Вячеслав Хватов - Вторжение

Русские огрызались. Сначала они сбили один 'Тандерболт'. Самолет воткнулся в землю недалеко от того места, где засела съемочная группа CNN Пилот погиб, не успев катапультироваться. Потом повстанцы сосредоточили минометный огонь на коалиционных БМП и укрывающихся за ними пехотинцах. АСУБ отвела технику на тысячу шестьсот метров. Сделано это было еще и потому, что со стороны русских работал снайпер, а из-за задымления против него невозможно было использовать роботов с системой 'Антиснайпер'.

Все равно Уитли не мог найти себе места. Слишком часто на мониторе гасли зеленые точки, а медицинские вертолеты не успевали вывозить раненых.

Когда отошли на безопасное расстояние стало полегче, но через полчаса повстанцы, используя стелющийся по земле дым и высокую сухую траву, подобрались на расстояние прицельного выстрела из РПГ, и сожгли две БМП и одну самоходную минометную установку. Их тут же уничтожили вернувшиеся 'Апачи', но майора больше волновали собственные потери.

Будь здесь персы или арабы, они бы уже давно толпились в сторонке с поднятыми руками, а русские все еще сопротивлялись. Вот упал внутрь БМП обливающийся кровью второй номер ТОУ, неосторожно высунувшийся из люка, вот повстанцы перетащили минометы в частную застройку и обстреляли заряжающуюся батарею РСЗО 'MRLS'. Их тут же перемешали с землей и обломками деревянных домиков, но уже новый расчет бьет по 'Палладинам' с двух гранатометов. Поврежден еще один вертолет, горят два 'Хаммера'…

Уитли засуетился. Ему стало казаться, что автоматика теряет контроль над боем. Но нет. Наконец-то, пехотинцам удалось отогнать контратакующего противника, и переброшенные с северо-западной окраины Чистополя БТР 'Страйкер' (там шла вялая позиционная перестрелка), зачистили пространство между остальной бронетехникой и горящими руинами. И снайпер замолчал.

Батальон Уитли еще в течение четырех часов расстреливал огневые точки русских издалека, изредка делая пятнадцатиминутные паузы, чтобы повстанцы сдались. Но те не сдавались. Был уничтожен еще один миномет вместе с расчетом. Два других, тоже замолчали после обстрела вертолетами, РСЗО, САУшками и штурмовиками. Корректируемая авиабомба (КАБ) разнесла поврежденный до этого танк. Над руинами рвались кассетные мины и снаряды. Начиняющие их металлические стрелки рвали живую силу повстанцев, превращая их в куски мяса, нашпигованные металлом. Там не должен выжить никто.

После того, как огонь русских, наконец, стих, вперед на зачистку пошли две роты румынских миротворцев, приехавших незадолго до этого из Казани на двенадцати бортовых 'Уралах'. Со стороны останков молокозавода застучал снятый с подбитого БТР пулемет КПВТ, из полуразрушенного здания по румынам открыли автоматный огонь. Потеряв полтора десятка солдат убитыми и ранеными, миротворцы отошли назад. Тут же в сторону пулемета, выбрасывая из хвоста пламя и вращаясь по маленькой спирали, пошла ракета, выпущенная из ПТРК 'Дракон'. Взрыв. Пулемет замолчал. На здание, где залегли русские автоматчики, были сброшены две двухсоткилограммовые бомбы. Сложившиеся как карточный домик остатки стен и перекрытий похоронили под собой стрелков.

После этого Уитли запросил в штабе санкции на приостановку боя до следующего утра. Его батальон еще некоторое время обстреливал русские позиции из минометов и других артиллерийских орудий. И авиация работала еще один час. На следующее утро, поставив дымовую завесу перед позициями повстанцев, АСУБ снова отправила румынских миротворцев на зачистку. Следом за ними прячась за БМП, двинулись бойцы Уитли.

Казалось, ну что может выжить среди этих оплавленных камней и остовов зданий? А по румынам снова открыли огонь. Из груды ломанного бетона, как птица Феникс, восставали русские боевики. Перемазанные в собственной крови, покрытые пылью, все в грязных бинтах и с потусторонним блеском в глазах, они поднимались и бросали в наступающих гранаты. Еще немного, и пойдут в штыковую.

Румыны дрогнули и побежали обратно. Им вслед ударил из ручного пулемета 'Калашникова' (РПК), держа его на весу, русский офицер с забинтованным наискосок лицом. Его тут же снял американский снайпер, пристроивший на броне БМП свой 'Баррет'.

Снова завязался бой, снова засновали туда-сюда вертолеты, эвакуируя раненых американцев в Казань. Румын же обрабатывал прямо на месте, возле медицинского 'Урала' их полевой хирург. Прооперированных складывали рядом с сожженной бензоколонкой прямо на брезент, а когда на нем не осталось свободного места, на землю.

Во время затишья машину с самыми тяжелыми оправили в столицу Татарстана. Трупы с простреливаемых подходов к городу убирать не решались даже тогда, когда каменные обломки бомбами с фосфором обрабатывала авиация. Умерших же от ран оттаскивали в кювет.

Еще несколько часов все, что могло стрелять, лупило по Чистополю. Когда, наконец, канонада стихла, получившие от АСУБ приказ на движение, экипажи 'Бредли', 'Хамви' и 'Страйкеров' завели свои машины, но выдвигаться к городу не решались. Румыны тоже не спешили вперед.

Уитли был в ярости, Он смотрел на испуганные лица своих бойцов, мелькающие на мониторе бортового компьютера, и понимал, что никакая сила не сможет заставить их отправиться в эти стреляющие камни. И никакой армейский психолог, ни двойная доза стимуляторов, введенная солдатам АСУБ, тут не поможет.

Положение спас взвод турецкого спецназа, спешно переброшенный на вертолетах из района аэропорта. Только вслед за ними потрепанный батальон Уитли, наконец, вошел в город. Но и тогда его бойцы продвигались медленно и не уверенно, стреляя во все, что покажется им подозрительным.

Так сержант Шлиссерман разрядил целый рожок в изуродованный труп русского танкиста.

Майор, между тем, заметил движение на северо-востоке в камышах возле реки и приблизил изображение с камеры кружившего в вышине беспилотника. Это были русские. Немного, и все раненые. Троих несли на самодельных носилках.

Уитли сглотнул. На его лбу выступили капельки пота. Майор занес указательный палец над клавиатурой, но передумал.

Если иранские солдаты, попав в плен, постоянно требовали к себе внимания: ныли, чтобы им оказали медицинскую помощь, накормили и так далее, а эти русские, пожалуй, так просто не сдадутся. Настоящие воины!

Спустя сутки, когда его батальон построился в походную колонну, догнал свою застрявшую под Альметьевском первую бронекавалерийскую дивизию, и расположился вместе с ней лагерем возле села Заречное, Уитли с тревогой наблюдал, как ведут себя его люди, едва отошедшие от недавнего боя. Не лучшим образом они повлияли на весь личный состав дивизии. Некоторые бойцы день ото дня донимали батальонного капеллана, другие прописались у психолога. Кто-то ушел в себя, кто-то, наоборот, постоянно участвовал в то и дело вспыхивающих потасовках. Один боец разбил себе голову о кирпичную стену местной администрации, превращенной в казарму. Медицинский блок с трудом отбивался от солдат, вдруг обнаруживших у себя массу болячек. Случилось несколько самострелов. Но вместо мамочки эти умники после госпиталя отправятся под трибунал.