Юрий Корчевский - Стрелецкая казна

Когда я стал чувствовать себя относительно неплохо, пошел на торг. Теперь мне нужны новые компас и подзорная труба. Да и сабля с мушкетоном нужны взамен брошенных. Я ходил от одной оружейной лавки к другой, и меня охватывало разочарование. Нижний — город не маленький, а оружия высокого качества на торгу нет. Видя мое огорчение, приказчик одной лавки сказал:

— Подожди, мне кажется — я знаю, что тебе предложить.

Он ушел в заднюю комнату и вышел с холщовым свертком в руках. На прилавке развернул холст. Там лежали сабля в скромных ножнах и пистолет. Я взялся за рукоять, достал лезвие из ножен. Сабля сразу пришлась по руке. Легкая, с великолепным балансом. Когда я ее еще вытаскивал из пожен, раздался тонкий звенящий звук. Так может подавать голос только очень качественная сталь.

Я стал разглядывать лезвие. На долах проступал рисунок, по не Дамаск — уж его я не спутаю с другим. На лезвии, почти у рукоятки, виднелась надпись «Эспаньола». О, так это Испания! Неужели толедский клинок? Но сколько я ни искал, других надписей на сабле не было. Изгиб лезвия был более выраженным, чем на моей, — явно арабские мотивы. Наборная рукоять из дерева отлично сидела в руке. Сабля понравилась мне сразу, и я решил — беру. Из того, что я видел, это было лучшее. Нет, хорошие клинки были, но больше — мечи, которые я недолюбливал из-за большого веса и невозможности колоть ими. Неплох был и испанский же пистолет.

Цена, однако, была велика. Приказчик пояснил, что саблю и пистолет ему продал иноземец с проходящего судна за два золотых талера, и дешевле, чем за два золотых, он их не отдаст. Пришлось раскошеливаться: сабля и пистолет того стоили, в бою от них будет зависеть жизнь. Ну и конечно же пришлось купить ткани для маскировочного костюма. Один раз он меня уже выручил.

После полудня я направился к посаднику. К сожалению, я его не знал, а воевода Хабар уже ушел с дружинниками в Москву, на соединение с большим войском.

Городской посадник меня не принял — вернее, меня к нему не пропустили. Я долго пытался убедить дьяка в важности сведений, но мне посоветовали подать прошение и ждать ответа. Дождетесь вы, писчие душонки, нападения татарского, тогда забегаете! Сто раз тьфу на вас! Опять придется делать вылазку самому, но при воспоминании о последнем рейде мне становилось не по себе — просто чудом ушел от смерти. И главное — как теперь добраться до их земель?

Когда к концу следующего дня халат и вещмешок были готовы, я решил отправиться сразу. Бросил в мешок каравай хлеба, здоровый шматок сала и сушеное мясо. Попрыгал — не тяжелее, чем всегда, ведь сейчас на мне нет компаса, подзорной трубы и мушкетона. Я вздохнул — тоже ощутимая потеря. Однако сегодня я хотел посмотреть — как там татары, а не воевать с ними. Вниз по Волге плыть хорошо — грести почти не надо. Пристал к берегу, подтащил лодку к кустам, развязал мешок и сразу уполовинил продукты. Теперь и вещмешок стал легче, и сил прибавилось.

…Вот и знакомый луг. Вглядываясь в темноту, я стал искать место, где я лежал под татарскими стрелами. Вроде где-то здесь. Ага, нога ткнулась в мягкое. Поднял — куски моего разорванного маскировочного халата. Я опустился на четвереньки, стал шарить руками. Исколол пальцы о траву и осоку, и удача мне улыбнулась. Пальцы нащупали срез на дерне. Я запустил туда пятерню и вытащил свою саблю. На радостях я поцеловал клинок и повесил ножны на пояс.

Выглядел я со стороны, наверное, смешно — на спине вещмешок, и на поясе две сабли сразу. Хм, а ведь кому-то будет и не смешно, могут принять и за обоерукого. Так называют опытных воинов. Вместо щита в левой руке — вторая сабля, и такие бойцы левой рукой фехтуют не хуже правой. В бою встретить такого — верная смерть. К счастью, мне такие не попадались, но боевые соратники рассказывали, что встречались — редко, не в каждой сече, но были такие. Обоерукие были из викингов, а у татар я про таких не слышал. С кондачка научиться работать обеими саблями невозможно. Нужен учитель, нужна практика. Мысль интересная, надо будет позже поискать в Нижнем такого мастера. Хотя с уходом дружины мастеров, наверное, и не осталось. «Раньше надо было думать», — обругал я себя мысленно. Ведь вторая сабля — это и щит, и средство нападения.

Я двинулся через лес, припоминая направление. О! Вот и сосна с раздвоенной верхушкой, откуда я падал при ударе молнии. Что такое? Никаких костров впереди. Темный луг, и ни одного костра. Куда же они подевались? Сомнительно, что татары решили отложить набег, не для того собирались. Значит — ушли. Тогда вопрос — в какую сторону? Ночью ничего не разглядишь, надо выяснять днем. Следы тысяч коней не скроешь — только через месяц, а то и два молодая трава покроет вытоптанную землю. Значит, придется ждать утра и искать следы. Коли набег уже начался, счет может идти не на дни, а на часы. Непременно надо предупредить своих.

Я уселся под дерево, потом поднял голову. Черт! Я уселся под сосну, с которой падал. Нет уж, надо искать другое место: не ровен час, ударит молния. Второй раз испытывать судьбу не хотелось, я по горло сыт острыми ощущениями.

Зайдя в лес, я улегся под кустом. Проснулся от щебетания птиц. На востоке светлело, надо вставать. Я нашел ручеек, поел и напился воды. Пустой уже мешок не оттягивал плечи и болтался свободно. Солнце встало еще не полностью, но уже было неплохо видно. Я только приблизился к лугу, как стало понятно, что татары направились к Волге. Трава была вытоптана широкой полосой. Ошибиться было просто невозможно.

Держась в стороне от следа, я направился к реке. Здесь следы обрывались. Не иначе — на конях переправились на другую сторону. Я переплыл на противоположный берег. Точно, следы здесь, и причем — свежие. Сапогом я потрогал кучи конского навоза — еще не высох. Татары прошли не больше суток назад. И следы идут вдоль берега на запад, в сторону Нижнего. Надо поспешать. Пешком я не успею за лошадьми, и след нельзя упускать из вида. Я постоял, подумал и решил — буду бежать сколько смогу, а там — как получится. В глубине души я рассчитывал сразить какого-нибудь татарина и завладеть его лошадью.

Я рванул по дороге, наблюдая за вытоптанной травой на берегу. Вот след отошел от берега и стал невидим с дороги. Я тут же подбежал к месту, где исчез след. Что такое? Почему след уходит на полночь, то бишь, на север?

Через несколько верст след вывел к какой-то реке. Значительно уже Волги, по тоже широкой. Я стал припоминать свою карту. Да это же Ветлуга. Вдоль нее можно подняться глубоко в сердце земель русских и подобраться… Так, что у нас может быть по ходу? Ближе всего — Хлынов, но он — в стороне, по правую руку. Еще севернее — Великий Устюг. Город деревянный, и стены не очень высокие. А что, для татар — очень лакомый кусок. Надо двигаться за ними, проверить свои предположения.