Олег Шушаков - И на вражьей земле мы врага разгромим Книга 2 Часть 1

За месяц, оставшийся на боевую подготовку и сколачивание подразделений, никого ничему толком научить, ясное дело, было невозможно. Даже такому опытному преподавателю, как капитан Маргелов. Который не один год прослужил командиром курсантской роты Объединенной Белорусской ордена Трудового Красного Знамени военной школы имени ВЦИК БССР.

К счастью, командир дивизии полковник Шевченко понимая, что в дивизии должна быть хоть одна боеспособная часть, укомплектовал отдельный разведбат кадровыми младшими командирами и красноармейцами почти на две трети. И из приписных отдал наиболее подготовленных. Остальное сделал Маргелов. В смысле, сделал из толпы обмундированных в военную форму людей настоящую воинскую часть. Готовую к бою. А еще выбил у зампотылу по паре лыж на каждого разведчика. И всех на них поставил. И каждый день тренировал. Лично.

Сам Маргелов на лыжах ходил, как будто в них на свет народился. В тридцать первом году за восьмисоткилометровый лыжный пробег 'Минск-Москва' его наградили Почетной грамотой ВЦИК БССР, а наркомвоенмор товарищ Ворошилов вручил ему именные золотые часы-луковицу. С которыми тот с тех пор никогда не расставался. И носил в кармане на крепкой цепочке.

Полковник Шевченко подготовкой разведбата был доволен, возлагал на него большие надежды и в предстоящем наступлении поставил перед ним ответственейшую задачу – вести разведку, двигаясь впереди основных сил дивизии ускоренным маршем. Связь держать по радио. При обнаружении, мелкие подразделения белофиннов уничтожать. В случае выхода к укрепленному пункту или оборонительной полосе, провести разведку боем и выявить систему огня противника. Для ее последующего подавления артиллерией и авиацией.

Однако вплоть до четвертого декабря, двигаясь на юг вдоль западного берега озера Киантаярви, никаких укрепленных пунктов Маргелов не обнаружил. А несколько коротких стычек с финскими лыжниками окончились не в пользу шюцкоровцев.

К вечеру четвертого числа разведбат вышел к поселку Хюрюнсалми. С которым пришлось повозиться. Шюцкоровцы их ждали. И оборудовали несколько огневых точек в крайних домах поселка. Дома были добротные, стояли на гранитном фундаменте и после устройства амбразур мало чем отличались от ДОТов специальной постройки. Секторы стрельбы были хорошо продуманы и перекрывали все подходы. Маргелов на рожон лезть не стал и вызвал авиацию.

На следующий день прилетела эскадрилья СБ. И с высоты пятьсот метров, благо зениток у белофиннов в Хюрюнсалми не было, забросала поселок сто килограммовыми фугасками. Несколько домов было разрушено прямыми попаданиями. Однако, как и положено по закону пакости, в ДОТы ни одна бомба не попала.

Маргелов плюнул в сердцах и связался с командиром дивизии, чтобы доложить о результатах налета и выяснить, когда прибудут артиллеристы…

Артиллеристы прибыли только утром. Но тут же энергично взялись за дело. И принялись долбить по амбразурам прямой наводкой. И раздолбили. К полудню.

После чего батальон двинулся дальше. Ускоренным маршем. Прихватив с собой взвод семидесяти шести миллиметровых полковых орудий, который Маргелов выпросил у командира артполка. С согласия комдива, ясное дело. Чтобы не топтаться перед каждым хутором в ожидании артиллерии…

Комкор Черевиченко в общем и целом был доволен тем, как развивается наступление. Сто шестьдесят третья, пятьдесят четвертая и сто двадцать вторая стрелковые дивизии Особого стрелкового корпуса комдива Шмырова, наступая по сходящимся направлениям, за шесть суток преодолели до ста километров каждая.

Сто шестьдесят третья дивизия полковника Зеленцова, наступая из Лендер, четвертого декабря взяла Лиексу и к утру шестого числа вышла к крупному транспортному узлу белофиннов Нурмес, надежно перерезав важнейшую железную дорогу Сортавала – Каяани. Пятьдесят четвертая дивизия комбрига Гусевского, перейдя границу, повернула на юг и к вечеру третьего декабря без боя вошла в Кухмо, а затем двинулась на Соткамо, к которому подошла на рассвете шестого. Сто двадцать вторая дивизия полковника Шевченко, наступая с севера из Войницы, второго числа захватила Суомуссалми и четвертого декабря вышла к сильно укрепленному узлу обороны противника Хюрюнсалми, который взяла штурмом к полудню шестого.

Однако наиболее успешно развивалось наступление конно-механизированной группы комдива Рокоссовского. Седьмая кавдивизии комбрига Камкова и одиннадцатая кавдивизия комбрига Фоменко при поддержке сводной легкотанковой бригады майора Зоткина к вечеру четвертого числа захватили важнейший транспортный узел противника Контиомяки, а к исходу шестого декабря с боями вышли к населенному пункту Ваала, находящемуся в семидесяти пяти километрах от Оулу…

…От любви до ненависти, как говорится, один шаг. И в личной жизни, и в политике, и в дипломатии. С той разницей, что в личной жизни любовь иногда бывает настоящей, а в политике и дипломатии – никогда. Являясь лишь маской, за которой с самого начала скрывается звериная ненависть…

За истекшие триста лет англо-русские отношения не раз совершали оверкиль. От коалиций и союзов до откровенной вражды. От прохладного, но все-таки мира, до открытой кровопролитной войны.

Как бы дружески не скалился иной раз британский лев, у него всегда были наготове клыки и когти. Для русского орла. Потому что главной традицией доброй, старой Англии, славящейся верностью своим традициям, была ненависть к России.

Как только Британия превратилась в Соединенное Королевство и приступила к захвату и грабежу заморских колоний, она превратилась в самого последовательного и беспощадного врага России. Делая все, чтобы ее погубить. Или хотя бы навредить. Насколько это возможно. Три столетия подряд английские эмиссары, не жалея золота, снабжали оружием и натравливали на Россию ее соседей! Турок и шведов, французов и поляков, японцев и пруссаков, чехов и австрияков. Три столетия английские политики, дипломаты и шпионы плели интриги и устраивали заговоры! Не останавливаясь перед свержением и убийством законных российских монархов, видных государственных и военных деятелей. Три столетия они пестовали внутренних врагов и предателей всех мастей! От декабристов до троцкистов. От Герцена до Шамиля. От Колчака и Деникина до Кур-Ширмата и Джунаид-хана.

А причина всего этого была до банальности проста – животный страх потерять все нажитое неправедным путем. То бишь, награбленное.

Краеугольным камнем британской политики на протяжении последних трехсот лет являлась формула: 'У Великобритании нет ни вечных врагов, ни вечных союзников, есть только вечные интересы'. Сиречь, во-первых, соблюдение 'равновесия сил', означающее постоянное стремление к собственному превосходству. Над всеми. Во-вторых, недопущение господства какой-либо державы на сухопутных и морских путях в Индию, эту 'жемчужину британской короны'. И, в-третьих, сохранение господства на море. 'Правь, Британия, морями!'.