Рудольф Баландин - «Встать! Сталин идет!» Тайная магия Вождя

Только 17 июля Сталин ответил Черчиллю. И это понятно. Красная Армия терпела поражение за поражением. На аэродромах уже 22 июня погибла значительная часть авиации. Под Ленинградом, на Лужском рубеже ополченские дивизии с огромными потерями остановили танки фон Лееба. В Белоруссии две советские армии гибли в Белорусском котле. В такой ситуации Сталин не хотел, чтобы британский премьер счел себя соломинкой, за которую хватается утопающий.

Гитлеровская пропаганда пустила слух о том, что Сталин находится в полной прострации, собирается бежать на Восток. Позже нечто подобное говорил Хрущев. О начале войны сообщил Молотов по радио. Выступление Сталина прозвучало лишь 3 июля. Почему? Ответ прост: ему было не до выступлений (хотя он подсказал окончание речи Молотова: «Наше дело правое, победа будет за нами»).

Надо еще иметь в виду, что в своем выступлении по радио Черчилль подтвердил свою враждебность общественному строю, установленному в СССР: «Нацистскому режиму присущи худшие черты коммунизма… За последние 25 лет никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я. Я не возьму обратно ни одного слова, которое я сказал о нем». Ясно, что такому «заклятому другу» Сталин не торопился с ответом.

Только стабилизировав оборону, он начал контакты с Черчиллем на равных. Было заключено соглашение о совместных действиях. В окружении Черчилля считали, что гибель Советского Союза — дело ближайших недель. Однако он твердо заявил, что СССР должен продержаться год и даже больше. Англия, не ведя активных военных действий, была заинтересована в тяжелой затяжной войне на Востоке. Но для этого надо было оказывать материальную помощь СССР. Было налажено снабжение Красной Армии через Иран. Но основной поток шел северным морским путем, через Архангельск и Мурманск.

Поскольку немцы стремились поставить Иран под свой контроль, в эту страну осенью 1941 года одновременно вошли с севера советские, а с юга английские войска. В начале октября 1941 года в Москву прибыла англо-американская миссия. Лорд Бивербрук на встрече со Сталиным предложил, выполняя поручение Черчилля, осуществить более тесное сотрудничество с Красной Армией, введя британские войска… на Кавказ (давняя цель Британии — бакинская нефть). Сталин ответил:

— На Кавказе нет войны. Война идет на Украине.

Англичане не собирались воевать с немцами на Украине, и вопрос был снят. Сталин выразил недовольство малыми поставками союзниками военной техники. Представители США и Англии отказывались увеличить поставки. Об этом тотчас узнали в Берлине (не была ли обеспечена утечка информации с советской стороны?). Тотчас немцы сообщили: «Западные буржуазные страны никогда не смогут договориться с большевиками!» Вечером того же дня, когда состоялась очередная встреча Бивербрука и Гарримана со Сталиным, последний упомянул о сообщении нацистов и с улыбкой заметил:

— Теперь от нас троих зависит доказать, что Геббельс лгун.

Западные дипломаты согласились взять дополнительные обязательства. Поведение Сталина произвело большое впечатление на западных дипломатов. Он был спокоен, уверен в победе и давал понять, что является надежным союзником, ожидая того же от США и Англии.

Судьба войны решалась «в белоснежных полях иод Москвой». Сталин подтягивал резервы для перехода в контрнаступление, которое началось в конце 1941 года.

О первом крупном поражении фашистских войск под Москвой Черчилль услышал, направляясь в США, на борту линкора «Герцог Йорк». Он телеграфировал Сталину: «Невозможно описать мое облегчение, с которым я узнаю о каждом новом дне удивительных побед на русском фронте. Я никогда не чувствовал себя более уверенным в итоге войны». Находившийся в Москве министр иностранных дел Великобритании, ученик и соратник Черчилля Антони Иден сообщил ему: «Сталин полностью с нами против Гитлера. Он очень доволен вашим посланием».

Позже в своих мемуарах Идеи признался, что испытывал тревогу за последствия для «британских интересов» поражения гитлеровской Германии. Он получил разрешение в середине декабря 1941 года побывать в районе, освобожденном советскими войсками. Его поразили груды боевой немецкой техники. Он подробно описал свою доверительную беседу с тремя пленными фашистами, но ни словом не обмолвился о бедах местных жителей.

Большое впечатление произвела на Идена спокойная уверенность Сталина. Английский министр счел нужным заметить, что для оптимизма слишком мало оснований: «Ведь сейчас Гитлер все еще стоит под Москвой, а до Берлина далеко».

— Ничего, — ответил Сталин, — русские уже были два раза в Берлине, будут и в третий раз.

О том, что возможная быстрая победа СССР обеспокоила руководителей Англии, в том числе Черчилля, свидетельствуют значительно меньшие, чем было договорено, британские и американские поставки, включавшие к тому же устаревшую технику.

Вскоре после 22 июня 1941 года сенатор США Гарри Трумэн и английский министр авиации Мур-Барбозон заявили о том, что Западу выгодно взаимное истощение и ослабление Германии и Советского Союза и именно на этом должна быть построена западная политика в войне. Они высказали то, что и так было ясно.

Черчилль был умнее, хитрее, осторожней и опытней этих, в сущности, очень ограниченных политиков. Он ничего подобного не заявлял, по крайней мере до 1943 года. Но практические свои действия строил именно таким образом. Вопреки обещанию открыть в 1942 году второй фронт в Европе, он перенес все военные действия англичан и американцев в Средиземноморье. Для этого у него были разные причины, но одна из главных — оставить Красную Армию наедине с основными силами вермахта.

В конце 1941 года США вступили в войну. Черчилль и Рузвельт пообещали Сталину открыть второй фронт на следующий год. Но нарушили свое обещание главным образом благодаря усилиям Черчилля — в очень тяжелый для СССР момент.

Заманив советские войска в ловушку под Харьковом, немцы захватили там десятки тысяч пленных, оккупировали богатые многолюдные регионы Юга, вышли к порогу Кавказа и ворвались на улицы Сталинграда. А за несколько месяцев до этого Запад резко сократил военные поставки Советскому Союзу и перестал посылать конвои в Мурманск, объясняя это подготовкой к высадке в Европе.

Советско-английские отношения ухудшились. Посол Великобритании в Москве направил телеграмму министру иностранных дел, в которой говорилось о том, что это ухудшение англо-советских отношений чревато долговременными и негативными последствиями. Телеграмма обескуражила Черчилля. Страшным для него поворотом событий могло стать заключение мирного соглашения СССР и Германии. Эти два военных гиганта боролись с переменным успехом. Силы у них на данный момент были почти равными. Летнее немецкое наступление 1942 года разворачивалось успешно. Они захватили Крым, отчасти Северный Кавказ и вскоре могли форсировать Волгу. Судя по сообщениям геббельсовской пропаганды, Красная Армия была обескровлена.