И Намор - В третью стражу [СИ]

Однако, если взглянуть на всё это с другой стороны, то ещё лучше рассуждать о наведении порядка в новом 'дворянском гнезде', сидя в глубоком и жёстком, несмотря на несколько подложенных подушек, кресле у камина. И не абы как, а в точном соответствии со сладкими фантазиями о 'старой доброй Англии'. То есть, с большим графином (пинты на три, не меньше) 'неженатого' пятидесятилетнего виски и новеньким хумидором [303] 303 из белизского кедра, полным отборных сигар Partagas. Степан и сам не знал почему выбрал именно этот сорт. Мало ли в мире хороших брендов? Но, наверное, проскочили какие-то ассоциации с безденежной молодостью, когда по карману начинающему преподавателю были лишь крепкие и сладковатые кубинские сигареты. Были, разумеется, и сигары, скатанные – по рассказам очевидцев – на широких бёдрах юными мулатками острова Свободы. Эти сигары – именно Partagas – продававшиеся в киосках 'Союзпечати' по сорок копеек за штуку, — дорогое удовольствие для редких пижонов. Яркие воспоминания молодости, будь они неладны! Цвета и запахи – как вспышки стробоскопа – наотмашь бьющие по нервам. А вот виски в 'там и тогда' не было. Никакого. Лишь коллеги – счастливчики, командированные в 'забугорье', привозили нечто вроде 'Белой лошади' или 'Чёрного кота'. Дешёвого, надо отметить, пойла, а иное было просто недоступно с учётом невеликих инвалютных суточных. Но 'у советских собственная гордость' и хорошим тоном считалось, уговорив в очередной раз пузырёк 'ячменного самогона', дружно притворно удивляться — 'как они там эту гадость пьют? '. Сейчас всё было иначе. Виски был великолепен без преувеличений. Дымный, торфяно-дубовый аромат, казалось, пропитал за несколько дней все окружающие Матвеева предметы. Но виски – и это главное – не подменял собой события жизни, а лишь придавал им особый вкус, как маленькая щепотка специй делает обыденное блюдо запоминающимся.

За неделю графин потерял не более трети своего содержимого, ибо важен был не результат, а процесс. На второй день, после визита в один из пабов Питлохри, Степан попытался, по старинной шотландской традиции, совместить употребление виски с местным некрепким элем, специально сваренным для запивания ячменного нектара, но быстро отказался от этой затеи. Такой 'секс для нищих' его не прельщал и как-то мало сочетался с неспешными размышлениями в кресле у камина.

'Кстати, о птичках... и что мне прикажете делать с этим приютом самогонщиков? Бросить всё и заняться спаиванием населения страны – исторического противника? Я скорее сам, от одних только дегустаций, 'белку' заполучу. По-шотландски рыжую, и с 'хвостиком' как у какого-нибудь местного национального героя Конана МакПофигу. Или рыжая всё-таки по-ирландски? — Степан в очередной раз начал клевать носом и перед его закрывающимися глазами стали водить хоровод рыжие и чёрные белочки, все как одна в килтах и с пледами через плечо. Некоторые из белочек как по команде прикладывались к бутылочкам тёмного стекла, другие же ритмично и воинственно потрясали маленькими, но не переставшими быть от этого двуручными, клейморами. — Фу, привидится же такое! — Матвеев широко и вкусно зевнул, потянулся до хруста в костях, пригладил пятернёй растрепавшуюся шевелюру – к парикмахеру, что ли сходить, а то за всеми хлопотами обрастаю на манер дикобраза' — и пошёл из каминной в кухню, сварить кофе и 'наловить' себе чего-нибудь перекусить. Вернувшись с кофейником и тарелкой бутербродов, он в который раз начал перечитывать составляемый им список планируемых мероприятий по восстановлению исконных местных промыслов в отдельно взятом поместье.

Стоит сказать, что не на последнем месте в рассуждениях Матвеева 'о пользе национального шотландского пьянства' стоял прагматический расчёт – собственность должна приносить доход, ибо расходы намечались нешуточные. Для реализации выработанной в Арденнах стратегии, необходимо было воспользоваться целым арсеналом разнообразных средств, в первую очередь – денежных. Подписывая очередной чек или раскрывая бумажник, Степан с усмешкой говорил про себя — 'Бабло побеждает зло'. — Этот ёрнический лозунг начала двадцать первого века пришёлся вполне ко двору в конце первой трети века двадцатого, а учитывая неизбывность зла под солнцем, добыча денег превращалась в наполнение бочки Данаид [304] 304 . Несмотря на кажущуюся, в таком свете, бесперспективность любых телодвижений, Степан понимал, что выбор невелик – либо взбить сметану, либо утонуть. Последнее представлялось невозможным в силу убеждений, обязательств перед друзьями, да мало ли чего ещё.

— Невозможно – и точка!

Слегка беспокоило Степана отсутствие однозначной реакции сэра Энтони на его отчёт о поездке в Голландию. Да что там однозначной – никакой реакции не последовало, кроме дежурного: 'Спасибо за проделанную работу. Если Вы нам понадобитесь, господин Гринвуд, сэр, мы найдём способ с Вами связаться. На Ваш счёт переведена скромная компенсация за потраченное время и силы'. То есть, выражаясь простым языком: 'На тебе денежный эквивалент газетного гонорара и снова прячься под камень, из-под которого вылез [305] 305 , до лучших времён'. Хорошо ещё, что статья о Чехословакии пошла в печать практически в авторской редакции, а сумма, выплаченная за неё, превзошла самые смелые ожидания. Незабываемый сон с участием лорда Ротермира оказался не 'в руку'. Мистер Крэнфилд ещё раз подтвердил редакционное задание на статьи о Польше и прибалтийских лимитрофах, лишь волею случая получивших статус независимых государств. Если бы не это, то можно было подумать, что вокруг Майкла Гринвуда начинает образовываться разреженное пространство, грозящее перерасти в вакуум и тогда...

'Как Витьке Федорчуку – инсценировать смерть?' — ибо процесс категорически пошёл' 'не в ту сторону', и проще умереть и воскреснуть под новым именем, чем зависнуть между жерновами 'исторических необходимостей'. Без старых обязательств и допущенных впопыхах ошибок, начать с чистого листа и двигаться вперёд — 'И только вперед!' — в поисках новых самобытных граблей?

Отогнав невесёлые мысли маленьким глотком виски, вдогонку которому пошёл кофе и изрядный кусок бутерброда с ветчиной, Матвеев вновь вернулся к планированию расходов на ближайшее время.

'Итак. Куб перегонный импортный – три штуки. Один – менять без вариантов. Два других – почистить и поменять арматуру, — или как она там называется, — трубки, краны. Неплохо бы в поместье газ провести, но это ещё долго будет относиться к области несбыточного. Так что, придётся топить по-старинке – углём или торфом, и даже, скорее всего, именно торфом.. Да, и термометры с манометрами однозначно придётся ставить новые. В солодовне [306] 306 ничего менять не будем – просто наведём порядок и чистоту, насколько это возможно.