Вадим Давыдов - Предначертание

Джованни затряс головой и зажмурился: Гурьев натурально исчез. Опять. Только что стоял перед ним с этими своими жуткими – что же это такое было-то, святые угодники?! — в руках, и вот – его нет, словно и вправду его черти отсюда выдернули!

Торопливо спрятав револьвер, Карлуччо, шепча молитву Пречистой Деве, трижды осенил себя крестным знамением – всей ладонью, как принято у католиков с острова Сицилия, похожего на песчаную треуголку, брошенную в сине-зелёное тёплое море.

Когда Гурьев вошёл в охотничий домик, детектив уже начинал нервничать. Увидев Гурьева, живого, невредимого и даже не запыхавшегося, он только хрюкнул и покрутил головой. Гурьев жестом успокоил его, распахнул дверь и шагнул в комнату, где находилась Эйприл с детьми.

— Ну, вот, — проговорил он и улыбнулся. — Теперь всё закончилось. Мальчики спят?

— Да. Они так устали, и…

— Конечно. Всё, Эйприл. Сейчас вы поедете домой. Мистер Хоук, который помогал мне заботиться о вашей безопасности, отвезёт вас с детьми к мужу.

— Это правда? — молодая женщина, проведя несколько часов в обществе крайне расположенного к ней Хоука, да ещё и поговорив с мужем, почти совсем успокоилась.

— Разумеется.

— Но не вся.

— Не вся. Всей правды никто никогда не знает. Да и зачем? Я только должен кое-что спросить у вас, Эйприл.

— Я… Пожалуйста. Если я смогу ответить.

— Очень надеюсь. Не бойтесь, уже всё позади. Постарайтесь выслушать меня внимательно, Эйприл, — мягко проговорил Гурьев. — Прежде, чем вы отправитесь домой, вы должны взглянуть на одну вещь. Я понимаю, что сейчас, вероятнее всего, не время, но это очень, очень для меня важно. Попытайтесь сосредоточиться, хорошо?

Женщина кивнула и проглотила комок в горле. Гурьев достал рисунок кольца и протянул ей:

— Постарайтесь вспомнить. Может быть, вы когда-нибудь видели это?

Эйприл долго рассматривала изображение. Потом, вернув его Гурьеву, подняла взгляд:

— Какой удивительный рисунок. Нет. Я не видела никогда этого украшения.

— Ваш супруг не мог… спрятать его?

— От меня? — Эйприл покровительственно улыбнулась и с сомнением покачала головой: – Не думаю. Разве что он хотел сделать мне сюрприз?

— Эта вещь пропала шесть – почти семь – лет назад. В России.

— Нет. Так долго?! Нет. В России? вы – русский?!

— Это кольцо принадлежит моей семье. Я должен его вернуть.

— Понимаю.

— Вряд ли, — усмехнулся Гурьев. — Но это неважно.

— Вся эта история с похищением…

— Нет, Эйприл. Просто совпадение. Я мог бы ему помешать, но это, скорее всего, привело бы к последствиям, ещё менее предсказуемым.

— То есть, вы всё-таки знали?!

— Знал. Видите, я с вами вполне откровенен. Знал. Но я знал и ещё кое-что. Если бы я помешал Карлуччо до похищения, он не оставил бы этой идеи. Мне нужно уехать, и в моё отсутствие это могло закончиться настоящей трагедией. Я также знал, что в любом случае вытащу вас с детьми совершенно невредимыми. Как видите, всё произошло именно так, как я и рассчитывал. Вы живы, здоровы и свободны, а Карлуччо больше нет. И все теперь знают, что так вести себя, как он, опасно для жизни.

— Вы…

— Я его устранил. Незаконным способом, но это вторично.

— Устранили? То есть… вы… убили его?!

— Конечно, — Гурьев пожал плечами.

— Вот как… У меня возникло ощущение, что всё как-то… особенно, когда увидела, что с нами обращаются так…

— Как?

