Amargo - Хогвартс. Альтернативная история.

Нордманн несколько секунд смотрел на меня, затем отвернулся и махнул рукой Аберфорту, который в это время наполнял пивом очередную кружку. Входная дверь то и дело хлопала — в "Кабаньей голове" становилось все более людно и шумно. Компания, устроившаяся в задней части бара, громко хохотала над какой-то историей.

— Ты параноик почище покойного Хмури, — сказал мне Нордманн. — Помнишь, был у нас такой препод?

Покойного?! Я едва не спросил, как случилось, что Хмури умер, но, к счастью, присутствие Аберфорта, который принес Нордманну пиво, удержало меня от неосторожного вопроса. По идее, знать самого Хмури мне было неоткуда.

— Так это же вроде не настоящий Хмури оказался, — осторожно заметил я.

— Насколько я понял из того, что о нем рассказывали, разница была небольшой, — хмыкнул Нордманн и сделал несколько глотков.

Время приближалось к шести, и мне пора было возвращаться в замок. Я полез в карман за мелочью, высыпал деньги на стойку, однако Аберфорт отрицательно качнул головой и пробурчал:

— Убери. Я тебе счет открыл.

Пивший пиво Нордманн со стуком поставил кружку на столешницу и расхохотался так, что на него стали оборачиваться соседи. Невозмутимый Аберфорт отошел к очередному клиенту, а я сгреб деньги и сунул их обратно, в недоумении поглядывая на смеющегося аврора.

Наконец, Нордманн перестал веселиться, хлопнул меня по плечу и сказал:

— Поздравляю, Ди, ты попался. Дела с ним какие-то завел? Ну так лучше простись с деньгами — он никогда не платит наличными. Тут у половины местных охранников счета открыты, и до сих пор никто своих кровных в глаза не видел.

Я посмотрел на Аберфорта с новым интересом. Он нравился мне все больше и больше: подумать только, родной брат Альбуса Дамблдора — воротила местного теневого рынка, да еще и денег никому не отдает! Впервые я осознал, что ничего о нем не знаю, кроме фамилии и даты рождения, приведенной в справочнике "Великие маги столетия", в статье о его знаменитом старшем брате. Аберфорт был ненамного младше Альбуса, но чем он занимался все эти десятилетия? Неужели только тем, что держал здесь свой кабак? А Орден Феникса? Состоял он в нем или нет? До сих пор я считал, что Аберфорт хотя бы отчасти был в курсе плана Дамблдора, но что если это не так? Что если его интерес ко мне сугубо коммерческий: картины, например, или какие-нибудь полезные новости из школы? Окажись это правдой, я бы ничуть не разочаровался — наоборот. Такие практические мотивы были мне ближе и понятнее, чем возвышенное желание всем помочь и всех спасти от олицетворяемого Волдемортом зла и перемен, которые он нес обществу волшебников.

— Тогда он на мне хорошо заработает, — ответил я, слезая с табурета и надевая на плечи рюкзак. Нордманн проговорил:

— Можешь не верить, но рад был повидаться. Будет время — заглядывай. Тем более если тебе все равно, шпионю я или нет.

— Загляну, — обещал я, покосившись на занятого клиентами Аберфорта, и направился к выходу.

У кого бы разузнать, что случилось с Хмури?

Мадам Помфри, заявлявшая, что выписывать меня рановато, оказалась абсолютно права. Я ходил к ней лечиться вплоть до начала октября: сперва дважды в день, утром и вечером, затем только после обеда, а ближе к концу месяца появлялся пару-тройку раз в неделю, чтобы забрать приготовленную мазь, более слабый, не требовавший специальных медицинских заклинаний состав, который можно было накладывать самостоятельно.

Шрамы заживали медленно, но, судя по спокойствию мадам Помфри, никакой серьезной угрозы здоровью не представляли. Возможно, процесс тормозился невосприимчивостью волдемортовской магии к традиционным средствам лечения, и Снейп с его умением работать с темными заклятьями справился бы быстрее, но либо он ни о чем не знал, либо, что вероятнее, не считал нужным вмешиваться.

Всю первую неделю сентября больше, чем что-либо другое, меня волновала необходимость встречи с Хагридом и питонам. Я хотел узнать, как все произошло в тот дождливый день, и испытывал тягостное чувство из-за своего долга по отношению к змеям и нашему лесничему, а потому не стал откладывать разговор в долгий ящик и в воскресенье после обеда покинул замок, стремясь расставить все точки над i.

Погода выдалась плохой, на улице никого не было, так что я беспрепятственно добрался до берлоги Хагрида и постучал в дверь.

Со времени визита к Волдеморту мы с Хагридом не виделись и не разговаривали, но не потому, что намеренно избегали друг друга: я практически не выходил из замка, а Хагрид, как обычно, занимался своими делами в лесу и на огороде. Сейчас должен был состояться наш первый за несколько недель разговор, из-за которого я испытывал смешанные чувства. Хагрид не слишком хорошо относился к слизеринцам — я был исключением, — а теперь его недоверие подкреплялось одним из наиболее весомых аргументов нашей неблагонадежности и любви к Темной магии, хотя оправдываться за свой выбор перед ним или перед кем бы то ни было еще я не собирался даже в том случае, если бы принял сторону Темного Лорда по собственному желанию, без любезной помощи Дамблдора.

Спустя несколько секунд после моего стука дверь распахнулась, и на пороге выросла высоченная фигура Хагрида. Недолго думая, он схватил меня под руку и втащил в дом — я не успел даже поздороваться.

— Хорошо, что заглянул. Садись. — Хагрид подтолкнул меня к столу, и я решил, что раз ему есть что сказать, лучше пока держать язык за зубами. Хагрид вел себя необычайно деловито и сосредоточенно; он отогнал Клыка, обрадовавшегося моему приходу, одним махом сдвинул стоявшую на столе посуду в самый угол, едва не свалив всю ее на пол, и занял место напротив.

— Значит так, Линг, — проговорил он. — Не ты первый, не ты последний. Смириться с таким положением, конечно, непросто, но другого выхода у тебя нет. Один оборотень в Хогвартсе уже учился — его ты знаешь, это Люпин, — и ничего: водили каждое полнолуние в Визжащую хижину…

— Хагрид, ты оши…

— Ну-ка помолчи! — сурово прикрикнул на меня Хагрид. — Я вижу, языком чесать ты горазд, и лезть, куда тебя не просят, тоже! А ты хоть представляешь, что со мной было, когда я тебя под деревом нашел, всего в крови, покусанного? Решил, ты уже умер! — Хагрид стукнул кулаком по столу; посуда с грохотом подпрыгнула, а одна из пустых плошек упала на пол. — И чем ты только думал, когда в лес шел? Ты же не дурак, должен соображать, что из-за Сивого на тебя вся его шайка-лейка ополчилась!

— Да не нападал на меня оборотень! — Я, наконец, дождался момента, чтобы вставить слово. — Сейчас же полнолуние в разгаре! Будь я оборотнем, сидел бы под замком и дожидался превращения.

На этот раз Хагрид промолчал, глядя на меня подозрительно, словно ожидая, что я вот-вот перестану "отрицать" и сознаюсь, что да, меня действительно укусил оборотень, и скоро мне придется вернуться в Визжащую хижину, подальше от аппетитных первокурсников.