Amargo - Хогвартс. Альтернативная история.

— А как ты его поймал?

— Да они сейчас у фестралов околачиваются, подъедают, что осталось… кости там или что еще… обычно я на них и внимания не обращаю, а тут заметил одного и вспомнил про тебя. Они вообще-то не пугливые, так что я просто пришел с ящиком и вот… — Хагрид постучал по металлической стенке. Змея недовольно зашипела, приоткрыв темную пасть.

Я приступил к работе. Все это время питон лежал, свернувшись спиралью, и я попросил у Хагрида перчатки, чтобы достать его и рассмотреть поближе.

— Этого, конечно, не полагается, — засомневался Хагрид, — все ж таки опасно, но раз он такой смирный, то, пожалуй, можно.

Он снял перчатки и протянул их мне. Хагридовы перчатки доходили мне почти до локтя и были настолько велики, что в них, наверное, можно было просунуть голову. Это было не слишком удобно, поэтому я спросил:

— А можно их немного уменьшить?

— Уменьшить? — удивился Хагрид. — Ах, ну да… только потом верни обратно, а то они у меня единственные.

С третьей попытки я сотворил перчатки, более-менее подходящие мне по ширине, и аккуратно достал питона из ящика. Он не сопротивлялся, обвив крепкими кольцами мою руку. В этот момент Клык прыгнул к двери и залаял.

— Ну-ка кто там? — Хагрид поднялся, накинул шубу, толкнул дверь и вышел на мороз. Клык стремглав вылетел на улицу, и Хагрид отправился за ним, чтобы узнать, в чем дело. Я остался один и не преминул этим воспользоваться.

— Ты говорящий? — спросил я питона, не зная, понимает ли он меня. Питон развернул ко мне сверкающую голову и прошипел:

— Змееуст?

— Класс! — я едва верил, что у меня получилось. — Значит, ты понимаешь, что я говорю?

— Это ты понимаешь, что я говорю! — возразил мне питон. — Верни меня обратно в лес.

— Да, конечно, — сказал я, любуясь переливами его огненного тела. — Я просто хотел тебя нарисовать… и спросить кое о чем.

Тем временем перчатки Хагрида начали понемногу нагреваться.

— Что у тебя за интерес? — спросил питон, осматривая хагридову берлогу. — И что это за место?

— Ты знаешь о змее, живущей в замке? — поинтересовался я, поднимаясь и подходя ближе к печке на тот случай, если магматическим питонам нравится огонь. Питон вытянулся по направлению к печи, и я присел рядом с пылающими дровами.

— Слухи, — промолвил он. — Пауки разносят… но зачем мне обсуждать это с тобой?

— Пауки… — повторил я. — Вообще-то это не слухи. Вы ведь не выползаете сюда, к замку?

— Здесь ничего нет, одна суета, — ответил питон, едва ли не залезая головой в камин. — Так что насчет змеи?

— Тебе это интересно? — спросил я, прислушиваясь, не идет ли Хагрид. Питон повернул ко мне голову.

— Возможно. Но пока я вижу только твой интерес.

— Верно, — я кивнул. — Где я могу найти этих пауков?

— А ну домой! — раздался на крыльце бас Хагрида, и я вскочил с пола. Питон снова обвился вокруг моей руки. Перчатки были уже горячими. Дверь распахнулась, и в дом ввалился Хагрид, пропуская вперед Клыка.

— Вот ведь принесла нелегкая, — недовольно буркнул лесничий, сбрасывая шубу.

— Кого?

— Да этого… — Хагрид подошел к печи и поставил греться чайник. — Советы мне будет давать, знаток тоже выискался…

Я мгновенно понял, о ком идет речь, но поддерживать разговор в раскаленных перчатках было крайне неудобно.

— Я пойду его отпущу! — крикнул я и вылетел из дома.

Оказавшись у леса, я положил змею в снег. Тот мгновенно растаял до самой земли. Питон вытянулся и неторопливо пополз к деревьям. Я отправился следом за ним.

