Дмитрий Леонтьев - Легенда о Королях

— Чем? — холодно спросил король.

— Знаниями, Максим, чем же еще, — вздохнул чародей. — Больше у меня ничего нет, только знания и опыт.

— Максимус, ну поверьте мне, — просила фея. — Я вам сейчас докажу… Мерлин, превратись в зайчика.

Колдун покосился на нее, на нас, но промолчал.

— Мерлин, душка, рыбка моя, ну пожалуйста! — Моргана погладила старика по руке. — Ну сделай это для меня! Мерлин! — в голосе ее явственно прорезались железные нотки.

Старик вздохнул, кряхтя, слез с коня, хлопнул в ладоши… и по полянке запрыгал серенький большеухий русак. Минута — и перед нами вновь стоял Мерлин, неловко улыбаясь и пряча глаза.

Мы с королем переглянулись. Во взгляде сира явственно читалось изумление, перемешанное с жалостью и презрением.

«Ай да Моргана! — невольно восхитился я. — Двух зайцев одним выстрелом! Выбить у Артура главную опору и одновременно получить лучшего учителя магии на все века и времена… Но неужели старик настолько спятил от любовной горячки, что готов на такое унижение? Или это хитрая игра? Сир прав: нельзя доверяться ему вот так, сразу».

Судя по всему, короля терзали те же сомнения. Моргана уже не улыбалась — смотрела нетерпеливо и едва ли не гневно. Я не знал, какое решение примет король, но лично я не стал бы пускать такую опасность даже на порог.

Король открыл уже рот, чтобы оповестить Мерлина о своем решении, когда за нашими спинами послышались торопливые шаги и на площадку вышел запыхавшийся от бега монах. Отец Патрик долго кряхтел, пытаясь отдышаться, вытирал красное лицо то одним рукавом рясы, то другим, и наконец выдохнул:

— А я уж не поверил…

— Вы чересчур вездесущи, святой отец, — с явным недовольством заметил король. — Прошу любить и жаловать: представитель святой Церкви и личный шпион папы римского на Аввалоне — отец Патрик.

— Не шпион, а доверенное лицо, глаза, уши и руки, — ничуть не обиделся Патрик.

— Шпион, шпион, — отмахнулся король. — Вкрался в доверие, понастроил тут… А это, как изволите видеть, — Мерлин и Моргана.

— Вижу, — радостно отозвался Патрик, буквально пожирая колдуна и фею взглядом. — Даже не верю такой удаче…

— Что — на костер диссидентов? — понимающе покачал головой король.

— Зачем?! — опешил Патрик. — Вы что, ваше величество, водочку беленой закусывали? Это же сам Мерлин! Да никто в мире не знает больше, чем этот… кхм-м… естествоиспытатель. Да он для нас… И вы еще раздумываете?!

— А вы, святой отец, не боитесь, что за подобные связи вам начальство седалище натрет до цвета майской розы? — с любопытством глядя на пританцовывающего от возбуждения священника, спросил король.

— А кто расскажет? — демонстративно огляделся по сторонам Патрик. — Кто?

— Леший с вами, — устало махнул рукой король. — Проходите, Мерлин.

Не заботясь об оставленных с той стороны конях, Мерлин и Моргана торопливо шагнули вперед.

— Спасибо, ваше величество, — глаза Морганы так сверкали из-под кокетливо опущенных ресниц, что даже я догадался, что основная «благодарность» еще впереди. — Вы не пожалеете…

— Надеюсь, — вздохнул сир, и Моргана, словно опасаясь, что король передумает, торопливо потащила колдуна куда-то вглубь замка.

Я мрачно смотрел им вслед. Король заметил мое состояние:

— Да пусть их, Томас, — примирительным тоном сказал он. — Мерлин здесь под присмотром, а это все же лучше, чем гадать, где он и что замышляет. Пусть обучит Моргану, откроет тайны мироздания Патрику… Рискнем…

Я не ответил, поглощенный неожиданной мыслью. Все происходящее со мной, — не простая цепь случайностей! Это испытание! Сам Господь испытывает меня в верности Ему. Моя жизнь была проста и угодна Богу, пока я не связался с королем Максимусом. Сам по себе он неплохой человек и весьма достойный правитель, но окружающие его люди ведут Аввалон на заклание. Во что они превратили остров? Люди живут, забыв про страх перед Богом, про заветы отцов и дедов, соблюдая законы странные и опасные для души. Какой Патрик монах, если якшается с феями и колдунами? Для чего король вводит все эти новшества, ломая веками сложившийся уклад жизни? Куда ведут они заблудшие души? А я помогаю им в этом и еще удивляюсь, что судьба наказывает меня. Я должен опомниться, покаяться и исправить все… И как только я понял это, прошла боль в виске, мучавшая меня все утро. Да, я исправлю все! До Мерлина и Морганы мне не добраться, как и до еретика-монаха, по крайней мере, сейчас, но и я могу внести свою лепту в спасение Аввалона!..

Король смотрел на меня с явной тревогой:

— С вами все хорошо, сэр Томас? Вы так побледнели… Опять приступ?

— Да, сир… Приступ… Я чувствую себя все хуже и хуже с каждым днем… Боюсь, государственные дела мне больше не по силам. Мне надо отдохнуть и подлечиться, иначе я вряд ли смогу долго служить вашему величеству. Вы позволите мне на некоторое время удалиться к себе в замок и всерьез заняться своим здоровьем?

Король некоторое время молчал, в сомнении разглядывая мое непроницаемое лицо.

— Скажите, сэр Томас, а это не связано с… приездом гостей?

Я хотел было ответить честно, ведь я так давно знал и уважал своего короля, но тут в моей голове раздался спокойный и ясный голос, и я повторил за ним так же ясно и спокойно:

— Нет. Просто теперь, когда у вас стало больше помощников, меня не будет мучить совесть за то, что покидаю вас в тяжелых государственных заботах и уделяю больше времени себе. У меня и впрямь резко ухудшается здоровье. Вы видите это сами. Я держался сколько мог…

— Что ж, — грустно сказал король после продолжительной паузы. — Я не имею права удерживать тебя. Мы проделали с вами такую работу, сэр Томас, что вы заслужили куда больше, чем отдых. Возьмите все необходимое: лекарей, деньги, людей — все, что сочтете нужным. Я очень надеюсь, что ваши силы восстановятся быстро и мы еще славно поработаем с вами плечом к плечу…

— Я тоже надеюсь на это, — повторял я за звучащим в моей голове голосом. — Я навсегда останусь вашим преданным сторонником и верным слугой. Я еще послужу вам, не сомневайтесь…

На следующий же день я покинул Волчьи Ворота. Простите, сир, но я должен сделать то, что считаю нужным для спасения Аввалона и своей души. И ангел, говорящий со мной, будет вести меня по этой дороге…

На Аввалоне была весна. На моей родине весна неподражаема, но на сказочном острове она вовсе бесподобна. Горы, покрытые лесами, превратились в изумрудные волны, долины кружили голову ароматами диковинных трав, даже солнце становилось действительно ласковым, поглаживая румяные щеки расцветающих девушек и украшая конопушками детские рожицы. Аввалон и сам по себе был очень красивым островом, а уж с наступлением весны он превращался в сказку, живя в которой, обретаешь непоколебимую уверенность, что плохого конца у нее просто не может быть…