— Как будто боятся кого-то. А когда увидела вас… снова, то поняла. Поняла, кого они боялись.

— Ну, и отлично, что боялись. Правильно боялись, кстати, — Гурьев улыбнулся и выдержал некоторую паузу, чтобы до миссис Рассел полностью дошёл смысл сказанного. И произнёс уже обыденно: – Давайте вернёмся к нашей теме, Эйприл. Потому что, вопреки очевидному, я всё-таки хороший парень.

— Мне очень помог ваш совет, — Эйприл вдруг улыбнулась. — Тот, насчёт скольжения между обстоятельств. И насчет равновесия. Вы ведь не случайно дали мне его, да ещё таким способом?

— Нет, конечно.

— Покажите мне рисунок ещё раз, пожалуйста.

Снова посмотрев на изображение кольца, миссис Рассел проговорила:

— Оливер купил у большевиков много ценностей. Я знаю, наверное, многие русские, и вы, возможно, в том числе, считаете его мерзавцем. Это несправедливо по отношению к нему. Он просто не хочет, чтобы эти сокровища разлетелись по свету так, что их невозможно будет потом отыскать! Мы ведь не вечны, Джейк. Когда-нибудь…

— Это всего лишь отговорка, Эйприл, — Гурьев чуть наклонился к ней, сложив кончики больших и указательных пальцев рук, но не сводя вместе ладоней. — Ваш муж, может быть, и не мерзавец. Но точно глупец. Разве можно покупать то, что не принадлежит продавцу? Это называется не покупка, а скупка. Скупка краденого. И, кроме того, — разве он не понимает, куда направляются те средства, которые получают большевики с его помощью?

— Куда же?

— Чтобы учредить новый мировой порядок, Эйприл, при котором вашего мужа пристрелят из револьвера в затылок, всё, что у вас есть, заберут, а вас с детьми – в одном варианте – отправят в северные районы СССР, туда, где, забросанные кое-как осколками промёрзшей на глубину нескольких метров земли, человеческие останки не разлагаются, а высыхают, превращаясь в мумии. А в другом варианте – шлёпнут, как они любят говорить, несколькими часами позже в том же самом подвале. Как вам это нравится?

— Вы… сумасшедший, — Эйприл побледнела до синевы. Сейчас, после всего только что пережитого, слова Гурьева подействовали на неё, как глоток серной кислоты.

— Нет, Эйприл. Сумасшедшие – они. Сумасшедшие бандиты, во много раз страшнее, беспринципнее и беспощаднее всяких Карлуччо. А я – я всего лишь кое-что знаю. И я ведь, в отличие от вашего супруга, имел счастье наблюдать их в естественной среде обитания. Я просто не хочу, чтобы что-то подобное произошло. Ни с вами, ни с вашим мужем, ни с кем-нибудь ещё. Между этих обстоятельств вам точно не удастся проскользнуть. Никому не удастся. И это непременно случится, если вы не одумаетесь.

— Это… Это ведь просто бизнес… — жалобно прошептала миссис Рассел.

— Нет, — покачал головой Гурьев. — К сожалению, это не так. Вот совершенно. Танк Кристи. [73] Танк американского инженера Кристи, проданный советскому правительству, на многие годы определил пути танкостроения в СССР, послужив прототипом для таких боевых машин, как БТ-2 и БТ-7, ставших великолепными танками для своего времени. Тракторные заводы. Химическая промышленность. В иных условиях от этого не было бы вреда. Но не в случае с коминтерновской бандой. Они рвутся заполучить оружие. То самое оружие, с помощью которого будут убивать вас и ваших детей, Эйприл. Вы этого не знаете, но знаю я. Сейчас в секретных лабораториях в Крыму учёные под руководством чекистов пытаются скрестить обезьяну с человеком, чтобы вывести породу безмозглых и покорных солдат для коминтерновских армий. А сами чекисты широко ставят оккультные опыты, надеясь получить в союзники самого дьявола. И пускай я не верю, что у них это выйдет, но не думать об этом я не имею права.