Кеннет Макси - Вторжение, которого не было

Одной из самых больших групп, одиннадцатой, вице-маршала авиации К. Парка, была поставлена задача охранять юго-восточную Англию. К восемнадцатому июня семь секторов, входящих в зону ответственности этой группы, контролировало около 200 истребителей первого класса (“спитфайры” и “харрикейны” ) и 36 ограниченно боеспособных “бленхеймов” в истребительном варианте.

С востока вице-маршала Парка прикрывала десятая группа, с севера — двенадцатая. На крайнем севере группа № 13 наблюдала за остальными районами Англии, за Шотландией и Ирландией. При необходимости группы могли поддерживать друг друга — это достигалось за счет подчинения эскадрилий системе наземного контроля и наведения, связанной с радарными установками и постами Обсервационного корпуса. Управление самолетами, в том числе — сложные формы маневра эскадрильями, осуществлялось в реальном времени. [167]

Всем группам не хватало людей, машин и запчастей. Некоторые эскадрильи истребителей были не укомплектованы. 4 июня на складах RAF имелось всего 36 истребителей, готовых к вылету. Однако производство этих машин быстро возрастало, благодаря стараниям Черчилля и лорда Бивербрука, который недавно был назначен министром авиационной промышленности. В апреле было выпущено 265 машин, в мае — 325, в июне ожидалось 446, что должно было компенсировать потери, понесенные в мае [168]. Другим уязвимым местом была нехватка опытных пилотов. К середине июня командованию истребителей удалось набрать лишь 1200 человек (хотя требовалось 1450). Правда, ожидалось 60 пилотов из других подразделений. Авиационные училища выпускали только 6 специалистов ежедневно.

Система радионаведения и наличие радаров давали некоторые преимущества против численного превосходства тяжелой авиации немцев [169]. После Дюнкерка Германия уже имела представление о техническом превосходстве “спитфайров” [170]. Система наземного управления RAF также внушала противнику уважение. А [171]тут еще радарная цепь, на которую немцы натолкнулись в мае, установив наблюдательные установки в Кале. Командование “Люфтваффе” было в шоке, когда осознало превосходство англичан в новых технических способах борьбы. У ВВС Германии не было системы радионаведения, а немецкий радар сильно отставал от английского. Единственная радарная станция “Фрейя” в Виссанте была годна только на то, чтобы ловить английские конвои через Ла-Манш. И это все, чем располагали немцы в области электроники [172].

Английские тяжелые бомбардировщики несли такие же потери, как и немецкие. Они, как правило, действовали без сопровождения, и подвергались серьезной опасности со стороны истребительной авиации противника. Ночные рейды были практически бесполезными — из-за недостаточной видимости цели удавалось обнаружить лишь с небольшого расстояния и только в том случае, если они заметно выделялись на фоне местности [173]. Во время ожидаемого вторжения бомбардировщики RAF должны были сосредоточить усилия на разгружающихся и находящихся в море вражеских кораблях. А пока они занимались немецкими авиационными заводами и аэродромами. На протяжении июня самолеты типа “хэмпден”, “уитли”, “бленхейм” впустую бороздили пространство над оккупированными территориями и западной Германией. [174]Увы, их бомбы редко поражали цели. Командование так и не осознало, что теоретические расчеты, равно как и навигация по звездам окажутся совершенно неадекватными реальным условиям войны. Англичане не восприняли тот факт, что немцы имеют систему радиолучевой навигации, и, естественно, не потрудились разработать подобную.

Даудинг был уверен, что истребители возьмут свое, и ни о чем другом. особенно не беспокоился. Его занимала лишь проблема обороны аэродромов, так как зенитных установок было явно недостаточно, местами не хватало и личного состава.

На некоторых участках местное ополчение занималось строительством оборонительных укреплений по периметру аэродромов. Армия главным образом укрепляла свои собственные линии позиционной обороны, наземный же обслуживающий персонал аэродромов был вооружен кое-как. Армейские надеялись, что “зажравшиеся ВВС” смогут как-то продержаться в случае нападения. На аэродромах, даже если они располагались вблизи побережья, имелось лишь стрелковое оружие и только в лучшем случае — пулеметы.

Занятые своими крупномасштабными задачами, военные, как это нередко случается, не думали о положении страны в целом. Рабочим, вкалывающим по двенадцать часов в сутки, тоже некогда было предаваться размышлениям. Часть населения, вернувшись домой после рабочего дня, отправлялась патрулировать в составе отрядов местных добровольцев, стоять вахты со службой воздушного наблюдения, участвовать в работе Вспомогательной пожарной службы или помогать полиции. Люди на добровольных началах обслуживали машины скорой помощи, работали в женской добровольческой организации или в службе оказания первой помощи — всего и не перечислишь. Роль руководящего Центра играло министерство внутренних дел. С ним были связаны министерства транспорта, здравоохранения, пищевой промышленности, тяжелой промышленности, труда и пенсионного обеспечения. Национальная гражданская оборона традиционно подчинялась системе комитетов, функционирующих через массовые добровольные службы. Эти организации, как правило, [175]возглавлялись немногочисленным оплачиваемым персоналом. Руководство службы воздушного наблюдения, от которого могло зависеть благополучие целого района, часто состояло из одного служащего. Сплошь и рядом этот чиновник не имел представления, как действовать в экстремальных обстоятельствах. Он и его подчиненные психологически не способны были к принятию быстрых решений в военной обстановке. Иногда начальник городской полиции брал шефство над наблюдателями, но его методы часто казались неприемлемыми городским административным службам. Эти службы просто не воспринимали его приказов, придравшись к командному тону или якобы слишком суровым для гражданских лиц требованиям. За работу службы обычно отвечал какой-нибудь управленец, который должен был вербовать добровольцев для работы в пределах вверенного ему участка. До падения Франции ощущался недостаток в рабочей силе. Когда же над головами мирных жителей загудели самолеты Кессельринга, в районные службы хлынули толпы волонтеров. Однако за имеющийся короткий промежуток времени их можно было обучить лишь кое-каким элементарным действиям.

Впрочем, каждый ощущал потребность “участвовать”. Многие патриотически настроенные граждане добровольно возлагали на себя обязанности защитников национальной безопасности. Если кто-то случайно пользовался фонарем при затемнении или, упаси Бог, говорил с иностранным акцентом, тут же расползались слухи и поступали сообщения о зловещей пятой колонне. Когда 31 мая убрали сигнальные посты, чтобы затруднить высадку десанта, вице-адмирал Рамсей, по горло занятый эвакуацией из Дюнкерка, получил огромное количество донесений, авторы которых требовали незамедлительно информировать Адмиралтейство о бесчисленных актах саботажа в Дувре и окрестностях: протечках коммуникаций, случаях неправильной парковки автомобилей или перепродажи имущества по завышенным ценам.