Василий Звягинцев - Ловите конский топот. Том 2. Кладоискатели

Обстоятельность робота утомляла, но так уж они были запрограммированы.

— Сложновато будет. Проще нечто антигравитационное вообразить, — сказал Шульгин, самостоятельно осматривая указанные роботом места.

— Вывод, — снова потребовал Новиков.

— Неизвестные предметы прибыли сюда самостоятельно или были доставлены иным способом, после чего снова покинули поверхность, забрав с собой госпожу Ларису, — ответил Иван Иванович. — Вот место, где ее следы прерываются. Рядом с самой большой вмятиной на почве…

Олег блуждающим взглядом смотрел под ноги, никак не реагируя на услышанное.

— Только летающих тарелок нам тут не хватало? — шепотом спросил Шульгин у Новикова. Он и представить себе не мог, что Левашов так вдруг потеряется . Неужели действительно страстная любовь, когда мысль о том, что с твоей женщиной случилось плохое, выбивает способность к рациональному поведению?

У него самого случались всякие неожиданности в отношении близких людей, но обычно нехорошие моменты мобилизовывали, а не вгоняли в прострацию.

— Обожди, хрен его знает… — отмахнулся Андрей. Он на самом деле не хотел делать окончательных выводов.

— Дай-ка сюда, — сказал он Ивану Ивановичу. Тот протянул «беретту», грамотно держа ее мизинцем за спусковую скобу.

Андрей вытащил магазин, передернул затвор. Все верно — после предыдущей бешеной пальбы Лариса израсходовала всего два патрона. Что ей помешало? Выбили пистолет из рук, скрутили, забросили в летательное устройство? Это ж как неудачно вышло — на несколько минут они опоздали. Подними Олег тревогу чуть раньше, сам догадайся роботов вызвать — успели бы.

Шульгин, думающий в том же направлении, присев на корточки, тщательно осматривал траву и землю.

— Я уже изучил каждый сантиметр, — сообщил Иван Иванович.

— И что?

— Следов рукопашного боя, вообще никаких следов, кроме этих. — Он указал на вмятины от Ларисиных каблуков. — Значит, госпожа Лариса бросила здесь свое оружие и добровольно села в транспортное средство. Если бы она не хотела, то отстреливалась бы до последнего патрона…

— Не факт, — сказал Шульгин.

— Да что же вы за мудаки? — вдруг закричал Левашов. — Рассуждаете здесь, а Лариса…

— Что — Лариса? — повернулся к нему Новиков. — Заткнись, если не трудно. Мы что? Цены на базаре в Одессе обсуждаем? Не можешь держать себя в руках — молчи. Сами разберемся.

Шульгин поднял руку, требуя от всех молчания. Такие команды принято выполнять сразу. Сашка явно что-то услышал. Раньше роботов, обладающих слухом, намного превосходящим человеческий? И тут же Андрей сам уловил отзвук мысли . Точнее — эхо. Сосредоточился. Все верно, это наверняка Лариса. Неужели у нее тоже прорезались способности? Наверняка помогло очень сильное желание или столь же отчаянный страх. Да нет, панической составляющей в ее призыве не было. Не очень четко сформулированный, но вполне понятный призыв: «Я жива, я в плену, выручайте!»

Сашка по глазам понял, что Новиков тоже поймал сигнал. Слегка кивнул. Подождал еще немного. Больше ничего, тишина «по всем диапазонам».

— Все в порядке, — сказал он, обращаясь к Олегу. — Она жива и здорова. Сумела передать. Тоже, видишь, совершенствуется. С кем поведешься… Андрей поймал сигнал вместе со мной, значит, ошибки никакой. Похоже, я даже направление схватил…

— И я. — Новиков указал на северо-запад.

— Точно…

Левашов приободрился на глазах. Раз Лариса жива — все остальное вопрос техники. В буквальном смысле.

— Расстояние не определяется? — спросил он.

— Как его определишь? Бывало, через астрал с Валгаллы сигнал доходил без потери мощности. Но она точно на Земле. У меня, кроме голоса, еще и картинка мелькнула. Что-то здешнее: зелень, небо, скалы… Да и по времени… Если всего минут пятнадцать-двадцать назад ее в «тарелку» посадили…

— Не в «медузу»? — перебил его Олег.

— Какая «медуза», ты чем слушал? Давление на почву до тонны, а «медузы» вообще грунта не касались. Пятнадцать минут… — повторил Шульгин. — Взлет-посадка, скорость едва ли сверхзвуковая. Можно надеяться, что ее выгрузили в пределах сотни километров отсюда и, оказавшись снаружи, она сумела до нас достать…

— Сто километров, — упавшим голосом повторил Левашов. — День езды. Куда ее за это время переправить могут…

— Меня куда больше интересует — куда ее уже доставили? — сказал Шульгин. — Забрали, отвезли, высадили. Скорее всего — на своей базе. Что же это за очередные враги у нас объявились? На гравилетах. Снова дуггуры? Но почему именно Лариса, почему не кто-то из нас? Или — все сразу. Непонятно.

— Чего зря гадать, — прервал его Новиков. — У нас, слава богу, Удолин есть. Как раз по нему задачка. Погнали обратно…

Профессор был не слишком доволен тем, что его оторвали от увлекательнейшей беседы. Он как раз начал вникать в тонкости дагонского восприятия пространства-времени, весьма отличающегося от общечеловеческого. Одновременно, образовав вокруг себя избирательно проницаемую защиту (через которую наружу проходят только те мыслеформы, которые он считал нужным транслировать собеседникам, причем так, что лакуны и пробелы реципиентами не замечались), записывал в специально выделенные ячейки памяти волновые характеристики их мозговых эманаций и алгоритмы, которыми они пользовались для перекодирования дагонского в русский и обратно.

Его прямо захлестывали волны интеллектуального наслаждения. Пиршество духа, никак не иначе. Оно могло бы длиться сутками, да что там — месяцами! Для того Константин Васильевич и принял теперешнее воплощение, чтобы не нуждаться ни в отдыхе, ни в пище. Он наверняка станет авторитетнейшим в кругах ныне живущих некромантов, а пожалуй, и не только.

Но услышав от Новикова, в чем дело, тут же вскочил.

Особым образом дал понять старейшинам, что их общение не закончено, схватил Андрея за рукав.

— Пойдемте наружу, через этот фон мы ничего не сможем услышать…

— А мудрецы нам не помогут? — спросил Шульгин.

— Мы сначала сами, — отмахнулся Удолин.

Видимо, окружающую пещеры радиацию он чувствовал отчетливее, чем гомеостат, и она ему не вредила, но мешала, потому он и отошел от входа на полсотни с лишним метров.

— Еще раз расскажите, и подробнее. Обо всем, что касается уловленного вами сигнала.

Сашка постарался передать все нюансы: длительность, интенсивность, отчетливость, содержание «видеоряда», ощущение, давшее представление о направлении источника.

Константин Васильевич задал несколько уточняющих вопросов, присел на давно упавший и обросший толстым слоем мха ствол пробкового дуба и погрузился в размышления или медитацию, трудно сказать.