Александр Филатов - Тайна академика Фёдорова

- Ну! Всё! Идите!

- Николай Алексеевич! Именно, исходя из интересов уни­верситета, я и обратился к вам, рассчитывал на. – попы­тался всё же произнести свою первую фразу Фёдоров.

Но ректор его уже не слушал, а о чем-то беседовал по телефону. Оставалось выйти и притворить дверь с наруж­ной стороны. В предбаннике он кивнул математику профес­сору Мите Никитину, который внимательно взглянул ему в лицо (видимо, всё же, звукоизоляция не была полной) и вполголоса произнёс:

- Ты сегодня когда освободишься?

- О! Дмитрий Анатольевич! Отчёт! Но ты заходи.

- Часов около пяти, ладно?

Фёдоров кивнул и вышел. Оказавшись на свежем, слегка морозном воздухе, он старался не оступиться на пятачке льда прямо перед невысоким крыльцом адми­нистративного корпуса. Чувсивовалась неприятная тяжесть, тупая боль в затылке. Проявленные им выдержка и напускное спокойствие, отсутствие разрядки стресса сдела­ли своё дело – опять подскочило артериальное давление. Стараясь дышать неглубоко, накапливая углекислоту в крови, Фёдоров отправился назад – в свою лабораторию.

В последующие дни он старался превзойти себя и в трудоспособности, и в интерпретации собранных данных, и в поисках наглядности их изложения для заказчика. Конечно, фальсифицированные данные были им из отчёта исключены. После заголовка соответствующего раздела он написал: "Ко времени составления настоящего годового отчёта материалы, относящиеся к данному разделу, не поступили". Будучи физиологом, он невольно составил отчёт так, что при внимательном прочтении складывалось впечат-ление: морфологические исследования в данной работе не так уж важны; пожалуй, в целях экономии средств в будущем этот раздел можно из плана исключить. В этом была фаталь-ная ошибка Фёдорова. Мало того, что он не понял высказан­ного, пусть намёками, пусть в повышенных тонах, пусть в форме неприглядного разноса, но понятного, как это полагал ректор, меряя всех по себе, явного приказа: писать отчёт на основании фальсифицированных данных и увязать эти "данные" с остальными. Мало того, что Фёдоров не сфальси­фицировал отчёт и тем поставил под вопрос финансирование заказчиком защищаемой ректором группы недобросовест­ных женщин. Кроме этого, стремясь сделать прочие получен­ные данные более наглядными, обходя молчанием морфоло­гический раздел, он фактически и в самом деле показал его второстепенность для заказчика. Так это и было в действи­тельности, но. Тут в силу вступали соображения, касав­шиеся финансирования некоторых направлений в универси­тете, и дипломатия, которой Алексей Витальевич совершен­но не владел, да и не понимал в достаточной мере. Его целью было установление фактических явлений и связей, их объективное описание, а отнюдь не соображения выгоды или удобства для кого бы то ни было. Собственно, а вправе ли исследователь, учёный действовать, работать иначе?!

Пожалуй, стоит сказать, что с заказчиком, так называемым ОКБ "Пламя", у Фёдорова были прекрасные отношения. С заместителем директора по испытаниям генералом Ахметом Мирзагидовичем Насыровым они были в доверительных, почти дружеских отношениях. Психологи­ческий контакт установился сразу же, едва только Фёдоров впервые осенью восемьдесят шестого зашёл в кабинет генерала и увидел висевший у того на стене, прямо напротив входной двери крупный плакат "Кто хочет сделать дело – 144 ищет возможности, кто не хочет – ищет причины". Недюжинного ума и наблюдательности генерал сразу понял посетителя – по озорной и одобрительной искорке, сверкнув­шей в глазах вошедшего учёного, по мимолётной улыбке одобрения и понимания, мелькнувшей у него на лице и по серьёзности, которой вошедший хотел скрыть своё понима­ние того, что обитатель кабинета раскусил посетителя. Этот личный контакт и единство взглядов на жизненные ценности, на долг, трудовую дисциплину и совесть не раз помогали делу. Та продукция, которую выпускало Опытное Конструкторское Бюро и которая имела непосредственное отношение к стратегической обороне, к сожалению, плохо влияла на здоровье и продолжительность жизни людей, которые с ней имели дело. Это беспокоило и государство, и руководителей предприятия. Потому-то на базе университета и была открыта специальная лаборатория, чтобы иссле­довать, установить причины и механизмы вредоносных воздействий изделий оборонного предприятия и найти способы их предупреждения или нейтрализации.

Как-то раз для работы Фёдорову понадобился редкий и дорогой прибор. Не раздумывая долго, он отправился в "Пламя" и, предъявив соответствующий пропуск, вскоре был в кабинете у Ахмета Мирзагидовича. Тот, с полуслова поняв, что требуется для продолжения исследований и какие результаты прибор может дать, тут же, по ВЧ, обзвонил предприятия отрасли. Это была и помощь, и одновременно знак высокого доверия: лишь люди высшей степени допуска к секретности вправе были знать, географию отрасли, места расположения её объектов.

- Через неделю доставят из Златоуста,– сообщил генерал.

- Как, подойдёт? Или заказать самолёт?

- Спасибо! – ответил Фёдоров и, заглянул в свой блокнот, где ему одному понятными значками был расписан план исследований со сроками их выполнения. Потом добавил:

- Если через 8 – 10 дней начнём, думаю, уложимся в срок. Так что, самолёт гонять незачем.

Генерал удовлетворённо кивнул, потом лицо его

помрачнело, и он с горечью произнёс:

- Честно говоря, не знаю, зачем мы с вами ещё возимся. Всё стараемся что-то сделать. Слышали, что Горбач сокращает нашу отрасль, а вскоре собираются продать часть патентов во Францию. Конверсию надумали про­водить. Я прикидывал: наши соковыжималки будут гнать сок по сорок рублей за литр! Не копеек, а рублей!!! Мы же не можем быть конкурентоспособными… Вообще не можем!

Фёдоров помолчал, переваривая информацию и непро­извольно хмуря брови. Потом ответил:

- Ну, что же – американцам расходы снизим: они смогут убрать спутник, который висит над нами из-за продукции 93-го отдела. А через годик, глядишь, и сами развернут подобное производство – французы с них дорого не запро­сят! А насчёт конкурентоспособности. Дело ведь здесь не столько в организации труда, сколько в климате, рас­стояниях, труднодоступности наших полезных ископа­емых. На Новой Земле стаканом риса в день не обой­дёшься и без шубы, в дощатом сарае не проживёшь!

- Россия – не Тайланд! – соглашаясь, как бы отрезал генерал, назвав страну по-западному, за чем тоже скры­вался понятный для них обоих смысл.

Оба помолчали. Потом Фёдоров заключил:

- Честно говоря, Ахмет Мирзагидович, полагаю, что толь­ко идиот мог поверить во всю эту чушь с рейгановскими "звёздными войнами", принять всерьёз на уши лапшу этой "СОИ".