Александр Маркьянов - Сожженные мосты Часть 2

— Первая самоликвидировалась. Вторая самоликвидировалась!

— Командир, скачок! Он открыл бомболюки!

— Быстрее! Локатор в режим прицеливания!

Но было уже поздно. Впрочем — было поздно и тогда, когда они решили запустить две ракеты «на удачу». Бомбардировщик возможно и погиб бы — но свой смертоносный груз он сбросил бы гарантированно.

В двадцатидвухкилометровой выси птица открыла бомболюки — и три огромных цилиндра с заостренными носами вывалились в разреженный воздух. Через несколько секунд свободного падения у них выросли управляющие плоскости — до этого они были прижаты к телу боеголовки. Три боеголовки устремились вниз, через две минуты с небольшим (как раз примерно в это время бомбардировщик должны были поразить ракеты, если бы они были выпущены сразу и с нормальным прицеливанием), из бомболюка была выпущена еще одна, последняя боеголовка….

Каждая такая боеголовка представляла собой своего рода мини-бомбардировщик, не имеющий двигателя — но имеющие управляющие плоскости и способный корректировать полет. Каждый такой мини-бомбардировщик имел шесть отдельных бомбовых отсеков, в которые мог загружаться бомбовый груз самого разного назначения, а также система сканирования местности. Если, к примеру, стояла задача уничтожить большую группу целей — североамериканцы наносили удар крылатыми ракетами, каждая из которых имела собственную систему наведения. Здесь же, система распознания целей была всего одна — на мини-бомбардировщике, а на самих боеголовках системы наведения были куда проще и дешевле.

Все четыре планирующие боеголовки достигли целей одновременно, датчики распознали множество бронированных, замаскированных целей. Датчики системы распознавали большие массы стали, кроме того они нацеливались только на те массы стали, в которых был источник тепла — двигатель! На полигоне были расставлены бронированные коробки, для имитации работы двигателя в каждую поставили по зажженному туристическому примусу. Каждая боевая часть, весом около шести килограммов сбрасывалась в строго определенной точке, каждая выпускала свой собственный маленький парашютик а потом наносила удар ударным ядром. В качестве ударного элемента использовалось ударное ядро: процесс был чем-то схож с процессами происходящими при взрыве кумулятивного заряда, но точную его природу физики не познали до сих пор. Плевок раскаленного металла, разогнанного до сверхзвуковой скорости, приходится в крышу, в самую незащищенную часть любого бронеобъекта. Это было что-то вроде летающих мин типа ТМ, пробивающих любой бронеобъект насквозь и имеющихся на вооружении только Российской армии. Все происходило очень быстро, вот только что на поле мрачными рядами стояли бронированные корпуса устаревших самоходок, гаубиц и БМП, миг — и панораму мишенного поля закрыл огонь и дым. Для большего эффекта в каждый корпус мишени положили ветошь, пропитанную соляркой — и сейчас она загорелась…

— Получаем данные… Поражение шестьдесят два процента, господа. То есть — шестьдесят два процента от наличной техники противника было выведено из строя одним ударом одного бомбардировщика.

— Но и бомбардировщик скорее всего был бы сбит, господа! — заметил кто-то.

— Да, но кто же пошлет стратега на неподавленную ПВО, причем одиночную машину? — с ходу возразили представители САК.

— Господа, получается что армия может быть уничтожена таким вот ударом?

— Да бросьте. Это тепличные условия.

— А в чем они тепличные? Здесь были системы ПВО, и расчеты знали о предстоящем налете. Ты уверен, что в жизни они не продрыхнут за пультами, пока не станет поздно?

— У североамериканцев и такой ПВО нет, весь континент голый. [99] Это и в самом деле так. Войсковой ПВО у американцев почти нет, если противнику удастся завоевать господство в воздухе — для американской группировки это будет гарантированное поражение.

— Надо делать бронированные кабины для расчетов ПВО. Если выбьют операторов — нехорошо-с…

— Увеличат заряд только и всего.

— И все равно надо делать. Оператора ПВО не один год готовить.

Включили свет, споря и даже переругиваясь, отцы командиры потянулись на воздух. На губах цесаревича играла легкая полуулыбка — он увидел все что он хотел, и подтверждение тому, о чем они говорили в клубе молодых офицеров — было налицо.

Армию надо было перестраивать полностью. Старая схема: дивизия-полк-батальон-рота — е годилась ни к черту. Бригадная система была не лучше. Нужно было кардинально менять (ломать) самое святое что было в любой армии — командную вертикаль.

Представьте себе малые, рассредоточенные на местности группы бойцов. Каждая из них заброшена в стратегический тыл противника с определенной задачей. Их могут разделять сотни километров — но при этом они смогут обмениваться информацией и выполнять поставленные им задачи.

Наступает армия. Большая. Сколько темп продвижения механизированной дивизии? Ну, возьмем двести километров в сутки, по России больше и не получится. Если брать Японию с ее планами на Сибирь — там, учитывая характер местности, дай Бог если километров сорок в сутки сделаешь. Наступают они — да вот проблема: в стратегическом тылу одна за другой взрываются электростанции, заводы, плотины, крупные железнодорожные станции. Возможно при этом используются ядерные фугасы. В оперативном тылу — неизвестные, быстро перемещающиеся группы совершают налеты на штабы, склады горючего и боеприпасы, выводят из строя транспортные средства.

У каждого государства есть болевые точки. В континентальной Японии например, это реки и плотины на них — страшно подумать, какие наводнения будут, если их взорвать. Это линии электропередач — их невозможно надежно прикрыть от диверсий. Вот и надо — не давать генеральных сражений, не надо гробить людей и технику. Нужно бить по болевым точкам противника, сорвать наступление еще до его начала за счет действий разведки и спецназа. Если сорвать не получилось, и наступление все же началось — основные усилия следует приложить к тому, чтобы дезорганизовать как оперативный, так и стратегический тыл противника, сорвать подвоз всех видов припасов группировке вторжения и за счет этого «победить не побеждая». Ни одна группировка вторжения не сможет наступать без боеприпасов и горючего.

В этом свете особое значение приобретает авиация — как средство ударов по целям в оперативном и стратегическом тылу. Особое значение приобретают артиллерия и ракетные войска. Особое значение приобретает флот — если начнется вторжение с другого материка, он сможет изолировать группировку вторжения и изолировать саму страну, которая ее послала, а также нанести по ней удары возмездия. Флот может задушить любую страну, особенно ту которая зависит от мировой торговли по воде — в тисках блокады.