И Намир - В ТРЕТЬЮ СТРАЖУ [СИ]

Пока что ему нужно было найти здесь ещё одного человека. Человека, которого за пределами редакции "Дэйли Мэйл" никто не знал ни в лицо ни даже по имени. Вовсе не потому, что он занимался какими-то особо тайными делами. Наоборот, результаты его деятельности были всегда на виду и даже привлекали всеобщее внимание. Правда, не к нему - к газете. Пожалуй, лишь немногие из читателей когда-либо тратили время на то, чтобы даже прочитать его подпись, не говоря уж о знакомстве с полным именем. В самом деле, кто же будет читать подписи ПОД карикатурами? Подписи к карикатурам - другое дело. Но карикатуры Стивена Демпстера часто относились к категории "без слов".

Стол Стивена был пуст. На нём лежали огрызки карандашей, помятые листки бумаги, старый номер их газеты и какие-то вырезанные фотографии. Лицо одного из изображённых на них людей было ему отлично знакомо. И как Майклу Гринвуду, и как Степану Матвееву. Похоже, именно его пытался изобразить на бумаге художник. В пользу этой версии свидетельствовало обилие большеусых людей на набросках. Похоже, у редакционного карикатуриста были временные проблемы с вдохновением. Значит, его следовало искать в другом месте.

Стивен сидел на подоконнике и разглядывал жидкий поток машин и пешеходов по Флит Стрит. Глаза его периодически возносились вверх к небу и снова опускались к грешной земле. В правой руке он держал изрядно изгрызенный карандаш, а в левой - точилку к нему. На подоконнике лежали листки с набросками. Что делается вокруг, Стивен не замечал в упор.

- Привет, как дела?

- Реакция художника, ищущего свою музу, была нулевой.

- Я говорю "добрый день"! - Степан помахал перед его глазами рукой.

- Да? - тот оторвался от творческих раздумий и, наконец, узнал собеседника, - Как дела, Майкл?

- Шеф в хорошем настроении. Я только что от него, - сообщил Степан, - А это что, не иначе улыбка Джоконды? - он показал пальцем на ряд зубов под густыми усами на одном из разбросанных по подоконнику набросков.

- Это большевик, - ответил Стивен, возвращаясь к своей творческой задумчивости.

- Вот именно этот? - всё шло именно так, как Степан и ожидал.

- Ну да, - начал объяснять карикатурист, - этот их лидер, Сталин. Только вот куда его пристроить - ума не приложу.

- А куда его НУЖНО пристроить? - уточнил Степан.

- Ладно, объясняю с самого начала, - снизошёл к нему коллега, - Фрэнк пишет статью о туризме в Россию. Большевики продают туры к себе. Открыли свои представительства по Европе и раздают там рекламные буклеты. Он послушал их рассказы о красотах коммунистической России и теперь пишет статью.

- Фрэнк был в России? - его газета часто писала об СССР, но, разумеется, отнюдь НЕ комплименты.

- Нет, в какой России? Я говорю, он был в лондонском офисе того их агентства по туризму... Сейчас, он говорил... Оно называется "Moscow limited"[93]. Меня не спрашивай, я там не был и быть не собираюсь. Мне поручено нарисовать к этой статье иллюстрацию. Карикатуру.

- Понятно. То есть Коварный Большевик, - Степан показал на сталинские усы, - заманивает Легковерного Туриста в свой Адский Подвал Чека?

- Ну нет, это как-то уже банально, - возразил снова ставший грустным Стивен, - надо что-то более свежее, - он вынул из кармана брюк и разгладил листок из блокнота, - вот это пока что всё, на что меня хватило, - лицо его стало обиженным.

На рисунке карикатурный Сталин, в будёновке с огромной звездой, плясал вприсядку в обнимку с какой-то дамой с ещё не нарисованным лицом. Дама тоже приседала на правую ногу, выбрасывая левую вверх. Были видны подвязки на её чулках.

- Это что - канкан или казачок?

- О! Ты заметил! Это называется "здоровый эротизм". Но всё равно тут чего-то не хватает, - Стивен с надеждой заглянул в глаза Майклу Гринвуду.

Степан видел, что пришло время взять быка за рога. Телефонный звонок в посольство, небольшая прогулка по городу, пара слов в присутствии ищущего новую тему главного автора статей о путешествиях Френсиса Стронга, упоминание о хорошей иллюстрации - вот он, результат. То есть, пока что очередной шаг в направлении требуемого результата .

- Для чего нужна карикатура? - Степан начал рассуждать вслух, как это делал мистер Крэнфилд, - Для смеха. Над чем смеются люди? Над другими людьми. В нашем случае - над большевиками.

Стивен смотрел на него. Карандаш был нацелен на новый чистый листок бумаги, но пока не двигался.

- Большевики установили у себя извращённые порядки. Самые извращённые из всех, что были когда-то знакомы человечеству. Так? - Стивен согласно кивнул, - А что, по твоему, является самым большим извращением?

Степан взял листок с пляшущей парочкой и обвёл указательным пальцем поднятую ногу нарисованной дамы. Стивен наморщил лоб. Он нуждался в подсказке.

- Это здоровый эротизм, - Степан постучал пальцем по рисунку, - А извращение - это эротизм нездоровый . Понятно?

Стивен расхохотался. Поистине гомерическим смехом. До человека, наконец, дошло.

- Нет, ну а как мы это опубликуем? Это же... Хотя подожди момент, - карандаш понёсся по бумаге - изображение проступало там, как фотография в проявителе.

Теперь Сталин уже не танцевал в обнимку с дамой, но прижимался сзади к туристу в костюме-тройке. Сталин смотрел на туриста сзади сверху влюблёнными глазами (Степан восхитился умением Стивена несколькими штрихами показать, что глаза именно "влюблённые") и обнимал его за грудь, как любовницу. Турист смущённо улыбался.

- Вот это уже другое дело! - оценил работу Степан, - вот только ещё пара нюансов. Во-первых, зачем он в этой шапке? - показал он на будёновку Сталина, - не надо банальностей, - ответил он на вопросительный взгляд художника.

- Да и зачем здесь Сталин? Много чести для этого идиота, купившегося на красную пропаганду, - теперь досталось туристу, - хватит с него и обычного их 'chekista'.

Здесь ему пригодились навыки Майкла Гринвуда - третий баронет Лонгвуд умел рисовать хоть и не так быстро, как профессиональный художник Стивен Демпстер, но всё-таки гораздо лучше, чем профессор Степан Матвеев. Во всяком случае, 'кровавый карлик' получился похожим - Степан несколько часов тренировался ещё дома. И даже лицо получилось вполне узнаваемым - разумеется для тех, кто знал председателя КПК и секретаря ЦК ВКП(б) Николая Ивановича Ежова в лицо. Ну и для тех, кто видел его фотографию на плакате 'Секретариат ЦК ВКП(б)', который Степан получил в советском посольстве, представившись рабочим из Манчестера. Хороший был карнавал, душевный. Для посольских работников и тех, кто за ними наблюдал.

Стивен, в восторге от того, что его творческие муки, наконец, закончились, тут же перерисовал портрет Ежова в обнимку с туристом (глаза снова стали "влюблёнными") набело, на ватмане. Степан для верности проследил за этой процедурой до конца. Потом Стивен снова засомневался и для верности дорисовал-таки Сталина (правда, уже без будёновки). Великий вождь держал в руках вагу с ниточками, привязанными и к Ежову и к туристу. Ассоциацию Степан одобрил - вышло весьма символически - и для карикатуры, и для него лично.