Александр Маркьянов - Период распада (Третья мировая война) Часть 1

Атомный центр в Исфахане. В этом районе, в непосредственной близости — девять ВПП, на которых размещена или может быть размещена авиация ПВО. Видимо поэтому, артиллерийские и ракетные посты ПВО здесь не такие сильные, как на других объектах, есть лазы — но небольшие. В связи с особенностями рельефа местности иранцам пришлось отнести системы ПВО дальше от объекта и расположить их не сплошным полем. Почти все посты ориентированы на отражение нападения с западного направления. Подполковник насчитал здесь пять комплектов Скайгард на позициях, шесть обычных ЗУ калибра 35, тринадцать ЗУ-23-2 в разных вариантах. Сам комплекс — тоже под землей и довольно далеко от границы. Исфахан прикрывают две тактические эскадрильи ПВО, восемьдесят первая и восемьдесят вторая, обе — летают на F14.

Один из самых защищенных клочков страны. Бушерский узел ПВО, прикрывающий атомную электростанцию. Многие думают, что атомная электростанция — исключительно мирный объект и если обогащать уран в другой стране — то никакой опасности мировому сообществу она не представляет. На самом деле это было большим заблуждением — атомная станция военный объект хотя бы потому, что она вырабатывает огромное количество дешевой энергии и питает чудовищно энергозатратный процесс по обогащению урана до оружейных кондиций. Именно для этого ее и жаждет построить Иран — без этой энергии он не может обеспечить процесс промышленного обогащения урана на центрифугах в течение длительного времени, не проделав смертельную дыру в своем энергобалансе. Иран со времен свержения шаха практически не вкладывался в собственную энергетику, полагаясь на то что было построено раньше. В итоге ко второму десятилетию двадцатого века он подошел с чудовищно неэффективной, дышащей на ладан энергетикой которую, если бы Иран не владел огромными запасами нефти и газа, от банкротства не могло бы спасти ничего.

Бушерский узел ПВО находится на самом побережье и состоит из трех основных звеньев: стационарные позиции ПВО ближнего действия, находящиеся непосредственно у самого объекта, более тяжелые системы, оттянутые вглубь страны чтобы не стать целью первого обезоруживающего удара и авиация ПВО — три эскадрильи, две на F4 и одна на F14. Сам Бушер расположен на самом побережье Персидского залива, прикрыт разбросанными по всей территории атомного комплекса позициями ПВО — один Хок, причем на автомобильном шасси, три Скайгарда, тринадцать одиночных тридцатипятимиллиметровок, шесть русских двадцатитрехмиллиметровых зениток, две ЗСУ-23-4 «Зевс». Подполковник обратил внимание, что в этом районе все ЗУ-23 выполнены мобильными, то есть поставлены на полноприводное автомобильное шасси. Причем поставлены интересно: автомобиль, кузов, возможно бронированный, в котором транспортируется расчет и боезапас, а сама установка расположена на крыше кузова, на высоте, чтобы иметь хороший обзор и сектор обстрела. Чуть дальше, в глубине страны — подготовленные позиции и укрепленные подземные ангары для С-300. Иранцы берегут этот комплекс, он выйдет и встанет на позиции только в критической ситуации.

Тем не менее — комплекс уязвим. Хотя бы тем, что он на самом берегу. Но он уязвим для нападения американцев, которые постоянно держат сильную флотскую группировку в Персидском заливе. При необходимости, американцы могут пробить его числом — первыми пойдут A6 Prowler и более новые EF18 Growler, которые обрушат на позиции иранцем дождь противорадиолокационных и управляемых ракет. Затем на позиции, во время перезарядки обрушится подошедшая вторая волна — авианосные эскадрильи F18, перевооруженные для ударных задач — а также F16 и те же F18 базовой авиации с Кэмп-Балад и прочих аэродромов в Ираке. Пока самолеты базовой авиации будут наносить удар — самолеты авианосной вернутся на свои авианосцы, перевооружатся, дозаправятся и снова взлетят. Американцы просто возьмут числом, даже с потерями. Любая система ПВО рассчитывается на какое-то количество самолетов, и большего — ей просто не выдержать.

Что же касается израильтян — то им придется наносить удар после длительного и тяжелого перелета в режиме максимальной скрытности, за тысячу с лишним километров от родных баз, и все надо будет провернуть за один раз. Самолетов он сможет выделить немного: то что останется после комплектования северной группировки вторжения. С большой долей вероятности «западная» группировка выполнить свою задачу не сможет.

Но и не выполнить ее — нельзя.

Атомный центр в Араке, подземный комплекс, скорее всего — с атомным реактором. Три вынесенных общих радара, у самого объекта — сплошная стена ЗСУ-23-2, двадцать пять установок разных модификаций. Чуть дальше, наиболее вероятные азимуты подлета самолетов и крылатых ракет прикрывает два полных комплекта «Скайгард» и семь одиночных установок. Итого — три радара, больше сорока стволов, ракетных систем нет, прикрываются зонтиками с других объектов благо радиус действия позволяет.

Что там еще? Не стоит забывать про малые острова в Персидском заливе. Ради поддержания напряженности, иранцы располагают там комплексы вооружения, в нужной ситуации они смогут перекрыть судоходство по Персидскому заливу, лишив мир нефти. В основном там у них — установки «Силкуорм», установки противокорабельных ракет русского, верней советского еще производства, достаточно устаревшие. Но есть и силы прикрытия — зенитно-пушечные комплексы Зевс 23-2 и Зевс 23-6, ракетные комплексы Хок. Судя по тому, как защищаются эти позиции — Иран придает большое значение своим форпостам на этих островах. Та-а-к… а это что еще за чертовщина?

Подполковник придал разведснимку максимальное увеличение и некоторое время тупо смотрел на диковинный аппарат, пытаясь понять что же он видит. Потом понял — очередная самоделка. На прицепе были установлены восемь (!!!) пулеметов типа ДШК, в два ряда и с единым прицелом. Представив, какую стену огня могут создать одновременно восемь ДШК, подполковник непроизвольно поежился — почему это этот самодельный аппарат испугал его больше чем С300.

— Ой-вей…

Подполковник на секунду прибавил кулаками глаза, которые вот-вот должны были вывалиться из орбит, потом подхватил стоящую под рукой большую кружку, опрокинул ее в рот… и только тогда понял, что она пуста. Не заметив, он выпил весь кофе, который налил себе полчаса назад.

Или — не полчаса?

Прогулявшись по кабинету, подполковник Эгец подошел к кофейному аппарату, налил себе холодный, сваренный несколько часов назад кофе, в два могучих глотка выпил. От мерзкого вкуса остывшего кофе его аж передернуло, от желудка начала подниматься к горлу жгучая, раскаленная волна — изжога. Подполковник попытался вспомнить, когда последний раз он съел что-то, что подобает есть нормальному человеку — и не смог вспомнить.