая речь чиновницы, профессор Вектор периодически возводила глаза к потолку, Макгонагалл сидела, натянутая, как струна, а Спраут скептически посматривала на новую преподавательницу, словно примериваясь, кого лучше на нее напустить — кусачий папоротник или ночную бестию, хищное ползучее растение, к которому не стоило приближаться без острого мачете в руках.