Ярослав Бабкин - Приключения человека в шляпе

– А я?

– Ты подождешь в машине.

– Но…

– Никаких но.

Я забрал с собой бурдючок с водой, пересек небольшой пустырь, и полез на бархан. Довольно быстро я осознал, почему в пустыне всегда рекомендуют идти по ложбинам или гребням дюн, но не по их склонам. Песок под ногами полз и поддавался, я

падал, карабкался на четвереньках, но не успев подняться на пару метров, съезжал обратно. Моя одежда и ботинки немедленно наполнились мелким и горячим песком. Я оглянулся. Ортенсия, приподнявшись в машине, внимательно следила за моими эволюциями.

– Все в порядке, – крикнул я, – жди, я скоро вернусь. Будь на ее месте Хеммет или Алан, я бы плюнул на все и вернулся, но сейчас мое самолюбие поступить так не давало. Пыхтя как паровоз, я все же кое-как всполз на бархан. Ветер неспешно тянул по склону песчаную поземку, затягивая оставленные мною на склоне следы. Я открыл бурдючок и отпил. Солнце высушивало меня со страшной силой, обливая потом, который немедленно превращался в соляную корку на одежде. Я огляделся. Дрожащий воздух по-прежнему скрывал горизонт. Хотя кажется вот там… Я сделал несколько шагов, стараясь разглядеть неясные силуэты за дюнами. Песок под ногами предательски заскользил, я замахал руками, несколько раз выругался и, кувыркаясь через голову, покатился вниз. Остановиться удалось лишь у самого подножия. Кое-как отплевав набившийся в рот

горячий песок, я полез обратно на дюну. Это оказалось еще сложнее, чем в начале.

Дважды я доползал до середины и снова съезжал вниз. Ветер задувал мои следы, и я испугался, что потеряю ориентировку. Отогнав эти мысли, я продолжал упорно карабкаться на огромные сахарские дюны. Солнце уже перевалило за зенит, когда я дополз до гребня и радостно выглянул на ту сторону. Там ничего не было… То есть нет, там был песок. Много песка. Очень много. Но не было машины. И Ортенсии. Некоторое время я лежал на животе и пытался сосредоточиться. Мысли тяжело переползали с места на место в моей раскаленной голове. Каждый удар сердца тяжело отдавался в висках. Неужели я все-таки потерял направление во время своих падений и ухитрился залезть не на тот бархан? Немыслимо. Я же помнил, откуда падал, да и следы на песке… Я посмотрел назад. Следы на нижней части бархана уже толком не читались. Ветер медленно, но верно зашлифовывал ее песчаной поземкой. И уронил

лицо на песок, и тут же подпрыгнул. Раскаленная солнцем поверхность дюны обожгла кожу. Я перевернулся на спину и застыл, бессмысленно глядя в остекленевшее от жара небо. Итак, или я ошибся барханом, или, не дождавшись меня, Ортенсия вернулась в лагерь… Я приподнялся на локте и еще раз посмотрел вниз. Там где мы ехали определенно был каменистый пустырь. Но тут только песок. Значит я все-таки влез не на ту дюну. Я поднялся на ноги. Нужный бархан должен быть с той стороны. Какие-то полкилометра. Ерунда, в самом деле… Главное – идти по гребню, а потом перейти

на соседний, в месте, где они снижаются, и залезть будет несложно. Я поплелся по верхней кромке дюны, высматривая, где легче всего перебраться на соседнюю. Подходящее место никак не находилось, а солнце тем временем все отчетливее клонилось к горизонту. Вздохнув, я ринулся вниз по склону, рассчитывая перебраться на соседний гребень лихим наскоком. Увы. Мои ноги быстро увязли, и я снова закувыркался в песке. Докатившись до подножия, я попытался встать и понял, что уже не могу… Ноги

отяжелели, в ушах звенело. Меня охватила апатия, бессмысленная и пустая. Я лежал полузасыпанный съехавшим за мной песком и даже ни о чем не думал. Просто лежал. Я не знаю, сколько это продолжалось пока из марева надо мной не появилось до глаз замотанное потрепанной чалмой лицо. Загудели невнятные голоса. Меня

приподняли, осмотрели. Деловито сняли куртку, рубаху, брюки и ботинки, подобрали слетевшую с головы шляпу.

– Оставим его здесь? – проник в мое сознание глухой голос.

– Если сможет идти, возьмем с собой. Нубийцы дадут за него хорошую цену, – ответил второй.

Меня подняли на ноги. Протянули флягу с водой. Я жадно сделал несколько глотков. Араб сноровисто захлестнул вокруг запястий колючую волосяную веревку. Другой конец передал сидевшему на верблюде товарищу, который закрепил ее у седла. Верблюд пошел с каждым шагом разгоняясь все быстрее. Единственное о чем я тогда думал – все в этом мире рано или поздно кончается, и этот кошмар тоже… Я бежал, привязанный к верблюду, и изо всех сил пытался не упасть. Упаду – меня

просто бросят на корм стервятникам. И я бежал, вырывая из песка заплетающие ноги и повторяя фразу царя Соломона «И это пройдет». Было уже темно, когда мы добрались до горевшего между дюнами костра. Вокруг сидели какие-то люди. Тут я, наконец, упал. Ночная прохлада, отдых и влитые в меня несколько глотков воды постепенно восстановили способность понимать окружающее. Я прислушался к разговорам у костра.

– Что делать с этим неверным?

– Продадим нубийцам. Он крепкий, здоровый, должны хорошо заплатить.

– Глупцы, – вмешался начальственный голос, – люди из руин будут искать своего. Я слегка повернул голову. В темноте было не слишком хорошо видно, но свои кожаную куртку и шляпу на предводителе я опознал. Похоже, мое имущество уже перешло в разряд «законной военной добычи».

– И что с того? Пропал и пропал… А нам прибыль, – продолжал хозяйственный бандит.

– Да, – поддержал идею еще один голос, – уже две недели сидим тут без дела. А Ахмад обещал нам хорошую добычу…

– Точно, мы давно могли бы перебить всех неверных в руинах, а вместо этого из-за одного беспокоимся.

– Эмиру Джавдату виднее – огрызнулся предводитель, – он скажет, когда мы сможем их перебить.

– «Значит, ди Мартти все-таки в сговоре с Джавдатом», – подумал я, – «надо сказать Алану»…

– Долго ждем, – жалобно проворчал еще один из невидимых мне в темноте собеседников, – еды мало, добычи нет, забыл о нас эмир…

– Точно, а сколько всего обещали!

– Молчать! – разозлился окончательно главный, – уже скоро. Ахмад сказал, что приведет еще людей, тогда и их и перебьем, а потом уже и на оазис пойдем. Вот там действительно есть что взять.

– Это да, – мечтательно согласился тот же голос, что недавно жаловался на забывчивость Джавдата, – Харга богатое место.

– А зачем нам еще люди, – тем временем продолжал первый спорщик, – в руинах неверных совсем мало, и вообще нет солдат. Нас добрая половина сотни, сами

справимся, да и взятое делить не придется. Зря что ли мы тут столько времени без дела сидели.

– Эмиру виднее, – подвел итог разговору главный…

Утром я смог рассмотреть своих «спасителей» получше. Судя по всему это именно те проходимцы, которых Джавдат навербовал для схватки с Абдаллой за оазис. Потрепанные жизнью субъекты, не умеющие особо ничего кроме как убивать и