— Пауки — хищники, так что лучше тебе к ним не ходить, — сказал он, добравшись до первого дерева и оставляя за собой темную узкую проталину. — Но мы могли бы договориться. Добывать пищу зимой не так-то просто…

— Отлично! — воскликнул я. — Я принесу тебе еды, а ты расскажешь про эти слухи.

Вернувшись к Хагриду, я увеличил перчатки до их первоначального размера, закончил наброски, и мы с удовольствием перемыли косточки Локхарту, который пытался научить Хагрида, как правильно подкармливать нарлов, чтобы те не сбросили иглы. На прощание я еще раз напомнил ему о свитере и как бы между прочим попросил купить на оставшиеся галеоны какой-нибудь еды для магматических питонов.

— Это еще зачем? — недоверчиво спросил Хагрид.

— Ну… хочу их подкормить, — сказал я. — Зимой сложно добывать пищу.

— Это ж змеи, как ты их подкормишь-то? На опушку они не выползают.

— Выползут, когда узнают, что тут для них кое-что припасли, — сказал я, и Хагриду оставалось только пожать плечами:

— Я-то куплю, но если у тебя ничего не выйдет, придется скормить мясо фестралам.

Начался новый семестр. Я ошибся, посчитав, что Снейп решил меня не наказывать. В первую же субботу мне пришлось драить несколько котлов, отмывать колбы и флаконы и размалывать в мясорубке личинки сонных мух. Снейп больше не заговаривал со мной о Потайной комнате и родителях. Все время, пока я отбывал свою повинность в лаборатории, он с недовольным видом проверял чьи-то домашние работы, и я был уверен, что мало кто получит за них хотя бы "выше ожидаемого".

Хагрид купил мне два отличных свитера — черный и темно-зеленый, а также целый пакет мяса и потрохов для магматического питона. До своего собеседника мне удалось дозваться только на третий день, когда я уже потерял всякую надежду: бродить по опушке леса на глазах у Хагрида и звать на парселтанге змею было, мягко говоря, рискованно. Впрочем, от питона я не узнал ничего нового. Пауки покидали замок, испуганные появлением василиска, но было неизвестно, где располагалось его логово — меньше всего пауки стремились знать такие подробности из жизни своего заклятого врага.

У меня почти не оставалось времени на рисунки — Флитвик и Макгонагалл загружали меня больше остальных преподавателей, а ведь была еще история, к которой я по своему обыкновению притрагивался только перед контрольными, и астрономия, где приходилось полагаться лишь на Пирса.

— Это же так просто, — говорил мне Пирс, когда я в очередной раз списывал у него домашнюю работу. — Ты как творческая личность должен понимать.

— Я понимаю, — отвечал я. — Космос — это круто. С метафизической точки зрения. Но все эти цифры, азимуты, периоды вращения, заходы и восходы, долгота и широта, всякие там противостояния, затмения… у меня каша в голове! Так что позволь я буду просто тупо списывать.

Самым сложным для меня являлось определение созвездий. Хоть убей, но я не мог понять, чем Цефей отличается от Лебедя, а Пегас — от Рыб. Как я ни старался, звезды не складывались для меня в какие-то узнаваемые формы, и было совершенно непонятно, почему вот эти три-четыре звезды — Единорог (где они там нашли единорога?), а эти — Скульптор (подумать только, скульптор!). В этом году мы заканчивали изучение солнечной системы и в следующем должны были приступать к исследованию галактики. Рассматривая в библиотеке звездный атлас, я находил определенное очарование в названиях далеких звезд — иногда они были настолько странными, что не запомнить их было невозможно: Граффиас, Зубен эль Шемали, Альният… Но я сильно сомневался, что смогу вычислить время их восхождения в Северном полушарии, запомнить звездную величину, правильно высчитать градус высоты и расстояние. С легкой завистью я наблюдал за Пирсом, который обожал астрономию и мог часами рассказывать о строении вселенной, с легкостью употребляя непонятные мне термины вроде параллакса, склонения и спектрального класса.