Александр Владимиров - Таинственный монах

— Увы, капитан. — Сказал полковник, сжимая Ермилову руку. — Боюсь, больше встретиться не удастся. Мир, в котором мы с вами живем, катиться в огромную пропасть…

Если бы Ермилов в свое время и в своей реальности поинтересовался, где находится деревенька Стреловка, он бы потратил на это куда больше времени. А все из-за того, что сначала в тысяча девятьсот семьдесят четвертом ее переименовали в село Жуково, а еще через двенадцать лет сделали городом Жуков. Игорь добрался до Москвы и лишь оттуда направился в деревеньку, что лежала на реке Угдка, в двенадцати километрах от станции Обнинское и в девяноста километра к северо-западу от Калуги. Путешественнику повезло, он застал Георгия живым. Тот находился у себя в доме и болел тифом.

— Экая незадача на мою голову, — проворчал Игорь, когда местный пастух ответил на его вопрос, где ему отыскать дом Жуковых.

Деревенский паренек проводил его и указал на избу, в которой ютились родители будущего полководца. Ермилов поблагодарил его и уже направился к дверям, как те открылись, и на улицу вышла женщина.

— Вам нельзя внутрь, — проговорила она, — у нас тиф.

— Я доктор, — солгал Ермилов.

— Доктор?

— Да. Иванов-Задунайский. Я проезжал в Калугу и узнал, что у вас случилось несчастье. Могу ли я помочь вам?

Женщина сначала замялась. Потом махнула рукой и проговорила:

— Хорошо, заходите. Но ваш грех я на себя не возьму.

— Да этого и не надо.

Ермилов вошел в дом. Бывший унтер-офицер, как и его отец и два брата, были "прикованы" к постели. Игорь уже понял, что к брюшному тифу, эта зараза не имеет ни какого отношения. Скорее всего, сыпной. Путешественник заставил Георгия подняться с кровати, чтобы осмотреть тело. Больной даже не признал капитана Большакова. Он послушно стянул серую нательную рубаху. Ермилов оглядел его и убедился, что рана, полученная во время взрыва, зажила. Затем приказал унтер-офицеру сесть. Осмотрел голову.

— Так и думал, — прошептал Игорь, — вши.

Сыпной тиф возникал только зимой, да еще когда шли кровопролитные войны. Ермилов вспомнил, что с тысячи девятьсот семнадцатого года по двадцать первый от него только в России, умерло около трех миллионов человек. То, что нужно для профилактики Игорь прекрасно знал. По этой теории его почти месяц гоняли в университете. В этом не было ничего удивительного, тем более, что забрасывать агентов собирались во все эпохи, даже в те, где бушевала чума. Поэтому Ермилов тут же распорядился, большую часть одежды, находящейся в доме для начала перестирать. А те лохмотья, что восстановлению не подлежали, Игорь велел сжечь.

— Мне бы встретиться с деревенским доктором? — проговорил Ермилов, обращаясь к матери унтер-офицера.

— Он недавно умер, а нового не прислали.

— У вас в деревне вообще врачей нет?

— Есть сестра милосердия. Это она и определила, что у нас тиф.

— Уже что-то. Как мне ее найти.

Женщина рассказала, где находится домик фельдшера. Чтобы до него дойти, Игорю пришлось пересечь всю деревню. Такого запустения, какое было тут, он нигде раньше в своей жизни не видал. Всему виной, считал путешественник, был никто иной — как Столыпин. Домик фельдшера выделялся на местном фоне. Игорь постучался в дверь. Ему открыла молодая женщина. Черное платье, желтый фартук с красным крестом, на голове, как у монашки платок.

— Я — доктор. Иванов-Задунайский, — вновь соврал Игорь. Понимая, что такую двойную фамилию девушка вполне могла и слышать, правда при условии, что она приехала сюда из Москвы или Петрограда.

— Сестра милосердия Евдокия.

— Лопухина, — пошутил Ермилов.

— Нет, конечно.

— Ну, это и не важно. У вас дорогая, Евдокия, какие есть лекарства?

Девушка провела его в дом и показала все что было.

— Не густо, — проговорил Игорь. — Морфий, это конечно хорошо, но при тифе он не поможет. Он лишь только боль уменьшит, а от болезни не вылечит. Нужно в Москву за лекарствами ехать.

— Можно взять бричку, она тут в сарайчике стоит.

Ермилов мысленно прикинул, сколько времени понадобится, чтобы уехать туда и к тому же вернуться. Минимум два дня. Хотя с его приборчиком, он может и за час уложиться. Вот только потом как объяснить девушке, почему у него так быстро получилось?

— Ладно, что-нибудь придумаем. — Сказал он, и заметил, как глаза девушки заблестели.

Он распихал по карманам ампулы с морфием. Для фашистов они пригодятся, а может, и подпольщики найдут способ их применить. Вдвоем они вышли из домика. Девушка помогла запрячь лошадку, и уже через полчаса Ермилов выехал в сторону Москвы.

Пришлось Ермилову чуток повозиться. Рассчитывал туда и обратно за два дня обернуться, не получилось. Дорого заняла куда больше времени чем предполагалось. Зато время между переходом в будущее и обратно, укоротил до минимума. Москве сначала хотел было связаться с подпольем, но потом решил поступить проще. Вышел на одного из фармацевтов, да предложил тому обменять таблетки левомецетина на морфий. Глаза эскулапа округлились, когда тот об этом услышал. Еще бы, обычно бывало на оборот. Запрещенное лекарство старались выкрасть. Игорь уже понял, что фармацевт обменяет, но тут, же стукнет в гестапо о подозрительном элементе. Знал бы тот, что перед ним путешественник во времени, так может тут же в аптеке и попытался бы его арестовать, задержать, а так выпустил по глупости. Ермилов, свернув за угол, нажал на кнопку и переместился в прошлое. Уже в Москве семнадцатого года, ему пришлось добираться до своей брички. Опять прыжок во времени, как раз в тот самый момент, когда он в будущее отправился. При такой ситуации исчезала вероятность, что бричку у него увезут. Времена беспокойные и часть уголовных элементов была выпущена из тюрем.

Пока дорогой ехал, изучил инструкцию на упаковке. Написано на немецком языке, но проблем с переводом у Ермилова не возникло. Левомицетин в таблетках, и применялся четыре раза в день, на протяжении недели. Этого времени Игорю вполне хватило, чтобы поставить Жукова на ноги.

Уже подъезжая к деревне, Ермилов оставил лошадку в леске. Сам совершил скачок в прошлое. Опять выпала возможность взглянуть на себя со стороны. Вернулся к домику фельдшера и постучал в окно. Девушка выглянула и воскликнула:

— Вы?

— Да я. Вот раздобыл. Оказалось в соседней деревеньке у тамошнего фельдшера были.

Ермилов протянул ей стеклянную бутылочку, в которую предварительно был высыпаны таблетки. Рассказал, как те нужно применять. Девушка хотела было что-то спросить, но Игорь не дал и слова сказать.

— Я коня и бричку на окраине оставил. Мне ведь все равно по делам в Москву нужно. Думаю, за два-три дня вернусь.

— А как же я?