Артём Рыбаков - Игрушки 2

— Зельц, сколько у нас патронов?

«Если патронов хватит, можно, конечно попробовать немцев перебить… Нет, это из области фантастики, нас двое, ну, с учётом Люка — трое, а их взвод!»

— Больше сотни винтовочных, один магазин к автомату, «вальтер» с двумя магазинами у этого здорового, и ещё одна граната. В сапоге у часового была.

— Угу. Понял. — «Прорыв — точно не вариант».

Я ещё раз обвёл взглядом комнату, подошёл к окну, выходившему во двор.

«А что если…» — прикинул я расстояние до забора и хозпостроек, выстроившихся в ряд вдоль него, потом бросился в «парадную» часть комнаты. Распахнул дверцы небольшой горки. «Нет, не то… Так, а это что за бутыль? Ура! Масло. Подсолнечное».

— Ты чего? — удивился моей порывистости Дымов.

— Придумал, как нам отсюда уйти! — весело ответил я, — Лампу сними!

— Зачем?

Я сделал пару глубоких вдохов и выдохов, успокаиваясь:

— Слушай сюда. Там, сзади есть окно, выходящее во двор. Ты вылезаешь наружу, я передаю тебе «языка», и ты медленно и печально ползёшь с ним к ближайшему сараю. Заползаешь между сараем и забором и ждёшь меня там. Понятно?

Глаза Зельца округлились:

— А вы, то есть ты? Я тебя не брошу!

— Со мной всё будет хорошо, не переживай. Должен же кто-то отступление прикрыть? Так что давай, лампу сними, и керосином пол полей! А потом ещё и маслом из этой бутыли… — тут в одном из ящиков, которые я осматривал во время разговора, заметил две толстенные свечи. — И свечу одну на пол искроши. Керосином вот здесь, у входа плесни. Ну, пойду тонкой работой заниматься!

«Гранаты у нас двух типов: с тёрочным и с ударным взрывателями. Для ловушки обе не подходят… Значит, будем импровизировать…»

Пока голова была занята раздумьями, руки делали свою работу, то есть аккуратно открывали окошко.

«Всё тихо!» — я осторожно выглянул наружу. Старая яблоня очень удачно закрывала заднюю сторону дома от глаз немцев, сидевших на НП, да и заросли крапивы вдоль забора внушали уважение, так что шансы на удачный побег уже не казались мне такими призрачными. Теперь главное — точный расчет по времени. Ну и наглость, конечно…

— Антон, товарищ старший лейтенант, а может ну его, этого немца? — сказал Дымов, когда я вернулся в «переднюю». — Нам бы самим выбраться.

— Это ты прав, пожалуй… Ну, тогда убей его, чтобы не мешался…

Алексей замер, ошарашенный таким предложением.

Если честно, то, невзирая на всё, виденное мной за прошедшие две недели, мысль о спокойном убийстве связанного человека по-прежнему претила моим моральным принципам. Одно дело в бою, или часового там снять, но вот перерезать горло связанному… Увольте!

Тут Дымов мотнул головой, словно человек, решившийся на прыжок в холодную воду, схватил со стола лежавший там немецкий штык и, с перекосившимся лицом бросился к немцу-переводчику, лежащему на полу. Я даже рта не успел открыть, как он всадил клинок в шею пленного! Потом он схватился за голову и сел рядом с убитым.

«Ну я и дурак! У него же сейчас истерика случиться может!»

Я метнулся к кадке с водой и, зачерпнув полный ковшик, подошёл к Лёше:

— На, воды выпей!

Тот вначале промычал что-то невнятное, но потом протянул руку и, схватив ковш, начал жадно пить.

— А я и не знал, что это так тяжело… — произнёс он, допив. — А ты ведь, когда мы только встретились, двоих сразу убил… Всё, я уже очухался!

Я не стал рассказывать Алексею про свои моральные терзания, вот выберемся, тогда в жилетки друг другу и поплачем.

— Лёш, всё будет в порядке. Бери «вальтер» и полезай в окошко, — и я протянул ему лежащий на столе пистолет громилы. — Только не стреляй ни в коем случае, по крайней мере, пока я не скажу. Ну, с богом!

Я помог ему спуститься из окна, передал свёрток с «честно наворованным» и дождался, пока он доползёт до зарослей крапивы.

… - Alarm! Alarm! — заорал я, что было мочи, и два раза выстрелил из маленького «вальтера», в лежавших на полу солдат. Затем бросил пистолет на стол и, подхватив автомат, тщательно прицелился, и дал две очереди по солдатам, стоявшим у ворот. Двое рухнули, а остальные залегли. Тут же входная дверь задрожала от мощного удара. Отложив автомат, я снял с предохранителя маузеровский карабин и выстрелил через дверь. Ответом мне был стон и выкрик «Scheiße!». «Минус три», — удовлетворённо подумал я и снова переключился на автомат.

Два солдата, видимо посчитав, что внимание обороняющихся отвлечено на дверь, побежали от ворот. Одного я снял из автомата, а вот второй проскочил в «мёртвую зону». Лежавшие у ворот немцы открыли частый огонь по окнам. Пришлось броситься на пол. В дверь снова сильно ударили. Я выпустил остаток магазина и отбросил бесполезный пистолет-пулемёт. За дверью уже выли на два голоса. «Порядок!»

Я цапнул со стола карабин и начал отползать вглубь комнаты. У входной двери раздался винтовочный выстрел. Пуля, пробив дверь, попала в горку с посудой, наполнив комнату стеклянным звоном. «Ну, ещё разочек!» — подбодрил я сам себя, привставая на колено.

Один из немцев, приободрённый мощной огневой поддержкой товарищей, встал, собираясь рвануть к дому. Я аккуратно посадил «его на мушку». Выстрел! Немец мешком валится, едва войдя в калитку. «А теперь фейерверк!» — я переместился так, чтобы от окон меня прикрывала печь, и, встав на колени, поджёг кусок бересты, который я пару минут назад взял из кучи растопки именно для этой цели. Дождавшись, когда береста разгорится, бросил её в «переднюю». Досчитав до пяти, выглянул из-за печки — всё в ажуре! Весело выбрасывая колечки копоти, горел керосин, шкворча и разбрасывая огненные капли, занялось масло. Медленно таяли кусочки свечи. «Скоро тут будет жарко!» — подумал я, и тут заметил забытый мной на столе маленький «вальтер». Внезапно мне стало очень жаль этот маленький, ладный пистолет, который и в моё время, пользовался немалой, несмотря на восьмидесятилетний возраст, популярностью. Я уж совсем собрался метнуться к столу, но тут немцы, видимо устав ждать, решили начать игру по-серьёзному!

На окна обрушился настоящий свинцовый ливень, а входную дверь прошила длинная, патронов в двадцать очередь. Рой пуль ударился в горку, добив остатки посуды, а от одной — расселась, звонко тренькнув, поллитровка, стоявшая на верху шкафа. Поток какой-то жидкости заструился по горке, и вся она внезапно окуталась рыжим пламенем! «А вот и керосин, что я не нашёл! — в комнате стало по-настоящему жарко. — Ходу!» — скомандовал я сам себе и рванул к окну.

… Выпрыгнув из окна, я прислушался к тому, как за углом немцы выламывают входную дверь, засунул «браунинг» за ремень, и, достав из-за голенища сапога немецкую «толкушку», в два движения свернул колпачок на конце рукояти. Дернув за шнурок, я отправил гранату в окно и «рыбкой» метнулся к зарослям крапивы. Через несколько секунд в доме рвануло, да так, что по крапиве прошелся поток мелкой стеклянной крошки.