Олег Шушаков - И на вражьей земле мы врага разгромим. 1 книга. На сопках Маньчжурии

Это был его пятый сбитый л и ч н о! И второй за сегодня!

А всего в этот день младший лейтенант Пономарев сделал семь боевых вылетов. Когда он приземлился в очередной раз, в голове гудело, во рту пересохло, руки повисли. Подняться и вылезти из кабины, попросту не было сил. Владимир героическим усилием воли все-таки заставил себя это сделать и тут же свалился на траву, откинув в стороны ноющие руки…

Майор Кравченко тоже устал. Но все-таки обошел стоянки. И не зря! На одной из них он увидел изрешеченный "ишачок". Обошел его со всех сторон, прищурился как бы прицеливаясь, а потом приказал собрать возле поврежденной машины летчиков.

— Прошу всех поближе, — сказал он, когда все собрались. Посмотрел на них строго, а потом улыбнулся. — Ну, во первых строках, я должен вам передать благодарность от командования и наземных войск за отличное прикрытие поля боя! Наступление самураев остановлено. В том числе и благодаря вашим штурмовым ударам по переправам! В воздухе и на земле уничтожено более тридцати самолетов противника! Наши потери – всего один истребитель.

Летчики заулыбались, довольные. Но у Кравченко было что сказать не только во-первых, но и во-вторых:

— А теперь обратите внимание сюда, — улыбка соскользнула с лица комполка. Он показал на дырявый "ишачок". — Этот самолет тоже мог бы сейчас догорать в степи… Шестьдесят две пробоины! А некоторые этим еще и гордятся! — он строго взглянул на летчика Проценко, хозяина злополучного истребителя. — Считают эти дырки доказательством храбрости. А вы взгляните на входные и выходные отверстия… О чем они говорят? Самурай дал две длинные очереди сзади. Стало быть, этот горе-пилот зевнул! Проглядел противника! А по глупости погибнуть – честь невелика!

Летчики потупились… Прав Кравченко. Чем тут хвалиться!

— Анализ потерь говорит, что в большинстве случаев истребителей бьют на зевках. Благодарите Поликарпова, что он сделал такой самолет, который и пули не берут! — Майор обошел самолет. — Смотрите, плоскости и фюзеляж как решето, а стоит заклеить дырки, и машина снова готова в бой! Если бы так досталось самураю, от него бы и мокрого места не осталось, хоть он и металлический, а наш "ишачок" деревянный. При таком мощном вооружении, которое имеют "пушечные" И-шестнадцатые, вам придется частенько летать на штурмовки, действовать возле земли… Все вы знаете, что у японских истребителей при лучшей маневренности скорость у земли немного меньше. Но не настолько, чтобы уйти от огня зашедшего в хвост самурая, если лететь по прямой! Поэтому за несколько секунд он успеет всадить в вас весь свой боекомплект. Вывод. Надо и на малой высоте, хотя это и нелегко, сочетать скорость и маневр!

Потом Кравченко подробно рассказал о способах атаки наземных целей, о тактических приемах, повышающих эффективность огня. Ответил на множество вопросов. Говорил он неторопливо, словно размышляя вслух. Приводил яркие, запоминающиеся примеры, активно жестикулируя и показывая ладонями положение самолетов в различных ситуациях.

Владимир слушал комполка и вдруг поймал себя на мысли, насколько все-таки велика дистанция между тем опытом, которым владеет Кравченко, и тем, что успел усвоить он сам. А ведь тот был старше его всего-то на пять с чем-то лет! Но каких…

Ночью четвертого июля комкор Смушкевич отправил телеграмму наркому обороны Маршалу Советского Союза Ворошилову: "Истребительный полк, командир которого Герой Советского Союза Кравченко, провел третьего июля два налета на передовые аэродромы противника и два воздушных боя: один над фронтом, второй при налете у себя над аэродромом. Уничтожено тридцать два неприятельских истребителя. Потерян один наш летчик, о чем считаю нужным Вам доложить".

Контрудар советско-монгольских частей увенчался успехом. На третьи сутки сражения, противник отступил, оставив на поле боя под Баян-Цаганом почти тысячу убитых солдат и офицеров.

Вскоре пятьдесят седьмой особый корпус был переименован в первую армейскую группу войск, которая спешно пополнялась личным составом и боевой техникой. Из Советского Союза в Монголию были переброшены и вошли в состав первой армейской группы пятьдесят седьмая стрелковая дивизия (три стрелковых полка, артполк и танковый батальон), шестая танковая бригада (двести тридцать три танка БТ-7, двенадцать БТ-7А, девять Т-26 и двадцать пять бронеавтомобилей), двести двенадцатая авиадесантная бригада, пятьдесят шестой скоростной бомбардировочный авиаполк и другие части…

Но поток воинских эшелонов, прибывающих в Читу из центра страны, не иссякал. Учитывая напряженную международную обстановку, в целях предотвращения эскалации вооруженного конфликта, на базе Забайкальского военного округа был сформирован Забайкальский фронт. Командующим был назначен комкор Всеволод Федорович Яковлев, сослуживец Жукова еще по Белорусскому военному округу.

Яковлев был ровесником Жукова. Тоже прошел Германскую. Имел Георгия. Как и Жуков служил унтером. Правда, в отличие от него, впоследствии окончил военно-учебное заведение – Петергофскую школу прапорщиков. В Гражданскую он командовал стрелковым полком. За бои под Екатеринодаром был награжден орденом Красного Знамени. В конце двадцатых годов так же, как и Жуков, окончил курсы "Выстрел". А потом, опять же в отличие от него, окончил Военную академию имени Фрунзе. И дослужился до командующего войсками Забайкальского военного округа. Очень неплохая карьера в мирное время…

Комкор Жуков, а ему, наконец-то, кинули третий ромб на петлицы (доперли все-таки в Москве, что не с руки комдиву комкорами командовать!) отчетливо понимал, что претендовать на фронт ему сейчас рановато, сначала надо с генерал-лейтенантом Комацубарой разобраться… А потом посмотрим! Тогда и до комкора Яковлева очередь дойдет! А пока пускай полезным делом позанимается, организует обеспечение первой армейской группы всем необходимым!

"Специалисты", которых ему подсуропили в Генштабе, посидели с арифмометрами и подсчитали, сколько всего нужно, чтобы гарантированно свернуть шею Комацубаре.

По грунтовым дорогам на полуторках надо было завезти на Халхин-Гол несколько десятков тысяч тонн различных грузов, в том числе двадцать пять тысяч тонн различных боеприпасов, такое же количество топлива и горюче-смазочных материалов, четыре тысячи тонн продовольствия и еще четыре тысячи тонн прочих грузов.

Для подвоза всего этого добра к началу операции требовалось более пяти тысяч автомобилей. В ход пошли даже строевые машины, включая артиллерийские тягачи, что было довольно рискованно… Но после Баян-Цагана самураи сидели смирно и не рыпались, так что можно было и рискнуть.