Александр Владимиров - Таинственный монах

Ермилов минуты две рассматривал здание построенное архитектором Вербером. В своей прошлой жизни проходя мимо него, он никогда не задумывался, чтобы задержаться на секунду и насладиться его красотой.

— Ну, что остановился? — полюбопытствовал Блюмкин. — А, понимаю, в своем Харькове таких домов, наверное, не видывал.

Ермилов промолчал. Боялся, что ответит не правильно. В Харькове ему так пока и не удалось побывать, как в прочем и Одессе. Вот если серьезно подумать, что он знает об этих двух городах? Возьмем, например Одессу. Ну, во-первых, это Привоз. Во-вторых, Потемкинская лестница и броненосец "Потемкин". В-третьих… В-третьих вспомнилась цитата из песни "Шаланды полные кефали, в Одессу костя приводил"… В-четвертых, биндюжники и оперный театр. Катаев и его "Белеет парус" Да и, пожалуй, все. Не вспоминать же комик-группы: "Маски шоу" и "Джентльмен-шоу", но они должны были появиться в будущем. Про Харьков и того меньше.

— Ну, пошли, — молвил Яков, — нас с тобой Дзержинский ждет.

Он протянул свои документы дежурившему у дверей чекисту. Скорее всего, понял Ермилов это формальность. Тот даже в бумагу не взглянул. Покосился на Игоря.

— Это со мной, — пояснил Блюмкин, открывая дверь.

Какого приема ожидал Ермилов? Надеялся, что Дзержинский обрадуется его приходу, начнет расспрашивать о Харькове?

Все банально просто. Блюмкин открыл дверь в кабинет начальника ВЧК. Пропустил Игоря вперед и только потом вошел сам. Дзержинский сидел за столом и что-то писал. На секунду он оторвался от своего занятия, чтобы посмотреть на вошедших. Буркнул: — "Здравствуйте, товарищи!" И вновь углубился в работу. Яшка кивнул на кожаный диван, что стоял у стены.

Ермилов понял без слов и присел рядом с эсером. Между тем Дзержинский продолжал работать. Казалось, что он забыл о них. Игорь даже занервничал. Наконец начальник ВЧК отложил перо и вновь взглянул на посетителей.

— Разрешите представить вам сотрудника ЧК, — проговорил Блюмкин, — из Харькова.

Дзержинский махнул рукой.

— Михаил Велетень.

Разговаривали долго. Начальник ВЧК интересовался, как обстояли дела с Харьковским территориальным отделением, до прихода немцев. Игорь признался, что поработать чекистам, в общем-то, и не удалось. Почти сразу же перед самым приходом в город оккупационных войск дела пришлось свернуть. Руководство. Тут стоит отметить, что Феликс Эдмундович сам назвал фамилии руководителей спецслужб. Ермилов даже облегченно вздохнул, назови он неправильно хоть одну, и покушение уже точно не состоялось бы. Игорь пожаловался, дескать, пришлось уехать из родных краев, так как считал, что где родился там и пригодился. С удовольствием выступил бы с оружием в руках против немцев, но приказ товарища Саенко был ехать в Петроград. Уже в дороге до чекиста дошел слух, что управление ВЧК вместе с правительством Ленина перебралось в Москву.

— Ничего, дорогой вы наш товарищ Велетень, — молвил Дзержинский, — вы нам и здесь пригодитесь. Врагов революции и в Москве предостаточно!

Пока разговаривали да пили чай без сахара, Ермилов разглядывал Феликса Эдмундовича. Сейчас он не походил на того пламенного революционера, каким был запечатлен в свое время фотографами. Вместо гимнастерки и галифе цивильный костюм. Подбородок тщательно выбрит. Глаза большие. Кажется, что видит человека насквозь.

— Значит так, товарищ Велетень, — под конец разговора произнес начальник ВЧК, — с завтрашнего дня поступаете в распоряжение товарища Исаева.

Ермилов удивленно взглянул на Дзержинского. Поступать в подчинение незнакомому ему человеку, да еще со шпионской фамилией Исаев, не хотелось. Феликс Эдмундович заметил реакцию харьковчанина и улыбнулся.

— Разрешите вам, товарищ Велетень, — проговорил он, — представить товарища Исаева.

Игорь ожидал, что сейчас в кабинет войдет прототип будущего Макса фон Штирлица, но дверь не открылась, и в комнату никто не вошел. С дивана встал Блюмкин.

— Товарищ Яков Блюмкин, — продолжал между тем Дзержинский, — известен у нас под псевдонимом — "товарищ Исаев".

Ермилову даже на секунду стало стыдно. Как же он, опытный сотрудник ФСБ, так плохо изучал документы в архивах по известным деятелям ВЧК? А ведь Игоря и еще нескольких человек по документам связанным с историей родной спецслужбы в Академии нещадно гоняли. Он попытался припомнить, какие еще псевдонимы были у эсера. В памяти всплыли еще два: Макс и Владимиров.

— Товарищ Исаев — заведующий отделом по борьбе с международным шпионажем. — Пояснил Дзержинский. — Вы же хотели, молодой человек, бороться с немецкими оккупантами, что заняли ваш родной Харьков?

Ермилов утвердительно кивнул.

— Ну, вот. У вас теперь есть такой шанс.

Игорь вновь удивленно взглянул на Феликса Эдмундовича. Тот оценил его взгляд по-своему.

— Я вынужден был воздержаться, — пояснил Дзержинский, — когда правительство подписывало и ратифицировало Брестский мирный договор.

Ермилов даже на секунду заподозрил начальника ВЧК в том, что именно он возглавлял покушение на фон Мирбаха. Вспомнилось, что некто (Блюмкин и Андреев так и не назвали потом его имени) дал приказ убить немецкого посла. Пытались ли сотрудники ВЧКа выгородить своего начальника, или это был неизвестный (для обывателей, по крайней мере) человек? Нет, решил Игорь, на этот вопрос так вот сходу и не ответишь.

— Вы, товарищ Велетень, где остановились? — полюбопытствовал Дзержинский, когда приятели собирались уходить.

— У меня, Феликс Эдмундович, — молвил Блюмкин.

— В гостинице "Националь"?

— Так точно.

— Хорошо. Вы уж, товарищ Велетень, потерпите. Дайте нам пару дней, и мы найдем для вас квартиру. Кстати, а может, вам, Михаил, псевдоним взять?

Ермилов чуть не брякнул: — "Француз", но сдержался. Как бы он объяснил Феликсу Эдмундовичу, да и Блюмкину столь странный выбор?

— Товарищ Большаков, — сказал Игорь и улыбнулся.

— А, понимаю, — усмехнулся Дзержинский. — Решили свою фамилию на русский язык перевести? — подмигнул.

— Так точно, — по-военному отчеканил Ермилов.

Уже в гостинице он задумался, а почему еще в первое свое путешествие в эпоху Петра Первого выбрал такой странный псевдоним. Ну, назвался бы каким-нибудь графом де По, так нет, де Ля Гранд.

Вот уже около часа Ермилов крутился в районе железнодорожного вокзала. Именно сюда на поезде должен был приехать в Москву Яков Блюмкин. Об этом эсер сам обмолвился, когда после возвращения от Дзержинского они уединились в "Национали" за бутылочкой самогона. Что-что, а выпить "товарищ Исаев" был не промах. Скорее всего, как и предполагал Игорь, именно этот напиток в свое время и сдружил его с чекистом. Поэтому, когда появилась возможность, Ермилов покинул гостиницу и совершил прыжок в прошлое.